Петр Динец - «ЦАРСТВУЙ НА СЛАВУ!» Освободитель из будущего
Глава 52
С утра над рекой стоял густой туман, отчего маленькая флотилия двинулась в путь ближе к полудню, кода июньское солнце уже начало припекать. Флотилия состояла из паровых корветов «Шилка» и «Аргунь», каждый из которых тянул на буксире небольшую баржу с углем и из сотни лодок, баркасов, вельботов и плотов. Экспедицию возглавлял Николай Николаевич Муравьев, недавно назначенный Восточно-Сибирским губернатором. Несмотря на слабое здоровье, Николай Николаевич был человеком с кипучей энергией, и руководство столь отдаленной провинцией из Иркутска оказалось для него чересчур скучным. Поэтому он решил лично встать во главе полуторатысячного отряда для исследования русла реки Амур и основания в этих краях первых русских острогов. После исследования дельты Амура и выхода в Тихий океан, один батальон из состава экспедиции должен был погрузиться на транспорты под командованием Федора Петровича Литке и направиться в Петропавловск-Камчатский для усиления тамошнего гарнизона. Перед отъездом на место назначения в Иркутск, Николай Николаевич имел продолжительный разговор с императором о перспективах развития русского Дальнего Востока. Поток переселенцев на восток за последние десять лет создал крепкую основу для дальнейшего продвижения в Приамурье - к берегам Тихого океана. Вот и обсуждали, как это можно сделать, не вызывая конфронтации с южным соседом. Цинский Китай уже давно миновал период своего рассвета и значительно ослаб с тех пор. На этом и строился расчет. Приамурье было слабо исследовано, и прежде чем закрепиться в этих местах, требовалось разузнать, насколько Амур судоходен. Этим молодой губернатор и занялся, как только обосновался в Иркутске. К экспедиции готовились все зиму и часть весны. За это время успели построить два корвета, лодки и баркасы, запастись продовольствием и порохом.
Корветы собрали в Сретенске, а котлы для них завезли из Иркутска, где два года назад открылся механический завод. В основном он производил сельхозинвентарь для растущей волны переселенцев, но недавно освоил производство паровых котлов и иных механизмов, потребных для строительства речных пароходов. А возле него уже строился новый завод, для производства пушек и ружей, дабы обеспечить Забайкальские войска собственным вооружением и не перевозить его через тысячи километров из Екатеринбурга. Выросший как на дрожжах Иркутск, стал столицей Восточно-Сибирской губернии и трамплином для последующего освоения Дальнего Востока. В связи с чем город начал приобретать европейский вид: обстраиваясь площадями и каменными общественными зданиями.
В поход тронулись в середине мая, предварительно уведомив Цинских чиновников. Сплав оказался сложным - порою лодки не справившись с течением, сталкивались друг с другом или налетали на камни и прибрежные отмели. Длинный караван из разночинных судов растянулся вдоль по реке, затрудняя снабжение. Тихоходные баржи с провизией и фуражом отставали, из-за чего первые дни люди и лошади голодали. В итоге Муравьев приказал держать двухдневный запас провианта на каждом судне и к вечеру, останавливаясь на ночевку, выпасывать лошадей. Это замедлило сплав, но зато принесло порядок в разрозненное до сего момента передвижение. Вдобавок, из-за снижения скорости, баржи успевали догнать флотилию, что значительно облегчало передвижение.
Все в экспедиции боялась вспыльчивого нрава губернатора. Муравьев не давал поблажек ни себе, ни другим, неумолимо двигаясь к намеченной цели. Трудно было предположить в этом невысоком и худощавом теле столь кипучий темперамент и несгибаемую волю. Когда Николай Николаевич кричал на нерадивого здоровяка лейтенанта, по вине которого баржа села на мель и дала течь, всем казалось, что губернатор выше провинившегося офицера, который вжав голову в плечи, и держа руки по швам, получал начальственных звездюлей. Но, тем не менее, Муравьева любили как отца командира, который хоть и строг, но о подчиненных заботиться и в обиду не дает.
День выдался солнечный, и река отсвечивала бликами, создавая причудливый танец света. Впереди шли две лодки, измеряя фарватер, дабы более тяжелые корветы и баржи не напоролись на мель. За три недели люди приспособились к тяготам пути, и флотилия шла споро. Муравьев сидел на палубе своего флагмана «Аргунь», записывая в дневник все важные происшествия вчерашнего дня и рассматривая очертания реки, нанесенные на карту за последние дни. Вчерашний день выдался суматошным - сильный ливень затруднял видимость, и баржи в очередной раз отстали. Пришлось пристать к берегу, и под дождем организовывать лагерь, дожидаясь отставших. Реку штормило, и командующий боялся, что одна из барж опять села на мель, затрудняя продвижение остальным. Но ближе к полуночи отставшие суда подошли, и Муравьев, наконец-то, заснул. Вот и не вышло занести в дневник все произошедшее за день.
К концу июня Николай Николаевич рассчитывал добраться до Александровского поста - острога в устье Амура, основанного четыре года назад капитаном Литке. Здесь его должна была дожидаться эскадра уже контр-адмирала Литке в составе трех транспортов и двух фрегатов, посланная для усиления Российского присутствия на Тихом океане. Будет ли адмирал дожидаться его в назначенный срок - этого губернатор не знал, ибо море стихия непредсказуемая. Правда Литке имел четыре месяца в запасе и, будучи опытным мореходом, имел все шансы прибыть в срок.
Через две недели, пройдя озеро Кизи, речная флотилия достигла, наконец, берегов Татарского пролива, и первое, что Николай Николаевич увидел подходя к Александровскому посту, это высокие мачты транспорта «Афон» и трепещущийся на них Андреевский флаг.
Адмирала Федора Петровича Литке, приказ императора вновь отправиться на Дальний Восток, вначале огорошил. Ведь чуть более года назад он вернулся из тяжелейшего плаванья в эти отдаленные края и рассчитывал пару лет провести на столь любимой Балтике. Но такова она моряцкая судьба, все норовит забросить тебя подальше от родины. Николай Павлович подсластил пилюлю, произведя капитана Литке в контр-адмиралы, но и ответственность на нем лежала куда большая. Он должен был, возглавив небольшую эскадру из трех фрегатов и шести транспортов довести ее в целости и сохранности через половину земного шара в Ситку и в Петропавловск. Откуда проследовать к устью Амура и встретить там, в назначенный срок губернатора Муравьева, дабы закрепить те края за Россией. Транспорты везли грузы и переселенцев в Русскую Америку и на Камчатку. Именно поэтому империи требовался надежный выход в Тихий океан, дабы иметь более прочную связь с этими отдаленными уголками империи. Во время прошлой экспедиции Литке исследовал устье Амура и доказал, что Сахалин является островом. Тогда же он основал Александровский пост в устье Амура и Ивановский острог на юге Сахалина. Новая, более мощная эскадра имела целью усилить российское присутствие в этих местах.
Из Петербурга эскадра отбыла в августе, и без особых приключений пересекла Атлантический океан и прошла мыс Горн. Но в Тихом океане корабли попали в шторм, и лишь через три дня всем судам удалось вновь воссоединиться. Благо маршрут был знакомым, и большинство капитанов ужу ходили по нему, в том числе и под командованием самого Литке. У двух транспортов после шторма оказался поврежденным рангоут, но решили устранять повреждения, не заходя в порт. К Новому году эскадра, наконец, достигла Ново-Архангельска - столицы Русской Америки, и оставалась там месяц. За это время моряки отдохнули и привели в порядок истрепанные долгим плаванием корабли. В Ново-Архангельске имелась небольшая верфь, которая, в основном, строила небольшие суда типа ботов и шхун. Заодно, на ней приводили в порядок транспорты, которые доходили до Аляски значительно потрепанными. Прибытие кораблей из метрополии всегда становилось большим событием для жителей отдаленной колонии. Население Ново-Архангельска насчитывало полторы тысячи человек, включая гарнизон и двести местных индейцев, принявших православие. Поэтому экипаж корабля в сто и более человек, на время, существенно увеличивал население маленького городка, внося свежую струю в устоявшийся быт этой отдаленной провинции. Ну и, конечно, корабли привозили товары, провизию и новых поселенцев, без которых колония не смогла бы существовать. Отчего прибытие столь большой флотилии, доселе невиданной в этих широтах стало настоящим праздником. Тем более что один фрегат оставался в Ново-Архангельске, для усиления Российской Тихоокеанской эскадры.
Заполнив трюмы мехами и шкурами, взамен выгруженных товаров, Литке покинул гостеприимную столицу Русской Америки, и, посетив по пути Кадьяк, отправился на запад, в Петропавловск, куда и прибыл к середине марта. На Камчатку флотилия доставила необходимые товары и два десятка пушек для небольшого гарнизона. Вдобавок, а Петропавловске адмирал оставил два фрегата и два транспорта из своей эскадры, для усиления российского присутствия в этих местах. А в середине июня адмирал, как и обещал, бросил якорь у Александровского поста, чем несказанно обрадовал десяток солдат, оставленных там гарнизоном.
