Гай Орловский - Любовные чары
Он ответил просто:
– Вы правы, у нас этого нет.
Она спросила настойчиво:
– Так что вы производите?
– Нишевый продукт, – ответил он. – Хотя это очень широкая, я бы сказал, ниша.
– Простите?
– Всего лишь промежуточную ступеньку, – пояснил он. – Мы даже не пытаемся достичь бессмертия, его получат более крупные игроки. А мы всего лишь даем людям возможность прожить еще десяток-другой лет дольше отведенного срока, чтобы дотянуть до того момента, когда будет открыто… точнее, создано бессмертие.
Мариэтта, судя по ее виду, малость скисла. Марат Хисамович выглядит абсолютно правым, ее скрытые анализаторы сообщают, что он не врет, не волнуется, не пытается что-то скрыть, поведение абсолютно естественное…
Я слушал, одновременно шарил по Инету и собирал все-все, что могло относиться к делу, хотя бы каким-то боком. Мозг пока что, чувствую, не скоро оцифруют и снабдят чем-то подобным ИИ, обработка данных идет в таком диком режиме, что даже не представляю, сколько суперкомпьютеров нужно соединить… хотя нет, даже они не конкуренты, мой мозг, каким бы ни был ленивым, однако работает в тысячи раз быстрее и точнее.
Синенко спросил:
– А сколько стоит доза?
Марат Хисамович улыбнулся, переспросил, игриво приподняв бровь:
– Доза?
– Порция, – поправил себя Синенко.
– Всего-навсего, – ответил Марат Хисамович с великолепнейшей небрежностью, – пятьдесят тысяч долларов.
Синенко присвистнул:
– Чё-чё?.. Одна таблетка? Или пилюлька?.. Да я лучше «Мерседес» куплю!
Марат Хисамович широко улыбнулся.
– Вы нормальный человек, – сказал он легко. – Вы не представляете, сколько миллиардеров, не говоря уже о рядовых миллионерах, предпочитают купить еще один дорогой автомобиль к своим двадцати уже собранным в личном стойле! Или приобрести яхту покруче, вместо того чтобы прожить на десять лет дольше.
– Ну, – буркнул Синенко, – я ж пока не миллиардер… почему-то, сам не пойму.
– Богатые и бедные, – пояснил Синенко, – одинаково не делают попытки продлить себе жизнь!.. Дико? Лишь немногие понимают и готовы отдать последнее…
– Немногие, – сказала Мариэтта деловым голосом, – это сколько: полпроцента? Сотая доля?.. Но и тогда это сотни тысяч человек!
Марат Хисамович сдержанно улыбнулся.
– Должен признаться, клиентов у нас достаточно. Не успеваем снабжать нашей продукцией. Все-таки у нас не производство, а пока только лаборатория.
Я сказал вежливо:
– Да, глуповато не попытаться продлить жизнь. Наследники пропьют и проиграют в карты, а потом помрут от передоза.
– Вы понимаете проблему, – сказал он. – А насчет стоимости… Объясните своему товарищу, мы только начали! Это первая партия. Через полгода цена упадет вдвое, а через год в десять раз. Мы уже рассчитали…
– А-а-а, – сказал Синенко. – Тогда подожду. Думаю, пару лет еще протяну.
Марат Хисамович бросил на него внимательный взгляд.
– Да, конечно. У вас есть приличный запас лет. Но лучше начать как можно раньше.
Он сказал таким тоном, что Синенко чуть не вскочил.
– Почему?
– На каждый год, – объяснил Марат Хисамович, – что вам остался, наш препарат добавит еще один. Понимаете?
Синенко пробормотал:
– Если мне осталось лет двадцать, то с препаратом проживу… сорок?
– Точно, – ответил Марат Хисамович. – Теперь понимаете, насколько важно начать пораньше? Теломеры, о которых вы наверняка слыхали, лучше удлинить сейчас, когда они и так длинные, не то что в старости, когда на оставшиеся полгода, это я к примеру, добавится еще полгода. Мы работаем над увеличением мощности нашего препарата, но пока и то, что сделали, – уже прорыв! И для очень многих единственный способ продлить жизнь до того дня, когда будет открыто бессмертие.
Мариэтта слушала внимательно, то и дело косилась в сторону, там невидимый для меня в дополненной реальности экран анализатора, что-то высматривает, в мою сторону не разу не взглянула.
Я тоже вслушивался в плавную речь директора научно-исследовательского центра, что-то в ней тревожит, будто не ученый говорит, а менеджер, даже коммивояжер, старающийся втюхать какую-то ненужную, но дорогую вещь… хотя, с другой стороны, он так часто давал объяснения клиентам, что уже обкатал речь, убрал лишнее и оставил самое значимое…
Мариэтта просмотрела список на своем планшете, вскинула голову.
– Спасибо, все хорошо, однако…
Марат Хисамович приподнял бровь.
– Да-да, слушаю?
– Еще бы список, – закончила она, – тех, кто уволился недавно.
Синенко вставил:
– От вчерашнего дня и до года.
Марат Хисамович покачал головой.
– Такого списка нет, но, конечно, составить будет нетрудно. Подождите, я распоряжусь…
Глава 8
На улице свежо, за это время прошел легкий дождик, полицейская машина сверкает, как елочная игрушка, увидела нас, начала торопливо разворачиваться на тесной стоянке.
Синенко, хмурый как туча, проворчал недовольно:
– Этот список можно бы получить прямо из участка.
– А понаблюдать за его реакцией? – спросила Мариэтта. – Мне кажется, этот Хисамович что-то недоговаривает…
Синенко сказал, не глядя в нашу сторону:
– А чего твой арестованный молчит?.. Покрывает сообщника?
– Я не силен в науке, – признался я, – но мне кажется, работа АТФ-синтазы связана с вращением ее отдельных частей… Ну, как ротор двигается в отношении статора, так и эта энергообразующая штука синтезирует молекулы АТФ, потому транслоказа лишь обменивает синтезированную АТФ на цитоплазмическую ФДФ… ты следишь за моей мыслью?.. Что сохраняет адениловые нуклеотиды внутри митохондрий… а здесь причину и следствие поменяли местами! Вопрос: это невежество или желание направить промышленных шпионов на ложный путь?
Синенко посмотрел на меня, обратился к Мариэтте:
– Давай его арестуем за издевательство над служителями правопорядка?
Я поинтересовался:
– А как обоснуете?
– Я ни слова не понял, – заявил он. – А это значит, надо мной издеваются! Над полицией все издеваются! Может быть, ты нас материл по-латыни!.. Точно материл, убежден. Мариэтта?
Она напряженно думала, покачала головой.
– А если все еще проще? Там просто жулики, прикрывающиеся научными вывесками? А что, не бывает докторов наук среди жуликов?
– Скажи иначе, – произнес он, – не бывает среди жуликов докторов наук? Они везде, как и масоны!
Автомобиль наконец выбрался к нам, виновато и услужливо распахнул три дверцы, две спереди и одну сзади.
– Всех арестуем, – сказала Мариэтта.
Синенко воскликнул:
– Я это и говорю! Юджин, лицом к машине! Руки за спину и на капот!.. Скрестить…
Мариэтта ответила с досадой:
– Это жук еще тот, но я говорю об этом Марате Хисамовиче и его компании. Насколько понимаю, над резким продлением жизни работают сверхкрупные корпорации. У каждой из них сотни тысяч сотрудников, это больше, чем при разработке космического корабля «Вилминд-35» или в корпорации «Маска» по постройке космических лифтов в каждом городе планеты…
Синенко вздохнул с разочарованием.
– Хочешь сказать, эта фирма не слишком богата? Я бы не сказал…
Она покачала головой.
– Я не вижу ее логотипа среди сотни ведущих в этой области.
– Ты шустрая, – признался он. – Когда ты успела? Никогда за тобой не успевал. Значит, едем к Уварову, его помощнику?
– Едем, – ответила она.
Они сели в машину, я остался, Мариэтта выглянула, глядя на меня снизу вверх, как вообще-то и должна смотреть женщина на человека, красивые брови приподнялись в изумлении.
– А ты чего?
Я ответил смиренно:
– Во-первых, меня не пригласили. Во-вторых, я слышал в свой адрес странные и незавуалированные угрозы, что обижают мое человеческое и даже мужское достоинство.
Она фыркнула.
– Ты не похож на тех, кому нужны приглашения.
– Но все же я останусь, – отрезал я. – И вообще мне Яшку пора кормить. Если обо мне никто не заботится, это не значит, что я тоже перестану заботиться о других.
Она сказала серьезно:
– Юджин, прости! Ты в самом деле нужен. Хочешь позаботиться – позаботься и о нас.
Я покачал головой.
– Не тянешь на Яшку.
– Тяну, – заверила она. – Я еще тот Яшка!.. Представь, что у тебя два Яшки.
Я передернул плечами.
– Кошмар… Ладно, посмотрю, что там у вас. Но чисто из любопытства. Просто я люблю приумножать знания, как настойчиво советовал Владимир Ильич Ленин. Был такой философ, «Материализм и эмпириокритицизм» написал…
Синенко прервал:
– Меня высадите возле участка! Зря с вами поехал. Ладно, я этого Уварова по всем базам пошерстю. И остальных помощников с соратниками. Потом сопоставим, что-то да выплывет.
Он вылез из машины прямо перед зданием полиции, очень недовольный, я тоже чувствовал, что где-то потеряли темп, нам бы сразу, чтобы преступник увидел нас и бросился удирать, вот тут-то мы, орлы, догоним и повяжем, после чего Мариэтта бодро отрапортует о блистательном задержании.
