Возмездие (СИ) - Двок Андрей

Выждав несколько секунд и видя, что я молчу, Сандар продолжил:

— Это парламентёр. Его выбрали те представители столичной элиты, кто не поддерживает политику Дориана II.

На мой откровенный смешок начальник службы эдилов лишь развёл руками:

— Они не хотят умирать.

— Что же они хотят? И, главное, что предлагают? — поинтересовался я.

— Они хотят, чтобы Волин уцелел и… очень сильно хотят сохранить свои жизни, богатство и влияние, милорд. За это предлагают открыть нашим войскам путь в город, — ответил Сандар. — Как говорит этот парламентёр, королевская оппозиция, приславшая его к нам, полностью контролирует один из участков в обороне города.

— Если мы пообещаем им то, что они просят, — Сандар проигнорировал наполненную оруженосцем стопку, потянулся за кубком с клюквенным морсом и смочил пересохшее горло. — Они не только очистят для нас участок стены, но и помогут взять город.

— Погоди, дружище. Не хочу, чтобы ты повторялся, — остановил я Сандара. — Твой доклад немедленно должны услышать Его Величество Беон I и вся верхушка командования нашей армии…

* * *

После доклада Сандара Кирана прошло трое суток и всё это время мы напряжённо работали, готовя штурм столицы. Составили план сражения, организовали взаимодействие и провели подготовительные работы.

Хорошо, что до этого мы не сидели без дела и у нас уже был заготовлен запас штурмовых лестниц и фашин.* И если лестниц для выполнения нашего плана хватало, то фашины пришлось доделывать.

* — Фаши́на (нем. Faschine ← лат. fascis «связка, пучок, вязанка») — связка прутьев, пучок хвороста, перевязанный скрученными прутьями, верёвками или проволокой.

Также пришлось изготавливать примитивные щиты, которые должны были защитить тех людей, которые будут забрасывать ров этими фашинами. Всё это мы делали открыто, на глазах у стоящих на стенах защитников города.

Готовились к штурму на двух участках: у Золотых и Медных ворот столицы. Там, где ранее установили осадные лагери и требушеты. Вчера, после того, как было изготовлено достаточное количество фашин и щитов, мы провели следующий этап осады.

Согнанные с окрестных деревень крестьяне и наши ополченцы, укрываясь за изготовленными щитами, под прикрытием лучников и арбалетчиков, сумели завалить защитный ров в двух местах: рядом с Золотыми и Медными воротами.

К вечеру вчерашнего дня проходы к стенам города мы подготовили, осталось лишь поднести и установить штурмовые лестницы. К сожалению, как мы не старались, без потерь не обошлось.

Под выстрелами вражеских лучников и стреломётов погибло достаточно много работающих с фашинами некомбатантов, потери понесли и прикрывающие их стрелки.

Должен признаться, в этой операции я аристийских бойцов не использовал. Ни стрелков, ни сапёров, ни ополченцев. Просто и нагло, пользуясь своей властью, поберёг.

Скорее всего, с моей стороны это выглядело некрасиво, но в этот раз под стенами Волина отдувались союзники. Благо, вопросов по этому поводу мне задавать не стали. Постеснялись, наверное.

Итак, подготовив через ров два прохода к стенам Волина, мы выложили на землю напротив них штурмовые лестницы и увели бойцов в осадные лагеря на отдых. Теперь каждому в осаждённом городе должно было быть понятно: завтра, а то и ближайшей ночью, здесь будет осуществлён штурм.

А как иначе? Здесь столько усилий воины короля-самозванца потратили! Столько потерь понесли! А вон и лестницы лежат напротив заваленных фашинами участков защитного рва. Любому понятно, где враг на приступ пойдёт.

В тоже самое время, в тайне от защитников города, мои сапёры изготовили запас мостков, предназначенных для создания специфических понтонных мостов. Струги в них задуманы как понтоны, а мостки устроят дорожку от нашего берега на корабль, затем между кораблей, а затем с корабля на вражеский берег. Эти мостки мы загрузили на струги, блокирующие русло Хеты.

Участок, который для нас обязались освободить столичные заговорщики и где мы спланировали реальное вторжение в город, это юго-западный угол городских укреплений на стыке Хетского речного порта и угла городской стены на входе в защитный ров из реки Хеты.

Атаку столицы мы запланировали на утро. В день перед штурмом отобранные для атаки пехотные подразделения были отправлены отдыхать пораньше. А как только стемнело настолько, что со стен города стало невозможно разглядеть, что творится в расположении наших войск, бойцы были тихо разбужены и выведены из осадных лагерей в лес.

Немного испортил настроение мой «пионерский отряд». Наверное, первый раз так рьяно и открыто со мной спорили. Я хотел и пажей, и оруженорсцев оставить в нашем осадном лагере у Золотых ворот, но…

— Милорд, вы обязаны нас взять с собой! Вы опять идёте подвиги совершать, а нам что⁈ По шатрам прятаться⁈ — звонкий мальчишеский голос Вито Онагоста невольно заставил поморщиться. — Мне уже тринадцать кругов жизни минуло! А все приключения проходят мимо меня! Я хочу биться рядом с вами!

— Да! И я! — поддакнул Данко Мормагон, которому вообще ещё одиннадцать.

Только я набрал в лёгкие воздуха, чтобы осадить пацанов, как наткнулся на упрямые взгляды Лео Горана и Джозо Крука.

— Вы же не думаете оставить нас в лагере, милорд? — нахмурился Лео. — Если что, мы всё, что положено, собрали и готовы выдвигаться.

— Если мы не будем сопровождать вас в подобной ситуации, на нашу репутацию ляжет несмываемое пятно, — поддержал товарища Джозо. — Чем мы заслужили такое отношение, милорд?

Я протяжно выдохнул… И что тут возразишь? Джозо шестнадцать кругов, а Лео вообще восемнадцать. По местным меркам они полноценные воины. Как бы я не хотел их поберечь, оскорблять их, пряча в лагере, нельзя.

Предки с ними, они правы! Но это касается только их двоих, а Вито и Данко пусть в лагере сидят! Разговор вышел не очень простым, по итогам которого оруженосцев я забрал, но пажей получилось убедить, что на приступ городских укреплений им идти ещё рано. Оставил их под присмотром Агро Кедрика.

По всему маршруту от обоих наших лагерей к берегу Хеты напротив юго-западного участка городской стены заблаговременно были расставлены регулировщики.

Благодаря этому провести войско оказалось нетрудно. Самих регулировщиков мы снимали со своих постов сразу после прохождения мимо них последнего подразделения и тут же присоединяли к нему.

В это же время отряд кораблей, несший службу в развилке рек Варны и Хеты, оставив на дежурстве два струга, снялся с якоря и был переведён на соединение со вторым уже загруженным деревянными мостками отрядом, блокирующим русло Хеты.

Наконец, когда время перевалило за середину ночи, а наше пешее войско и флотилия собрались в назначенном месте, с городской стены подали обговорённый световой сигнал.

Струги немедленно подошли к городу, частично зашли из Хеты в защитный ров и частой цепью встали на якоря, образуя понтоны, между которыми споро уложили деревянные мостки. Вход на этот понтонный мост начинался на нашем берегу защитного рва.

Затем мост доходил до середины этого рва и раздваивался. Одно разветвление через короткий промежуток выходило к городской стене. Второе, более длинное, огибая угол городской стены вело к причалу Хетского речного порта.

Со стены нам сбросили несколько крепких верёвочных лестниц, а в порту вообще открыли ворота. Отряды королевской оппозиции встречали нас практически с хлебом-солью.

Как только мост был установлен, по нему непрерывным ручьём «потекло» наше войско. Небыстрый процесс, конечно, так как приходилось идти не колоннами, а вереницей. Но уж явно более быстрый, а тем более безопасный, чем штурм тех же, но сопротивляющихся укреплений.

Должен признаться, что больше всего в этот момент я боялся, что нам устроили ловушку. По правде сказать, подставить под смертельный удар своих воинов было боязно до расстройства желудка. В прямом смысле этого слова: у меня «скрутило» живот от страха.