Николай Нестеров - Оптовик. Добрым словом и серебром
— И как же она работает?
— Могу лишь в общих чертах обрисовать, нужны долгие и кропотливые исследования, — охладил мой пыл научный изверг-пенсионер.
— Что, совсем ничего нельзя сделать?
— Смотри сюда — это общая компоновочная схема. Конечно, на бумаге трудно изобразить хоть сколько-нибудь достоверно, но чтобы иметь общее представление вполне достаточно. Первый блок — инициирующий, то есть он позволяет произвести начальную загрузку и установить «распаковывающий модуль». По всей видимости, за это отвечает вот этот «кусок кода». Но самое интересное — это третий блок. Он имеет двойную зеркальную структуру, но разнонаправленную. О чем это говорит?
Док торжествующе поднимает палец к небу, я же в ответ, по всей видимости, должен произнести правильный ответ, очевидный даже младенцу с неполным средним образованием.
— Не может быть! — изображаю неподдельное восхищение. — А ведь, действительно! И как я сразу не догадался!
Знать бы ещё о чем речь.
Блеф проходит на ура — док, убедившись, что его слушают и даже понимают, открывает карты:
— Это понижающий и повышающий «трансформатор» энергии! Очевидно, что входящий поток маны на несколько порядков слабее, чем внутри «батареи», где его концентрация намного выше. Но для длительного использования такая большая мощность не подходит и требуется обратное преобразование. К сожалению, сам принцип «уплотнения» маны до сих пор не ясен, нужны более глубокие исследования, и, конечно же, дополнительное количество «светляков». Не менее двух десятков для начала — короткоживущие они слишком.
— Постараюсь. Только у нас проблема — нужен ещё один контейнер, ведь этот постоянно занят вашими образцами.
— Обижаешь старика. Неужели думаешь, что я не догадался? Вот тебе второй чемодан для переноски артефактов. Получите и распишитесь. С тебя ещё двести долларов.
— Док, а никак нельзя этот самый преобразователь «закоротить»? Ну, чтобы сразу бабахнуть весь заряд?
Петрович чуть не подавился плюшкой и давно остывшим чаем, до которого, наконец, дошла очередь.
— Крайне не рекомендую! Особенно в закрытых помещениях.
— Док, неужели нельзя приделать взрыватель с замедлителем? Ни за что не поверю!
— Шел бы ты в баню с такими варварскими идеями! Это надо же додуматься древний артефакт вместо гранаты использовать! Выросло поколение игровое, не поротое ремнем отцовским вовремя в детстве. Куда мир катится?
Принимаю покаянный вид и делаю заход с другой стороны, используя лесть и пряник.
— Это была шутка юмора. Неудачная. Скажите, док, неужели современная наука не может улучшить средневековые технологии? Оптимизировать схему? Неужели для кандидата технических наук это так сложно? За ради такого дела, да ради научного прогресса я бы постарался — два десятка «светляков» добыл бы.
— Ну, тебя к лешему. Надо разобраться сначала досконально, потом улучшать лезть, чтобы не разнесло здесь все к чертя… не разнесло, в общем, — пошел в отказ светоч науки.
Может и прав, в калашный ряд нам рано ещё лезть.
— Петрович, а можно эти «торсионные» поля визуально посмотреть? Так сказать, своими глазами воочию лицезреть. Сделай какой-нибудь приборчик, ну чтобы в электрический сигнал их загнать, а там уж как-нибудь и на экран выведем, или в очки встроим?
Поскольку мое участие идеями и ограничится, то с легкостью и небывалой щедростью делюсь своими прожектами с профессором — не мне же их в реальность воплощать.
— Изыди, искуситель!
Показалось или нет — не знаю, но что-то тяжелое в дверь ударилось, едва я успел её захлопнуть за собой.
ГЛАВА 23
— Тяжелый, зараза! — охнул Григорий, подняв мой баул. — Может, вдвоем понесем, берись за вторую ручку.
— Нельзя вдвоем. Полицейские сразу обратят внимание. Так что тащи, делая вид, что он невесомый. И улыбайся радостно, а не так словно у тебя сейчас пупок лопнет.
Меры предосторожности не лишние, на Павелецком вокзале все поезда с южного направления встречают усиленные наряды полиции — дань суровым временам начала нулевых годов. У меня же в сумках почти сорок килограмм холодного оружия, украшенного золотом и каменьями, доставленного на продажу. Не считая контейнера с артефактами, который обязательно захотят проверить — очень уж он загадочно и необычно выглядит. Найти, ничего не найдут, но арты разрядятся — они и так уже двое суток по нашему миру при помощи РЖД путешествуют, а защита у нас с профессором ещё далеко не абсолютная — «травит» ману потихоньку. Собственно, именно из-за него и пришлось отказаться от самолета — такой груз в багаж не сдашь.
Стоит добавить, что хрустальный шар не опасен для посторонних, только для владельца, об этом, ослепительно улыбаясь, уведомила Аэлла, заодно и продемонстрировала скрытые возможности артефакта. Если поднести открытое пламя к шару, то внутри вспыхнет крошечный огненный смерч. Завораживающее зрелище, скажу вам, танцующий у тебя на ладони элементаль из чистой плазмы с температурой в несколько тысяч градусов.
На всякий случай распечатал буклет, не пожалел денег — сделано в типографии, яркий и красочный на глянцевой бумаге. Добавил кольчуги, панцири и копья для солидности — их якобы тоже делает наша мастерская. Теперь у меня есть почти официальное алиби, даже накладная левая с печатью, что это образцы для игр и уроков истории, со смешной стоимостью в 3–5 тысяч рублей. Естественно, основной документ, он же пропуск, выглядит по-другому, на нем изображен Бенджамин Франклин, но ведь в ином случае его портретов потребуется во много раз больше, чем за дешевую игровую амуницию.
Впрочем, обошлось. Прошли полицейский кордон без потерь и досмотра.
— Как дела в Первопрестольной? Какие новости, куда едем?
Гриша на новой «Мазде» — явно пошли дела в гору после объединения наших усилий.
— Дела нормальные, идут потихоньку. Сейчас едем к одному антиквару — надежный человек, лишних вопросов задавать не будет. Сбросим товар и свободны, в этот раз я тебе покажу настоящую московскую ночную жизнь!
— Надежный человек? — как-то уж очень все легко и просто у Гришки получается, впрочем, у него всегда так по жизни.
— Тримати рекомендовал, можешь не переживать — все пучком. Тебе, кстати привет от него!
— Передавай ответный привет. И как поживает наша звезда эстрады?
Гриша удивленно посмотрел на меня, словно я ляпнул что-то дико несусветное.
— Ты вообще телевизор не смотришь? Радио не слушаешь?
Вообще-то так оно и есть. Ни того ни другого у меня дома нет, новости толком не смотрю — весь в делах и заботах, даже за курсом доллара не слежу.
— Его песня во всех топах, по всем каналам. «Золотой граммофон», считай уже, гарантирован!
— Да, ладно заливать-то. Скажи ещё «Грэмми»!
Гришка как-то резко поскучнел, словно ему предложили гамбургер вместо фугры.
— Не с «Грэмми» никак не получится. Хотя поначалу все к тому шло — дикая популярность, первые места в европейских хит-парадах. Потом — как отрезало.
— Что так резко разонравилась? — приходит моя очередь удивляться.
— Не в том дело. Забанили его. Причем сразу в мировом масштабе. Запретили ротацию в Европе, Канаде и США. Ну и в Австралии и Канаде заодно.
— Нифига себе! Первый раз о таком слышу! Разве такое возможно? И какова причина такой немилости?
— Да тут все офанарели от такого. Это даже не травля, а что-то хуже — полный тотальный бойкот. Причем без суда и следствия! Объявили плагиатором, и через три дня его композиция исчезла со всех каналов. Правда в Китае, Индии и где-то в Латинской Америке до сих пор крутят, но уже в Ютубе наглухо заблокировали.
— Как плагиат?! Этого не может быть! Ведь это моя композиция!
— Да не переживай ты так. Тримати в курсе, что это брехня — ведь он сам точно также попался на нашу удочку, — рассмеялся водитель новенькой Мазды. — Дело в том, что композиция какой-то, никому не известной до недавнего времени, группы, которую якобы отыскали журналисты, действительно очень похожа на нашу. Вот только, она скопирована с короткой фонограммы, ведь первая композиция делалась с неё!
— Но тогда и спорить не о чем! Достаточно предъявить полную версию, и все сразу поймут, что обвинение ложное!
— Если бы! Тримати попытался, даже устроил пресс-конференцию с опровержением. Но мировые СМИ просто проигнорировали это событие, словно и не было его. Наш певучий друг хочет судиться, но это займет не один месяц, а может и год и два. К тому времени интерес уже угаснет и это мало что даст.
— У него в запасе есть мелодии, которые мы ему продали — почему не выпустить их? Они ничем не хуже, а, скорее, даже лучше.
— Не знаю, я спросил — он отмолчался. Лишь буркнул, что уже зондировали почву — но там предупредили, что он в черном списке, и, ни какие его песни в ротацию не попадут. Сговор среди крупнейших звукозаписывающих компаний — походу, хотят перекупить все права оптом.
