Евгений Щепетнов - Инь-ян. Дорога к Дао
Посмотрел в окно – двор пуст, темен, и только на стенах прохаживается одинокая фигура часового, освещенная большим масляным фонарем, бросающим неяркий пучок света на каменную громаду стены. Этот фонарь больше мешал наблюдению, чем помогал. После света в темноте черта с два что-нибудь разглядишь – это Сергей знал наверняка и усмехнулся, видя такую глупость. Впрочем, вряд ли этот часовой был основным. Скорее всего, где-нибудь в темноте затаились настоящие охранники, готовые выпрыгнуть из-за угла и смахнуть голову посмевшему покуситься на владения мастера Гекеля.
Сергей сам бы так сделал, установив скрытые посты, потому не удивительно, если бы Гекель именно так и сделал. Старик был очень умен и прекрасно разбирался в воинском деле.
Посидел, собираясь с силами, почти без усилия поднял в воздух глиняный кувшин, потом другой, третий, четвертый… Сосредоточился и устроил «хоровод» из сосудов, с удовольствием глядя на то, как они плавно и бесшумно вращаются против часовой стрелки.
Задумался – а почему он все время перемещает их именно против часовой стрелки? В этом есть какой-то смысл? Ну – как в одном полушарии Земли вода сливается, закручиваясь против часовой стрелки, а в другом полушарии – по часовой! И тут так… может быть. Влияние вращения планеты?
Минуты три обдумывал эту животрепещущую, совершенно актуальную для него тему, потом выругался и один за другим опустил кувшины на стол, решив, что хватит изображать бурную работу и нужно делать то, ради чего он, собственно, и поднялся среди ночи. Только вот страшновато… впрочем, как и всегда.
Сергей был разумным трусом. Как ни странно, больше всего на свете он боялся даже не смерти, а… испугаться. А испугавшись – угробить дело.
Захар называл это нормальной реакцией на события, говорил, что не боится только идиот. Нормальный человек всегда боится, но он должен преодолеть страх. Ведь есть вещи гораздо худшие, чем смерть или страх смерти. Например – из-за своего страха подвести товарищей под пулю, и за такое, он уверен, нужно просто убивать. И сейчас Сергей больше боялся не за себя – стоит ему ошибиться, и три девчонки, в общем-то хорошие, даже замечательные девчонки, пострадают так, что даже думать об этом не хотелось. Казалось бы – ну что они ему? Кто они такие, ведь важнее сохранить свое тело, а не тела этих красоток, но… «русские своих не бросают!» – вбито в голову и не позволяет сподличать, бросить тех, кого приручил. Гены, наверное…
Закончив играть с кувшинами, недолго посидел, собираясь с силами, закрыл глаза, принял позу поудобнее и… легонько, нерешительно потрогал руками-лучами свой ошейник, опасаясь, что тот немедленно отреагирует на магическое прикосновение. Это был самый волнительный момент в его планах – если ошейник начнет уничтожать своего носителя нестерпимой болью, тогда ничего не получится. И все планы останутся только планами, а он, Сергей, так и будет передвижным компьютером-хранилищем информации для местного дуче.
Легкое касание, и… ничего! Совсем ничего! Ощущение гладкого, холодного – ни боли, ни дрожи ошейника, готового задушить, убить своими стальными объятиями!
Щупальца-нити осторожно двинулись внутрь металлического кольца, и на Сергея нахлынули запахи – перегретый металл, окалина, уголь, трескающийся под жадными поцелуями огня. А еще – запах чего-то сладковатого, терпкого, будто на ошейник пролили старое, прокисшее вино. Понял – это снадобье, которым поливали металл. Каким-то образом эти запахи впитались в сталь, будто в губку. Если бы это было на Земле – никогда бы не поверил, что такое возможно, но… это не Земля.
Потом пошли звуки. Вначале заклинание – оно было коротким, странным, с завываниями и выкриками, похожими на рычание зверя. Слова впечатались в память так, что Сергей смог бы произнести это заклинание среди дня и ночи, спросонок и даже с похмелья. При его памяти немудрено.
За дикими завываниями Гекеля – Сергей узнал его голос – последовали звуки наковальни, какой-то шум, шипение, гул – то ли отпечатались звуки кузницы, то ли плавильни, в которой был добыт металл.
А потом… потом Сергей проник вглубь ошейника, в микромир, в холодную черную вселенную, усеянную мириадами огоньков-атомов. Их действительно были мириады – целая вселенная, образованная атомами-планетами.
Неожиданно проскользнула мысль – а если это и есть настоящая вселенная? Его вселенная, та, из которой он прибыл? Вон там мигает «звездочка» – а если это Земля? И вокруг нее планеты? А на одной из них стоит зачуханная девятиэтажка, и в ней скромная квартирка, где он был счастлив и несчастлив, где прошли долгие годы его жизни. О которой и вспомнить-то особо нечего…
А вот сейчас… каждый день, каждую минуту он живет невероятно интересной жизнью, что этого интереса поубавить бы раз в сто. Или двести… Пожить немного той, скучной… спокооойной… тууусклой размеренной жизнью, в которой есть кусок колбасы, бутылка вина и засохший сыр, притулившийся в дальнем углу холодильника.
Усмехнувшись, отбросил глупые мысли и, сделав усилие, понесся между атомами, свободный, как звездный свет. Когда проносился близко от горящих «светил», они будто вздрагивали, чуя своего повелителя, способного разогнать эту вселенную, взорвать ее, разбросав материю в пространстве.
Сергею в голову вдруг пришла мысль: он – бог! Бог! Для этой вселенной. И может уничтожить ее – одним желанием, одним касанием невидимых рук!
И должен уничтожить. Вот только как?
Если он сейчас сделает то, что делал с вилкой несколько часов назад, то ошейник расплавится и пережжет ему горло, как и было задумано. Расплавленное железо это не шутки.
Во-вторых, где гарантия, что ошейник не подаст сигнал своему хозяину? И тогда все, конец. Серегу возьмут – тепленького, даже горяченького, как полупрожаренный бифштекс с кровью, а девушки… с девушками все будет очень плохо. Ну… кроме, возможно, Лораны – с ней будет еще хуже. Или не будет? Что хуже – стать рабыней в борделе или бессловесной куклой, удовлетворяющей желания своего хозяина-тирана? Оба варианта не сахар.
Итак, что должно случиться с ошейником, чтобы он перестал существовать? Очевидно, что расплавление этой пакости исключено. Тогда – что остается?
Что основа всей материи? Почему она не расползается на атомы? Связь. Гравитационная связь. А чем владеет Сергей? Гиориторнией. Способностью управлять гравитацией. «Магией», по мнению местных жителей.
По мнению? А как еще назвать способность, которую нельзя понять, которая выходит за границы понимания любого здешнего человека? Впрочем, за границы познаний современника Сергея – тоже.
Почему его мозг получил способность к управлению гравитацией и как так получилось, что мутация, запущенная колдуном, смогла пробудить это умение? Никто не скажет. Никто никогда не поймет – как и то, каким образом был создан этот мир, кем и, самое главное – зачем?
Дальше, дальше! Сергей молнией несся между «звезд» и «галактик», ускорившись так, что они слились в белую реку. Ощущение полета завораживало, наслаждение от путешествия заставляло петь, клокотать от радости…
Бам!
Внезапная остановка едва не выбросила Сергея из микромира, помутила сознание, доставила боль – хотя, казалось бы, какая может быть боль у бесплотной души? Разве души болят?
А кто знает, что такое душа? Только если священники, и то, скорее всего, они лишь думают, что знают все о душах и способах их лечения.
А может, психиатры? Как земной врач-психиатр объяснил бы то обстоятельство, что Сергей сейчас полулежит в деревянном кресле, одновременно пребывая в микрокосме? Шизофрения? Раздвоение личности?
Ну да, на самом деле каждый из людей немного шизофреник, и Сергей не был исключением. Хотя… эта его привычка разговаривать с собой, выработанная за долгие часы ожидания в одиночестве… Ненормальный?
Перед ним в «межзвездном» пространстве что-то было. Огромное облако, способное вместить множество «звездных систем», гигантское и… живое. Возможно, даже не разумное, но живое, это точно! Тьма шевелилась, перетекала из формы в форму, и Сергею казалось, что Оно смотрит на него. Оно исследовало душу Сергея, будто просвечивало ее насквозь, касалось длинными черными щупальцами и молчало, не умея спросить словами. И Сергею вдруг стало понятно – Оно заинтересовано и Оно не злится. Только интерес, любопытство, как если бы ребенок впервые увидел корову: «Гляди! У нее руль на голове!» – «Это не руль, деточка, это рога!»
– Кто ты? – решился Сергей, и тут же его захлестнула волна восторга, еще большего любопытства и радости, будто это существо соскучилось в одиночестве и наконец-то нашло себе собеседника. И спасителя?
