Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 6 (СИ)
— Вы кто такие? — Рявкнул на нас парламентер.
Судя по богатым доспехам и многочисленному оружие, — воин. — Судя по седой бороде и уже слегка сгорбленной фигуре, — очень древний воин.
— А кто спрашивает? — На чистейшем аиотеекском, переадресовал вопрос я.
— Я Учитель Наардаак, проникший в Тайны. — Ответил мне дед. — Но твое имя мне безразлично, ибо это имя мертвеца! Знаешь ли ты, на кого посмел поднять руку?
— На старого дурака? — Начал нарываться я на грубость, с большим любопытством приглядываясь к типичному дротику, что держал в руках спутник этого престарелого задиры. И к тому как дернулась эта рука, едва я перешел на оскорбления.
И пока воинственный старпер осыпал меня в ответ, проклятьями, я, перейдя на ирокезский, парой фраз, пересказал Лга’нхи, кое-какие свои соображения, по поводу сего девайса. …С которым, впрочем он был знаком. Ведь я использовал такой же в самом первом нашем приключении, когда был еще слаб и беспомощен словно букашка.
— А где же веревка? — Удивленно уточнил он у меня.
— Этим веревка не нужна.
— Но…???? — Удивился Лга’нхи, для которого нечто метательное, навроде нашего гарпуна, но без веревки связывающей оружие с человеком, было довольно странным приспособлением. …Вроде миски без дна, через которую уходит вся Мана.
— Видать они нашли какое-то колдовство! — С многозначительным видом предположил я. А потом, озаренный светлой идеей, добавил. — Я постараюсь его у них перенять. Может и нам такое сгодится.
— …Тууивоасик. — Окликнул я пацана, а ну-ка, спустись вниз, и притащи сюда этого старика. …И да. — когда поднимешься на вышку, держи этого деда перед собой. И приглядывай за тем, что стоит справа!
— Эй ты. — Старое пугало. — Окликнул я говорливого дедка. — А ну-ка, вели своим ребяткам стоять смирно. …Я имею ввиду и тех, кто ползет к нам слева, и тех что ты оставил у себя за спиной.
У меня тут есть один твой знакомец, и думаю, если ты начнешь делать глупости, — ему сильно не поздоровится.
С этими словами я предъявил нашим противникам особо ценного пленника, и демонстративно покрутил кинжалом возле его шеи. …Хотя нафига тут кинжал. — Лга’нхи мог бы пришибить его, просто щелчком.
…А тут эти ребятки меня сильно удивили, быстро обменявшись несколькими фразами, на абсолютно непонятном нам языке.
— Говорите на людском. — Рявкнул я, сильно досадуя на свою оплошность. Ибо теперь можно было только догадываться, что стало известно чужакам о нашей численности, вооружении и планах. А значит, — несколько подлян, которые мы им готовили, могли уже и не пройти.
— Итак… Кто вы, и чего хотите? — Опять рыкнул воинственный дедок, бросив испепеляющий взгляд на меня, на стоящего рядом, и делающего вид будто скучает громилу Лга’нхи, и на типично аиотеекского парнишку, что держал дедка.
Он конечно пытался сдерживать эмоции, но на его лице так и был написан вопрос, — «Что же это за зверушки?».
— Мы всего лишь мирные торговцы. — Начал заливать я. — Приплыли сюда закупить немного слюды, которую говорят очень хорошо покупают на востоке. …Вот, собственно говоря, и хотим поторговаться. — Наш товар, — головы этого старика, троих охранников, что мы не стали убивать, и всех тех, кто работает в шахтах. А что вы можете нам предложить в обмен… ну конечно, помимо всего того что у нас и так уже есть?
— Как насчет вашего корабля, который захватили мои люди? — Спросил старик.
— Так ты не только старый дурак. — Насмешливо прокомментировал я это заявление, но еще и старый брехун. Если наш корабль у тебя, — можешь сесть в него и отправиться хоть за море, может там кто и поверит твоим россказням!
Мне даже не надо было всматриваться в горизонт, в поисках клубов черного дыма, которые бы означали что на «Морского Гуся» напали, чтобы понять, что дед блефует. — Нет, он старательно сдерживал эмоции, и говорил все это с каменным лицом. Вот только если бы действительно его людям удалось захватить наш корабль, — на его роже скорее было бы выражение самодовольства и злорадства. Да и по уговору, — после того как мы выйдем на дело, — Дор’чин должен был отвести корабль подальше от берега, и забрать с собой все лодки, что были на берегу. (Я это еще внесу в текст;)).
…Несколько секунд, на лице у дедка кипели такие страсти, что впору было их за деньги показывать. Но он сдержался. И даже удержал руку того засранца с дротиком, которую тот было уже слегка отвел назад, для внезапного броска.
— Хорошо. Так чего же вы хотите? — Вновь спросил он у меня.
— Золота! Много-много золота. — честно ответил я ему.
— У нас его нет. — Хмуро ответил дед, и я ему почему-то сразу не поверил.
— Я слышал про вас. — Равнодушно заметил я на это. — «Слава» про вас, дошла даже до наших мест, (мотнул неопределенно головой, как минимум на три стороны света). — Вы те кто ограбили Храм Икаоитииоо, и сбежали оттуда с большими сокровищами. — Отдайте их нам, и мы не причиним никому вреда!
— Я дам тебе свой ответ завтра… — Немного подумав, ответил злобный старикан.
— Только лучше убери своих людей отсюда. — Посоветовал ему я. — Иначе не все из них доживут до утра.
Глава 20
— Знаешь чему я всегда удивлялся больше всего? — Спросил я у дедка. — Вот почему, священным для вас является число шесть, а ступеней у Храма всего пять? Чё за фигня?
В суматохе, последовавшей за уходом парламентеров, как-то незаметно ушел остаток дня.
Мы с Лга’нхи еще довольно долго стояли на вышке, приглядывая за окрестностями, и прикидывая дальнейшее развитие событий.
Дождались пока не вернутся наши разведчики, ушедшие проследить за парламентерами. Выслушали доклад, полюбовались тремя свежими скальпами на их пояса, — сувениры от оставленных наблюдателей.
Потом Лга’нхи с первой оикия пошел прочесывать северную сторону, чтобы ликвидировать подобные «сюрпризы» и там. А я тем временем, разъяснял политику партии и правительства сбившимся в кучку рудокопам, в чьи промытые до прозрачности мозги, очень туго доходили реалии произошедших перемен.
Вот только вместо того чтобы поднять тут очередное восстание Спартака, (чего хотелось невыносимо), пришлось успокаивать, убеждать что «все хорошо», и уговаривать «потерпеть немного». Блин! — словно детишек каких-то!
Ну дык они и были словно дети. А мне необходимо было решить один единственный вопрос, — что более жестоко, — разрушить детские кумирни, оставив их одних, без каких либо жизненных ориентиров и смысла жизни. Либо оставить этих олухов в лапах злодейских эксплуататоров, которые хоть как-то, но о них заботятся…
…Может это была трусость, а может мудрость. Но я точно знал, что сам позаботиться об этих людях не смогу. А значит, и приручать не имею права. Тем более что и сам толком не знаю, каков же будет мой следующий шаг. А значит, все что мне оставалось, это максимально минимизировать тот ущерб, что причинило им наше появление в их краях. Так что я снова велел им позаботиться о собственном ужине. Назначив «умника», вместе с одним из пленных охранников, показавшимся мне наиболее приличным человеком, заведовать запасами. И распорядился, чтобы завтра, все с утра пораньше, выходили на работу словно бы в обычный день. …А сегодня, по личному распоряжению Икаоитииоо, назначается праздник. — «День Горняка и Слюдодобыытчика», так что едим двойные порции, (из запасов охранников), и отдыхаем.
И вот, наконец все первоочередные дела сделаны. — Территории зачищены. Дозоры расставлены. Население успокоено, накормлено до сонной одури, и разогнано по баракам.
Смолянистые ветки горят в костре, взрываясь пучками искр, а напротив меня сидит тот самый дедок, Учитель, и Жрец Пятой Ступени, имени которого я до сих пор так и не удосужился выяснить.
Впрочем, — для всех он Учитель. И вполне возможно, что уже и сам забыл те времена, когда к нему обращались как-то по иному. Так что вопрос об имени, можно конечно поднять, особенно если понадобиться надавить и принизить оппонента. …Типа, — «не Учитель ты, а обыкновенный Вася». Но вот нужно ли мне это сейчас?
Пригляделся к нему повнимательнее. — Стар. Действительно стар, а для этого времени, наверное даже «очень стар». Однако, глаза вполне живые. И хотя на лице его застыла этакая маска профессионального Патриарха и Отца Народа, за которой, теоретически не должно проглядываться никаких чувств, кроме «правильных». — Иногда в этих глазах пробегают какие-то иные искорки… — Насмешка? Понимание? Интерес?
Страх? — Вот страха кажется точно нет, либо он умеет очень хорошо его прятать. А может быть, для такого долгожителя как он, смерть уже стала настолько близкой подругой, что давным-давно перестала пугать. …Интересно, сколь друзей и родни, он уже успел похоронить к этому времени?
