Александр Логинов - Разбойник
Рядом с базаром и находился нужный им постоялый двор – небольшой, всего-то на двадцать шесть очагов, но тоже каменный и крытый не черепицей, как соседний, а свинцовыми листами. Круто, в Новгороде Андрей видел подобное, только там была церковь, и говорят, что мастеров выписывали из немцев, своих не нашлось.
– Для гостей приготовлена баня, – вещал сухопарый татарин в дорогом парчовом халате и странных башмаках, шитых золотом.
Воистину татарский – язык международного общения. Правда, татарин татарину рознь, некоторые племена совсем не понимают друг друга. Булат говорил, что в Дешт-Кипчаке, в царстве говорят на двенадцати языках, включая языки зихов и язык Готии. Это не считая русского.
– Есть прекрасный внутренний дворик, утопающий в зелени. Вы сами сможете увидеть! Есть фонтан с чудесными рыбками! – продолжал нахваливать свою гостиницу татарин. – А конюшня! На сто лошадей!
– На какой хер нам конюшня? – сразу забурчал Кузьма, недовольный пешей прогулкой. – Разве что ишаков купить?
– Скачки на ишаках устроим? – зло пошутил Третьяк, за что удостоился увесистой затрещины.
Третьяк весело рассмеялся, нагибаясь за слетевшей с головы атласной тафьей. Стряхивая пыль с головного убора, парень старался держаться вне досягаемости рук Кузьмы.
– Я бы тебя, дядька Кузьма, на раз обскакал! – он продолжал весело скалиться, бочком, бочком прячась за паланкин.
Большие, окованные сверкающими на ярком солнце листами меди ворота караван-сарая гостеприимно распахнуты, арба с пожитками гостей заехала во двор. Вдруг путешественников окликнули, призывая не останавливаться в этом месте. Пузатый, лоснящийся от жира конкурент яро вступил в бой за постояльцев.
Хозяин не преминул ответить на вызов. Между ними завязалась перебранка, они быстро перешли на личности.
– Кайда барасын тентек?[79] – сухопарый резво налетел на толстяка, как бойцовский петух.
– Ирнини бурнуны чум йемиш итэ ушатарым…[80] – толстячок попытался ударить сухопарого.
– Кётлюк![81] – громко выкрикнул худой.
– Озюни сокарым![82] – закричал толстяк, хватаясь за кинжал.
Обстановку разрядили появившиеся стражники. Толстый хозяин соседнего постоялого двора живо ретировался, изрыгая проклятия, а худощавый вновь обратил внимание на гостей.
Гостиница тянула на все пять звезд с плюсом, просторные комнаты, рабыни в услужении, тут же имелась кофейня и шесть лавок с разным товаром. Особый восторг вызвала баня. Настоящая светлая римская баня, под куполом, крытым рубиново-красной черепицей, сохранившаяся с незапамятных времен. Абсолютно все двери и стены этой замечательной бани покрыты глазурованными плитками, пол выложен мрамором серого и бордового цвета. Это была очень светлая баня, и все окна ее из хрусталя; а в центре под куполом имелся небольшой бассейн. Андрей с наслаждением погрузился в горячую воду куриа[83], дозволяя рабыням натирать плечи маслом и соскабливать грязь бронзовыми скребками.
И массажистки. Мы в Турции! Ну, почти в Турции. Все включено. И это тоже.
На обед подали кебаб из мяса куры, а также кебаб из баранины, нарезанный кусочками и зажаренный на огне, сыр и много зелени.
Андрей после бани переоделся в чистый халат, а вот про обутку он забыл, чувствуется отсутствие братьев, привык за год, что за него все делают другие. Выход нашелся – при гостинице работают лавки, Андрей выбрал себе по размеру папучи[84], сразу же переоделся в удобную обувь.
После обеда князь вместе со всеми отправился в кофейню. Бодрящий напиток пришелся, как нельзя кстати. Вдруг откуда ни возьмись нарисовался хозяин постоялого двора, в обнимку с Булатом.
– Я требую продолжения банкета! – съехидничал Андрей на предложение хозяина разделить с ним трапезу.
Делать нечего, пришлось уважить хозяина. На сей раз стол ломился от яств. Свежие фрукты в меду, под взбитыми сливками. Да сами фрукты – пальчики оближешь: начиная со знаменитых синопских яблок, груши гуляб, лехиджанские, бейские, виноград местных сортов, а также франкский виноград, иначе называемый «ференги», то есть крымских сортов. Из напитков подавали ширу, но в Синопе этот напиток готовили несколько иным способом, чем в Трапезунде. Шира приготавливается трехкратным кипячением с гвоздикой и мускатом. В итоге получается приятный на вкус напиток цвета журавлиной крови.
Затем во дворе разломали колесо от арбы, развели огонь и, мелко порезав баранину на кусочки, приготовили кебаб.
– Отчего такой почет? – хмыкнул Андрей, глядя на приготовления.
Если татарин угощает гостя мясом, приготовленном на огне, где в качестве дров используется колесо арбы – это высшая степень почета для гостя. Но какие мотивы у хозяина гостиницы так встречать Андрея? Проживание в гостинице оплачено, и очень не дешевы ныне гостиничные номера.
– Я с ним договорился насчет луков, – шепнул Булат.
– А что с луками? – лениво спросил Андрей, потягивая безалкогольную ширу.
– Так, бесерменам запрещено продавать нам оружие, а хозяин поговорит, с кем надо.
– Булат! – Андрей укоризненно покачал головой. – Он же нас сдаст с потрохами.
– А как иначе? Сдаст, – согласился Булат.
– Я чего-то не пойму, – Андрей внимательно посмотрел на татарина, в голове которого наверняка созрел дьявольски хитрый план, раз он так просто говорит об этом.
– Все хорошо будет, – уверенно заявил Булат.
– И сколько ты ему пообещал за посредничество?
– Сто дукатов.
– Нехило, – покачал головой князь.
Но продолжать разговор дальше не было возможности, появился хозяин с большим кувшином.
– А вот настоящая орская буза! – с гордым видом хозяин гостиницы сам стал разливать в достаканы густой напиток.
Андрей попробовал его – очень крепкий. По башке дает моментально. Князь ограничился одним достаканом, из вежливости посидел еще часок и покинул веселую компанию, весело распевающую какую-то татарскую песню.
– Килеляй ве баляляй! – старательно выводил прилично пьяный Булат.
Андрей отправился к соседу, еще днем предлагавшему игру в шахматы. Грек обрадовался приходу Андрея. Общались они через Ваньку, обсуждая цены на товары. Андрей внимательно слушал, запоминал.
Играли на интерес. Начали с десяти золотых, причем грек поставил на кон флорины, а Андрей дукаты.
Первую партию Андрей проиграл. Вторую начали со ставки в двадцать дукатов. Андрей опять проиграл, проклиная судьбу. Князь так горячился, что предложил поднять ставку до пятидесяти золотых и опять проиграл. Грек радостно потирал руки, предчувствуя легкий выигрыш.
Андрей разволновался, много говорил, активно жестикулируя. Потом отправил Ваньку к Булату за золотом. Князь бросил принесенный мешок на стол, заявив:
– Тут ровно тысяча дукатов!
– Боюсь, что не могу принять ставку, – отказался грек, разом побледневший.
– Боишься? – истерично рассмеялся Андрей.
– Боюсь, – честно признался грек. – Боюсь, что у меня не хватит золота принять вашу ставку. Но если вы позволите, я бы поставил товары, – нерешительно начал он.
– А что за товары? – заплетающимся языком спросил Андрей.
– Селитра, – грек неуверенно начал перечислять товары, сразу уточняя количество. – Немного, три кантара, но еще есть мешок пороха и медь. Ну и серебро, конечно.
– Селитра на кило серебра потянет, – пробормотал Андрей. – Ладно, тащи свое золото и серебро.
Грек обернулся быстро, притащил мешки с золотом и серебром.
– Хочу сразу предупредить, что в случае вашего выигрыша, в чем я сильно сомневаюсь, учитывая ваше состояние, товары в городе я не смогу вам передать – это противозаконно.
– Да знаю я, – Андрей беспечно махнул рукой, усаживаясь за столик с расставленными фигурами. – Чур я белыми.
– Как будет угодно господину, – не стал спорить торговец.
– И это правильно, – хмыкнул князь, делая первый ход.
Давно, еще в прошлой жизни, молодой лейтенант коротал время за игрой в шахматы. Партнером по игре он выбрал Андрея, как наиболее способного. Вот теперь Андрей возблагодарил Бога, за то, что судьба свела его с лейтенантом. Обыграть грека, играющего недурственно, не составило труда.
– Шах и мат! – азартно произнес Андрей, делая последний, заключительный ход.
Грек густо покраснел, хватая ртом воздух, и безвольно уронил руки вдоль тела.
– Ванька! – окликнул Андрей толмача, зачарованно пялившегося на груду золота на столе. – Беги за Кузьмой! Скажи, греку плохо. Да, сундучок мой неси скорей, тот, который с большим камнем на крышке.
Толку от Кузьмы – как от козла молока, еле держится на ногах, а туда же врачевать лезет. Пока Андрей перебирал таблетки, он закатал рукав, велел Ваньке держать пустой кубок, а сам чиркнул обеденным ножом по руке, открывая вену.
