Трава зелёная (СИ) - Решетников Александр Валерьевич

— Хотите сказать, Леонид Иванович, что детей вообще нельзя наказывать?

— Нет, не хочу. Бывают поступки, которые нельзя оставлять без наказания. Но это поступки! Что же касается учёбы, то в детях наоборот нужно развивать к ней интерес. Только тогда в России появится много своих учёных мужей, и не надо будет приглашать их из-за границы.

— Тогда подскажите, как вашей беготнёй можно заучивать молитвы? — задаёт вопрос отец Лазарь, не скрывая насмешки.

— Вы батюшка забываете основную цель обучения, — я нагло улыбаюсь в ответ. — Основная цель — это не запоминание молитвы.

— А что же? — безмерно удивляется тот.

— Нахождение механизмов, при помощи которых ребёнку легче и проще осваивать те или иные предметы.

— Что за механизмы такие?

— Во-первых: это соревновательность. Возьмём, к примеру, первую строчку молитвы «Отче наш». Даём детям задание, посчитать, сколько всего в первой строчке слов и букв? Заодно пусть выпишут все буквы, которые в ней присутствуют. А ещё напротив каждой буквы нужно указать, сколько раз она повторяется. А теперь скажите мне, вы сейчас сможете ответить на эти вопросы?

— Э-э… — завис отец Лазарь.

— Не нужно вспоминать молитву и считать слова с буквами, — снисходительно улыбаюсь. — Зато можно поощрить детей, которые первыми это сделают. Что же касается беготни… Кто быстрее всех напишет на доске слова молитвы, тот и молодец!

— Молитва — это не игры! — строго нахмурясь, возразил отец Лазарь. — Их нужно произносить со всем благоговением.

— Вы снова неправы, ставя на один уровень вопросы веры и обучения. Искренне верующий человек, даже будучи абсолютно неграмотным, прочитает молитву со всем благоговением. А коли нет веры в душе, будь ты трижды разумником, любая молитва прозвучит, как ничего не значащая, заученная фраза. Согласны?

— Что ж… согласен, — отвечает отец Лазарь после недолгой паузы.

— Тогда продолжу. Соревновательность — это лишь один из методов обучения. Когда я посещал ваш храм, то мне очень понравились церковные песнопения. Но чтобы красиво петь или читать молитву, этому тоже нужно учиться. В первом случае — вокал, во втором — риторика. То есть умение управлять своим голосом и дыханием. Так же немаловажен музыкальный слух. Лично у меня, к сожалению, он отсутствует. Зато те, у кого такой талант имеется, лучше запоминают слова на слух. А ещё им легче даются иностранные языки. Отсюда следующий вывод, нужно подмечать, какими талантами Господь наградил ребёнка и, исходя из этого, строить процесс обучения. Кстати, многие детишки любят лепить из глины. А если их попросить слепить из глины буквы? А из букв составить слова к молитве? Разве они не будут стараться изготовить красивые буквы? Заодно идёт запоминание молитв. И не надо никого бить и кричать, что он дурак, у которого пусто в голове.

Подобные споры повторялись довольно часто. Иногда отец Лазарь со мной соглашался, иногда — нет. Всё-таки слишком разный менталитет. Здесь даже у вчерашнего крепостного могли быть собственные крепостные. Если мне не изменяет память, то со временем такое положение дел изменится. Владеть крепостными будут иметь право исключительно дворяне. Все прочие смогут лишь нанимать работников. Что, впрочем, не сильно повлияет на разницу. Зачастую к своим крепостным отношение намного бережней, чем к наёмным работникам. Тем более никаких законов о труде ещё нет в помине.

Закончив утренние занятия с детьми и, передав их на совесть отца Лазаря, я отправился по своим делам. Пришлось напялить на себя сценический парик и треуголку с плюмажем. В придачу трость захватил. Всё-таки мне сегодня к воеводе идти. А трость — это не только статусная вещь, но и хорошее средство самообороны. Крепкая, проверял. Пока каким-нибудь оружием не обзаведусь, буду постоянно ходить с ней.

Емельян довёз меня до лавки Шварца. Так ему велела Мария Васильевна. Ага, типа я всё ещё хромаю и плохо себя чувствую. Захожу к аптекарю, а навстречу мне… Не девица — огонь! Серыми глазками стрельнула в мою сторону, что я даже обомлел на время. А она глазки свои потупила и скромно прошла мимо. Вот как они это делают, а?!

— Приветствую вас, Леонид Иванович! — поздоровался Шварц, увидев меня.

— А-а?.. — я очнулся от наваждения. — Ага, и тебе не хворать. А кто это сейчас от тебя вышел?

— Дочь его благородия прапорщика Зайцева, Екатерина Семёновна.

— Что за прапорщик Зайцев? Вроде в воеводской канцелярии я не слышал такой фамилии.

— В отставке он. Семён Платонович Зайцев. Из бывших стрельцов. Выслужился до прапорщика, получил дворянское звание. А это была дочь его единственная. За синькой ко мне заходила.

Я чуть было не ляпнул: «Зачем ей синька? Джинсы решила подкрасить или придать побелке голубой фон?» Потом до меня допёрло: «Какие на хрен джинсы, какая побелка? Совсем потерял голову от девичьего взгляда. Вот же чертовка…»

— Что за синька? — заинтересованно гляжу на аптекаря.

— Красильный пигмент. Меня отец научил его делать. В Европе он зовётся «гамбургская синь» или «берлинская лазурь».

Дальше Шварц стал мне объяснять, как делают эту синьку. Я сразу понял, что он рассказывает мне про железный купорос, который в моё время применялся для опрыскивания садовых деревьев. Приятно думать, что химия тут более-менее развита. Тогда я спросил у аптекаря про диэтиловый эфир, объяснив способ его изготовления.

— Да, я что-то слышал об этом веществе, — кивнул мне Шварц после раздумий. — А почему вы, Леонид Иванович о нём спрашиваете?

— Это вещество применяется при операциях, чтобы больной не чувствовал боли.

— При каких операциях?

— Ну-у… — я задумался, а потом вспомнил свой сон. — Например, по удалению аппендицита.

После этого заявления у нас со Шварцем произошло некое подобие дискуссии. Трудность в общении заключалось в том, что я плохо знал латынь. Да, многие слова мне были знакомы. Всё-таки знание трёх языков, в которых присутствовало не мало слов из латыни, давало о себе знать. Плюс мои познания в ботанике, где наименования растений изначально имеют латинские корни. Зато Шварц с детства изучал латынь. К тому же я ни фига не медик. Могу лишь похвастать школьными уроками по анатомии, армейскими курсами по оказанию первой медицинской помощи, да роликами из интернета. Люди на моих руках не умирали. А вот Евгений навидался смертей с избытком. Причём с детства. И в человеческих внутренностях покопался достаточно. Всё-таки его приёмный отец был военным хирургом. А там проблем с «учебным материалом» не возникает, особенно во время боевых действий. Короче, практика большая.

Одно радовало: Евгений не обучался в Европе. Все знания он получил от отца. Сюда так же надо добавить медицинские журналы, которые он выписывал. Как говорится, был в теме последних научных достижений. Жаль, но многие достижения имели ложный характер. А ещё аптекарь думал, что я хорошо знаю латынь, поэтому вставлял её в разговоре повсеместно. Что же касается анестезии, то Шварц в основном использовал спирт. Хотя мне он рассказал ещё парочку рецептов, но там был намешан такой винегрет, что просто жуть! Ага, к простым вытяжкам из растений добавлялись поистине колдовские ингредиенты: желудок лягушки, крылышки саранчи и прочая лабуда. Если бы не это, то вполне стоящие рецепты. И где он нахватался подобного мракобесия? Но спрашивать я не решился. Обидится ещё, тогда нашему партнёрству придёт конец. А мне этого очень не хочется. Поэтому я взял у него несколько травок, обладающих противовоспалительным и болеутоляющим действием, чтобы самому изготовить дома нужную микстуру, а по поводу эфира заявил следующее:

— Евгений, я думаю, что сначала нужно провести опыты на животных.

— Как на животных? — удивился аптекарь.

— Очень просто. Изготовить эфир, взять кролика, попытаться его усыпить, а потом вырезать у него аппендикс. После этого понаблюдать, как он дальше будет жить?

— Почему именно кролика?

— Насколько я помню, у многих животных аппендицит отсутствует. А у кроликов он есть.