Галина Гончарова - Азъ есмь Софья
Матвеев?
Кто нам мешает – тот нам поможет! И да здравствует мудрый тов. Саахов!
Второй проблемой для Софьи стал… ее дед!
Или скорее вехой?
Илья Милославский был как раз тем человеком, который переключил ее с частного на целое. Он-то как раз старался замкнуть на свой клан как можно больше всего, и все равно ему было, страна там не страна…
Частное, а не общее. Вот я сопру, оно у меня в углу пылью покрываться будет, но оно мое будет! А что без этой деталюшки вся машина встанет – это все равно, это по фиг… зато – МОЕ!
Приказы, торговля, должности при царе…
Выбешивало Софью кумовство. То есть если Илья – царский тесть, то он за собой тащит Ивана, Иван – Степана, Степан – Семена, а Семен… сказка про репку, одним словом. И она, в своем порыве, едва не превратилась в такого же Милославского. А не надо…
У него – клан, у нее – Русь.
Вот этого дед понять никак не мог – и лез.
А чего?
Мария – Милославская?
Значит, зять должен помогать Милославским, дочь должна помогать Милославским, внук должен помогать Милославским, внучка должна… ну, вы поняли. Милославским все кругом должны. Оптом и побольше… И этой чертовой клановой системы придерживались все!
Постановить, что ли, что царица должна быть сиротой? Надо намекнуть Алешке, что эта осиная свора все растащит, до чего доберется. И ведь все воровали…
Алексей Михайлович, хоть и бесился, но пятьдесят процентов отводил на мздоимство и казнокрадство на каждом проекте. Даже если и не знал таких слов.
А где взять тех, кто не ворует?
Софья растила, но ведь время нужно, время! Даже на то, чтобы записать сказку о Мальчише-Кибальчише – и пусть простит ее Гайдар, – но ведь идея-то какая! Просто буржуинов переименовать в иноземцев, внести немного правки – и читай!
А как еще воспитывается патриотизм?
Детскими сказками и песнями. И Софья воспитывала, понимая, что без команды она ничего не потянет. И Алексей, случись что с ней, – тоже.
Сейчас она прежней ошибки не совершит. Ее брат будет знать и о целях, и о средствах.
Так что, когда Милославский принялся подкатываться к Алексею то с подарками, то еще с чем… палками его гнать было нельзя. А вот перенаправить…
До паровозов и рельсов тут додуматься было нереально, да и ни к чему. А вот каналы…
О да!
Черта ли ссыльных на Урал гнать?
Нет, там не ссыльные нужны, а крепкие мужики, которые и ружье держать умеют, и характером удались. А вот здесь…
У Софьи возник проект…
Что является самым важным фактором?
Время!
Отсюда вывод. Дороги и каналы. Это строительство, госзаказы, подряды, это бешеные бабки… а еще – трудоустройство. И – решение кое-каких проблем. Софья все раздумывала, как бы намекнуть отцу, что отменять Юрьев день – не лучшая идея, но ведь и приказ свой отменить – не лучше, что это за царь, у которого семь пятниц на неделе? И наконец, ей пришло в голову альтернативное решение. Да, Алексей Михайлович Русь закрепостил. Алексей Алексеевич отменит, но пока…
– Редко я тебя вижу, сынок. И Сонюшку… А уж про сестриц и вовсе разговора нет. Совсем вы меня позабыли…
Алексей Михайлович вроде бы и жаловался, но улыбка пряталась в густой русой бороде, играла смешинками в синих глазах… и Алексей обнял отца.
– Батюшка, так ведь помощников растим. Не бездельничаем.
– Вот, ежели б не это… ну погуляй пока.
– А что, тятенька…
– Хочу я, чтоб ты польским крулем стал…
Алексей наморщил нос.
– Тятенька, а что нам в той Польше? Нам османы да крымчаки куда как больше мешают.
– И до них очередь дойдет…
Ага, дойдет, как же, – меланхолично помыслила Софья. Жди… в казне голяк, с металлами швах, после бунта казна медь принялась на серебро заменять, но граждан поимела на этом по полной, заменяя медный рубль на пять копеек серебром. Так что секс власти с народом, причем последний в очень пассивной позиции, имеет глубокие исторические корни.
Тьфу!
Какая тут, на хрен, война? У себя бы разобраться?
– Тятенька, я тут подумал…
– Да?
– Жаловались мне ребята, что крестьяне-от бегут с мест…
– Бегут. Ну да ладно, поймаем…
– Тятенька, так ведь не от хорошей жизни бегут…
– А что ты предлагаешь?
– Тятенька, ежели человек хоть куда бежать готов, то возвращать его – на верную смерть обрекать.
– И? Говори, Алешенька…
– В казне денег нет… и дорог хороших нет, и каналы бы нам пригодились…
– Ну и?
– Ежели человек на все готов ради воли – пусть пять лет отработает на строительстве, а потом вольную от государя получит? И пусть селится, где пожелает… Хочет – в городе, хочет – в деревне, а захочет – так и в Сибирь пусть едет, землицу поднимать?
– Так ведь и семейные бегут.
– А разве семьям дело не найдется? Бабам – стирать надо, людей кормить надо, обшивать надо… еще и не хватит!
Алексей Михайлович задумался.
– М-да… откуда у тебя и идеи-то такие, сынок?
– Так ведь в школе все думаем. Что один придумает, что второй – вот и получается. А я только собираю да склеиваю.
– Умница ты у меня, сынок. Но это обдумать надо…
– А я могу и посчитать. Что, откуда, как лучше… хочешь?
Алексей Михайлович улыбнулся.
– Посчитай, сынок. А ты, Софьюшка, чем занимаешься?
Софья гордо подала отцу кривовато вышитую цветными шелками рубашку.
– Не побрезгуй, батюшка.
Вышивала не она, понятно, ей было некогда. Девочки поделились.
– Тятенька, а могу я – как Алешенька?
– Что именно, Сонюшка?
– Вот он ребят учит, так, может, и мне боярских дочерей собрать, учить? Чай, не глупее Европ, а девочки сидят по домам, света белого не видят.
Раньше Софья не предложила бы этого. Но сейчас у нее уже был составлен костяк «женского батальона». Найдется и кому приглядеть, и кому в рамки ввести, не одна она заниматься будет.
– А я бы приглядела, да и Танюша тоже, чтобы все было чин по чину, – вставила свой полновесный рубль Анна.
– А Танюша как?
– Просила передать, что молится за тебя ежедневно…
Молится, как же. Молиться там все молятся, но Софья сильно подозревала, что Татьяна еще и по сторонам поглядывает, вдохновленная примером Анны. У той-то с Воином все сладилось, не будь Анна царской дочерью, давно б руки ее попросил. Но приходилось таиться и молчать. Софью это тревожило, но выбора не было – не признаваться же, все в монастыре окажутся.
Впрочем, результатами беседы с отцом Софья была более чем довольна. Алексей Михайлович обещал подумать и попросил Алешу все подсчитать. Сидеть ей над пергаментом теперь долго, но может быть, хоть пятая часть ее идей выгорит? Она нарочно просила больше, чтобы получить хоть что-то. Да, не повезло ей с полом! Будь она парнем – насколько бы легче было! А так – прячься, конспирируйся и продвигай идеи через других. Неужели так всю жизнь и будет?
* * *Следующий год прошел более-менее спокойно, не считая нескольких потрясений. Но были они не очень большие, можно сказать, лично Софьины.
Умерли Глеб и Борис Морозовы. Сначала Борис, а затем, в декабре, убрался и Глеб[26].
Реакция близких была разной. Анна Морозова рыдала и стонала как белуга. Царица взяла ее к себе и всячески успокаивала сестру, но Софья подозревала, что больше там не горя, а игры на публику. Было б о ком плакать – не надо о покойных плохо, но ведь та еще сволота был. Ворюга, хапуга, властолюбец… раньше бы убрался – на жене бы меньше синяков осталось.
Феодосия же вроде как оплакивала мужа искренне. И то – характер у нее был сильнее, а Глеб умнее, так что сжились. Опять же, ребенка родила…
Ванечка ревел несколько дней подряд – царевны Анна и Татьяна отпаивали его успокоительными настойками, казаки сочувственно косились, а Алексей при всякой возможности заверял друга, что он-де не один на свете. И мать у него осталась, и они его не бросят…
Софья тоже старалась отвлекать парня, тем более выяснилось, что у мальчишки потрясающие способности к математике. Не голова, а живой компьютер. А потом девочка принялась заниматься с приятелем. Пока еще ей многое было можно, пока еще – дети.
Алексею математика так легко не давалась, зато казаки были от него в восторге. Да и Ибрагим…
Тавлеи – это было то, что Алексею просто-таки свыше дано. Он был стратегом от Бога. Знал, как пойти, куда ударить, как шагнуть… воин.
Но в идеале не просто вояка, а полководец.
Софья иногда думала, что их трио складывается весьма неплохо.
Она знает, как и что по хозяйству. Алексей – война на нем. Иван – казначейство. Оставалось подобрать кого-нибудь по остальным приказам – и можно перевести дыхание. Потом пусть уже мальчишки подбирают свои команды, а она будет наблюдать, ну и контролировать по мере сил.
Пока это еще получается.
Хотя мальчишки и не подозревали о строгом контроле.