Андрей Васильев - Файролл. Игра не ради игры
– А я – нет! Так что завтра в десять идем на шопинг. Я сейчас к тебе, поедем от тебя. А то я тебя знаю. Все, пока.
Н-да. За три часа меня поймала вторая женщина. Тенденция, однако…
Глава 23
Всесторонняя подготовка
Хождение по магазинам с женщиной… Это отдельная сказка, через которую проходит любая половозрелая и традиционно ориентированная особь мужского пола. Сначала, в школьно-студенческий период, это все носит безобидный характер.
– Ну вы с девчонками хавчик какой купите, а мы с пацанами – за бухлом!
Позже, в добрачно-брачный период, это уже спланированная женщиной беспощадная акция по выносу мозга.
– Ну как?
– Ты даже не понимаешь, что этот цвет не идет к моим глазам!
– У меня нет сумочки под эти туфли!
– Я не могу ходить девять дней в одном и том же!
– Это не те плойки! Что ты стоишь! Иди ищи!
– Ты же видишь – тут жожоба! Жо-жо-ба! Ты не понимаешь?
Нет! Не понимаю! Что такое жожоба? Да мне от одного слова паршиво становится. Я не знаю, что такое плойки и почему они не те. Дайте пистолет, а лучше безоткатное орудие, я бахну из него себе в голову.
Зачем тебе ржаные хлебцы? Что, в Испании нет ржаных хлебцев? Таких нет? Да ты все равно будешь на ужин десерты тоннами жрать, а днем в кофейнях пирожные трескать! Не будешь? Ага, сразу верю.
Слушай, ну куда тебе шесть бикини, или как эти две тряпочки-веревочки называются? Почему веревочки? Потому что если прикрыться тонким шпагатом, будет ровно тот же результат! Что? Что надо, они прикрывают? Дорогая, у тебя это что надо из-под них вылезает по полной. И кстати, стоят они, как целая бухта канатов. Да покупай что хочешь! Себе? Все себе купил. Две пары плавок, шлепки и бандану – как обещал. И два блока сигарет. А мне больше ничего не надо – шорты у меня дома есть. Да, я животное.
И такая дребедень – целый день. Это бесконечный забег на немыслимую дистанцию. И даже без перерыва на обед, потому что фастфуд – это вредная еда. В ней канцерогены и биодобавки. Да, в них все это есть, но я имею право на обеденный перерыв. В конце концов, даже в тюрьме есть обед. И ужин. На него дают макароны…
В результате уже вечером я доставил Эльку домой, сообщил ей, что в принципе я отдал остаток дани ее народу за все те годы, что мы были не под их игом, и получил финальные ЦУ:
– Вылет в двадцать три тридцать, в аэропорту надо быть за час, а лучше – за полтора, поэтому я заеду за тобой в полдесятого. Такси вызову сама, ты или забудешь, или на какой-нибудь колымаге поедем. В полдесятого – ты меня слушаешь вообще? – в полдесятого ты должен быть собран и стоять с вещами в прихожей. Понял? Кивни. Повтори!
– В полдесятого на пороге. Я пойду, а?
– Свободен!
Черт. А вот если она меня на себе женит? Не, лучше тогда та, с крылами. Она хоть дура…
Дома я мутным взглядом окинул капсулу, подумал, что только военных действий мне сегодня и не хватает для полного счастья, посмотрел на компьютер, покивал головой в такт своим мыслям – да, точно, последнюю статью Мамонту еще с утра отправил – и пошел спать. Не исключено, что это последняя спокойная ночь в ближайшие десять дней – что придет в голову творить в Испании по ночам любезной моему сердцу степнячке, я не знал. Это может быть клуб, поиски местных стритрейсеров, выезд куда-нибудь в Пиренеи с целью встречи рассвета в горах с последующим сплавлением по горным рекам… Вариантов – до фига, вот только боюсь, что спокойный сон в них не входит. Так что надо хоть выспаться напоследок.
Продрых я знатно, может, и дольше бы проспал, но желудок громким урчанием разбудил меня в районе одиннадцати утра. После плотного завтрака, закурив, я стал думать. Что еще надо сделать до отъезда? Выходило, что осталось два важных дела: позвонить моим старикам и сообщить, что я на десять дней валю из страны, и перебить банду разбойников, дабы забрать у них перстень Хоралы.
Впрочем одноногий начальник порта, думаю, тоже даст квест на их устранение. К гадалке не ходи. Но начнем с реального, а там, может, дойдет и до виртуального. А может и нет. Посмотрим.
Родители обрадовались. Хотя, по-моему, они обрадовались даже не тому, что я куда-то еду, а тому, что еду не один. Старикам нужны внуки, и они об этом не раз говорили. Вот и тешат себя надеждой, что я в густой южно-морской ночи заделаю им ляльку. Не приведи господь. Ну да, стремно. Я Эльку одну-то боюсь, а не дай бог девочка будет – мне ж тогда только в петлю. Брр…
Я было собрался убрать телефон в карман спортивок, как он зазвонил. На экране высветилось: «Мамонт».
– Да, Семен Ильич.
– Так, Никифоров. Статью получил, хорошая работа. Весь цикл – хорошая работа. Резонанс большой, заказчики довольны.
– Заказчики?
– Не придирайся к словам и не включай дурака – все ты понял. Они, кстати, тебе вроде как даже премиальные какие-то хотят выписать.
– Это хорошо.
– Да уж, конечно, не плохо. Так, завтра давай, подъезжай…
– Завтра не могу.
– Чего так? – Голос мамонта приобрел ласковые нотки, которые не могли меня обмануть.
– Так в отпуске я. Сами ж подписали.
– Я? Не помню такого.
– А вы в кадрах проверьте. Все как полагается – заявление там есть.
– Ладно, ладно. Но чтобы был все время на связи – там есть тема, и крайне важная. На предмет твоих статей. Смотри у меня. Буду звонить.
И повесил трубку. Ни тебе: «Здрасте», ни тебе: «До свиданьица». Образец для подражания, честное слово.
«Но за подсказку – спасибо», – думал я, выковыривая симку из телефона и убирая ее на книжную полку. Все. Нету меня ни для кого. А Элька, если что, и из могилы выкопает.
Я собрал сумку, поел и посмотрел на часы. Было четыре дня, а дел никаких. И вообще, хуже нет – ждать и догонять. А потому надо разнообразить оставшееся время. И я направился к капсуле.
На острове ничего не поменялось. Над деревьями туда-сюда шныряли летучие красотки, светило солнце и шелестела листва.
– Ты пришел! – На меня сверху свалилось что-то белокурое и голубоглазое. Моя суженая. В белую накидку ряженная.
– Ну, конечно, – сказал я проникновенно. – Как же я без тебя. Ты же моя судьба.
Эльмилора захлопала глазами и, похоже, наладилась плакать.
«Может, и правда все блондинки – дуры? – задумался я. – Раньше как-то не замечал, а вот тут…»
– Слушай, дорогая, – начал я.
Эльмилора вытаращила глаза и подалась вперед, всем видом показывая, что она – одно большое ухо.
– Ваша верховная сказала давеча, что ты меня отведешь к месту, где разбойники страшные и ужасные проживают. Но так, чтобы нас не заметили.
– Конечно отведу. Там несложно. У них лагерь в небольшой долинке, которая от болота горой отделена. Они и стражу не ставят, думают, что гора того, непроходимая. А там тропинка есть, ма-а-аленькая, вглубь ведет. Только мы ею не пользуемся – мы же летаем, и там неудобно крыльям. Красивые у меня крылья, да?
Из этого потока сознания я понял, что наших «друзей» можно застать со спины. Но вот что делать с дозорами? Еще бы ничего, если б там были просто мечники, но чертов полуэльф, зараза такая…
– Слушай, а как же вашу провидицу убили, ведь вы летаете?
Эльмилора насупилась, глаза снова наполнились слезами.
– Она поговорить к ним пошла. Ну просто. Мы же зла никому не делаем и нам никто зла не делает. А они ее убили. Просто так.
– Н-да. Ну ничего. И мы их убьем.
– Да, ты их всех убьешь! Ты самый-самый сильный. Такой вот прям…
И Эльмилора надула щеки и выставила руку так, как если бы в ней был меч. Если она изобразила меня, то по ходу, у меня в игре не самый презентабельный вид.
– А то, – тем не менее сказал ей я. – Веди. Покажешь и гору, и тропинку.
– Идем, – кивнула головой моя невеста и взлетела.
Уж не знаю, короткой тропой она меня вела или нет, но дошли мы быстро и почти посуху. В месте, где закончилось болото, сразу начиналась гора. Не сильно высокая, но все-таки.
– А где тропинка, дорогая?
– А вот. – Вилиса подлетела к густому кусту, уж не знаю, как это растение здесь называется, но внешним видом и формой листьев оно очень похоже на нашу сирень. Или сирень – дерево, а не куст? Да какая разница.
– Ты туда лезь, вглубь.
Я полез и увидел, что в горе есть небольшой лаз. Шагнув в него, я понял, что это не лаз, скорее вход в небольшой тоннель с низким сводом. Понятно, почему неудобно крыльям. Я высунул голову из тоннеля и сказал:
– Эльмилора, ты меня здесь жди. На ту сторону не летай, слышишь?
– Конечно, – сказала вилиса. – А ты не долго?
– Нет.
– А это не опасно?
– Нет.
– Может, я все-таки с тобой? А то я волноваться буду.
– Все будет нормально. Жди.
И я снова нырнул в тоннель.
– Осторожней, пожалуйста, – успел услышать я.
«Волнуется», – стало приятно мне. Интересно, а почему тут не темно? Тоннель, все-таки. Отгадка оказалась простой – от входа до выхода было шагов двадцать, и света для освещения сюда проникало достаточно.
Выход из тоннеля с той стороны скалы тоже был надежно скрыт кустарником. Я, соблюдая аккуратность, прополз по нему, искренне надеясь, что не напорюсь на змею, и стараясь, чтобы листва не шелохнулась. Прополз я метра три и увидел поляну, метров на двадцать ниже находящуюся. Я, похоже, был на выступе, нависавшем козырьком над пещерой. Почему пещерой? Я отчетливо слышал два голоса подо мной, но никого не видел. И один из голосов был явно начальственный.
