Гай Орловский - Высокий глерд
С ворот крикнули поспешно:
— Простите, ошибочка вышла!
Створки ворот тяжело и неспешно начали распахиваться, открывая вымощенный камнем двор. Фицрой шепнул, не поворачивая головы:
— С ними нужно ухо востро. По крайней мере, первые дни. Тебя проверяют. И еще будут присматриваться.
Я ответил тихо:
— Вот этого не люблю.
— Тогда сразу покажи себя злым и беспощадным.
— Ох, забудусь…
— Не забывайся, — бросил он. — В таких случаях лучше быть или хотя бы выказывать себя злым. А какой ты на самом деле, никто знать не должен… Или оставь на потом. А лучше вообще не раскрывайся. Никогда. Ни перед кем.
Мы медленно въехали в просторный двор, середина чистая, даже прометено, но под всеми четырьмя стенами теснятся постройки. Из донжона выбегают слуги, пробуют выстроиться в две линии по обе стороны выложенной особо крупным булыжником дорожки к главному входу, но что-то плохо получается, народу как-то маловато.
Да, всего пять человек, трое лохматых и корявых мужиков и две женщины. Как-то хило для такой крепости. И всего один стражник на воротах, да и тот что-то без оружия.
Не покидая седла, я оглядел всех мрачным и, надеюсь, суровым взглядом. Почему-то вспомнил королеву Орландии, та и сама уже, наверное, забыла, какая она на самом деле.
— Меня, — крикнул я, добавив в голос малость грозного рыка, — зовут Юджин Улучшатель, отныне я ваш хозяин и господин. Прежний… арестован. Сейчас в цепях на пути к каменоломне. Одной из. Самых дальних!.. У ее величества каменоломен и шахт много, чтобы вы знали. На вас тоже хватит. Если здесь остались настолько преданные ему слуги, что не желают служить новому хозяину, моему глердству! — я не стану их вешать… просто разрешаю покинуть замок. И даже уйти с отныне моих земель.
Они молчали, стоя со склоненными головами. Я оглядел их поверх голов и подумал с некоторым изумлением, что принимают все всерьез, я все-таки молодец, прикидун еще тот.
Наконец один, покрупнее и получше одет, распрямился и ответил с надлежащей покорностью, но с известной долей достоинства:
— Хозяева меняются, доблестный глерд, но замок должен жить, крестьяне должны пахать и сеять, а скот плодиться.
Я проворчал, стараясь держаться все так же величественно и по-хозяйски:
— Верно сказано.
— Мы служим, — закончил он, — и будет продолжать служить тому, кого пришлет ее величество королева Орландии. Меня зовут Ювал, я старший слуга, хотя хозяин меня иногда звал управляющим.
Я сказал громко:
— Вот и будь настоящим управляющим, Ювал. Надеюсь, ты сказал за всех вас. Без лести, по делу и все вроде правильно. Перевороты и мятежи сами собой, а жрать все равно надо. Что ж, будем считать знакомство законченным, жизнь продолжается.
Сразу двое бросились к нам хватать коней под уздцы. Мы покинули седла и пока еще с настороженностью пошли за управляющим в донжон.
Фицрой шел рядом и помалкивал, по его виду нам ничего не грозит серьезного, разве что слуги постараются выторговать для себя больше свобод и привилегий.
Ювал время от времени притормаживал, мы с Фицроем идем неспешно и по-хозяйски, осматриваемся, хотя на самом деле это простая настороженность, мало ли что может выпрыгнуть из-за угла, надо быть наготове.
У лестницы на второй этаж я сказал небрежно:
— Семьи у меня нет, так что обслуживать вам нового властелина будет легче. Опять же экономия. Я вообще-то великий экономист… но денег мне в руки лучше не давать… хотя все равно возьму. Как не взять, когда можно?
На третьем этаже он повел широким коридором к дальней двери с массивными створками, украшенными серебром и золотом.
— Там ваши покои, глерд Юджин…
— Дверь впечатляет, — ответил я кисло, здесь высота потолков, как в церквях, и этот третий, даже не знаю, на какой я высоте. — Почему покои не на первом?
В его глазах мелькнуло удивление, даже покосился на Фицроя, тот улыбнулся.
— Хозяин, — ответил управляющий с почтением, — всегда должен быть на высоте. Чем выше, тем… гм… выше. И озирать свои владения, в то время как крестьянин видит только свой клочок земли.
— Интересный взгляд, — буркнул я. По этой логике я в театре должен сидеть в заднем ряду галерки, а в партер должны помещать самых бедных. С другой стороны, королева всегда сидит выше всех хоть на троне, хоть за столом. — Видимо, здесь в самом деле за всеми нужен глаз да глаз.
У двери Ювал остановился и поклонился. Фицрой взялся за дверную ручку, потянул на себя, но не вошел, а с поклоном указал взглядом, что первым должен войти я, будто я какая-то церемониальная кошка.
— Да ладно, — сказал я, — все заходим, но осматриваюсь я один. А вы комментируете. Фицрой, не хихикать!
— Я еще не, — ответил Фицрой уже полухихикающим голосом, — но ты в самом деле… Отпусти управляющего, он должен подготовить все для осмотра внизу. Кстати, тебя в самом деле зовут Ювалом?
Управляющий поклонился.
— В самом, милостивые глерды.
Фицрой сказал благожелательным голосом:
— У меня тоже был Ювал, Ладно, Ювал, хозяин отпускает тебя. Дальше мы сами разберемся.
Ювал, теперь уже точно управляющий, поклонился и отбыл. Фицрой с бодрым видом потер ладони.
— Осматривайся, знакомься с народом. Вообще-то здесь все понятно… Парочку сравнительно молоденьких штучек я заметил, но какие-то корявые… Для такого огромного замка… это не замок, а крепость!., народу придется набрать больше. Наверное, я этим и займусь, не люблю долго торчать на месте.
Я буркнул:
— Мы здесь всего пять минут.
— Уже? — переспросил он с недоверием. — И еще не перевернули мир?.. Как же теряем время… В общем, сейчас пройдусь по деревням, что подарены тебе с этой твердыней, отберу несколько молодых и крепких мужиков для гарнизона…
— Понял, — ответил я, — но в первую очередь пригласишь на хорошую работу в замке молоденьких крестьянок?
Он ухмыльнулся.
— Я всегда совмещаю полезное с… полезным! Не забудь осмотреть вон те башенки. И подвалы осмотри. А я промчусь с ветерком до ближайшей деревушки. Может быть, и до следующей, если в первой народ окажется мелковат…
— А куда здешний народ делся? — спросил я. — Как будто ошлиманенную могилу принимаю.
— То ли прежний хозяин увел, — сказал Фицрой, — то ли сами разбежались. Королева, как все понимают, обрушит свой испепеляющий гнев на заговорщиков, никому мало не покажется… Проводи меня во двор, пусть там видят, что я по твоему поручению уезжаю с проверкой… И держись построже, а то уже расслабился, вижу… Ой, а вон та дверь какая-то не такая…
Я не успел рта раскрыть, как он перебежал на другую сторону, ухватился за дверную ручку.
— Посмотрим?
И снова я не успел открыть рот, как он уже отворил настежь и вошел первым. Пахнуло духами и сладкими притираниями, но и без этого понятно, комната чисто женская. Жены хозяина. Или дочери. Жена уже жена, ей ничего не надо, если здраво по-мужски, а вот для дочери еще нужно кого-то изловить. Для этого важного дела помимо богатого приданого не помешают и всякие женские штучки вроде обаяния, на что дураки особенно западают.
Я сразу обратил внимание на крупное зеркало над столом, полностью заставленным крохотными баночками и скляночками с мазями, притираниями, тушью, румянами, белилами, смесями для кожи лица… и всего столько, что некуда ногу поставить.
Рама массивная, фигурная, невольно вспомнил Зеркало Древних в башне королевского дворца, но это все же поменьше и полегче, так что вряд ли, вряд ли…
К тому же столешница выглядит слишком хрупкой, проломится под весом человека с треском, так что это зеркало точно не для создания порталов.
А жаль…
Фицрой наблюдал за мной с интересом.
— Мечтаешь, что вдруг вернется дочка герцога? Или хотя бы жена?
— Сплюнь, — сказал я сердито. — С чего им возвращаться?
Он кивнул на многочисленные баночки и скляночки с притираниями и кремами.
— Настоящая женщина за такие сокровища убьет и не поморщится! А тут пришлось спешно бежать, все добро бросили.
Я подумал, покачал головой:
— Женщины что угодно оставят, но свою косметику спасут при любом всемирном пожаре. Так что все ценное, на их взгляд, унесли. Ладно, пойдем отсюда.
Глава 11
По дороге вниз никого не встретили, чувствую себя в самом деле как в роскошно выстроенном, но пустом склепе.
Во дворе двое с метлами неспешно прометают двор, убирая заносимые ветром листья. Увидели, как мы с Фицроем вышли на крыльцо, поспешно зашаркали от нас в разные стороны, будто мы зачумленные.
Недружелюбием веет от всех, что огорчительно, но объяснимо, все-таки с прежним глердом было понятно, чего хочет и чего не любит, а новое всегда пугает. Откровенную вражду ощутил только от двух, а от одного слуги пахнуло такой враждой, что к такому спиной лучше не поворачиваться, и когда Фицрой приведет пополнение, этого нужно срочно вернуть в деревню.
