Андрей Посняков - Крестоносец
Сопровождающие «даму Элеонору» парни нахмурились.
А Максик не отставал:
— Размятникова! Ты чего, меня не узнаешь, что ли? Я — Макс!
Нет… не она…
Хотя…
И без того большие глаза девчонки вдруг удивленно расширились:
— Господи… Гордеев, ты, что ли? И что ты тут делаешь?
— Да то же, что и ты! Так же вот… провалился…
— Максик!!!
Лерка бросилась к парню с поцелуями:
— Максик… Нет, не может быть! Максик!!!
— Здравствуйте, — Ратников подошел ближе. — Мы рады, что смогли найти вас, Валерия.
— Ой! — оторвавшись наконец от пунцового Макса, девушка обернулась. — Здравствуйте. А я вас помню! У вас еще магазин… ну, в Советском, на площади. Вы мне расскажете, как вообще все… как сюда…
— Не только расскажем, но и…
— Ой! — поправив жемчужную сеточку, снова воскликнула Лерка. — Что же я тут с вами стою-то? Давайте все рассказы попозже, а? Я же выкуп привезла! Где Анри? Надеюсь, его не в узилище держат?
— Что за шум, а драки нету? — позевывая, вышел на крыльцо боярин Нечай. Увидев Лерку, изящно поклонился:
— Вы, должно быть, дама Элеонора?
— Да. Она самая.
— Граф про вас говорил… — Нечай Анкудинович спустился с крыльца и галантно подал даме руку. — Нет, он ничуть не соврал, верно, Миша?! Вы — истинная красавица, способная украсить собой самое изысканное общество, подобно тому, как играющий всеми цветами смарагд украсит любой ожерелье!
Ратников даже головой покачал от зависти: красиво излагает, собака.
— Где вы держите Анри? И вообще — кто вы?
— Я — боярин Нечай Анкудинович… Прошу вас сюда. Сейчас, сейчас встретитесь с вашим дорогим суженым… надеюсь, все-таки — не очень дорогим… серебришко при вас?
— А как же?! С чего бы я тогда явилась?
— Вы не только красивы, но и очень умны, любезнейшая дама Элеонора!
Пропустив даму вперед, боярин вошел в горницу, а Ратников с Максом уселись на крыльце — ждать.
Ждать пришлось долго, наверное, с час — покуда там все устроилось. Оба, и Макс, и Михаил, не скрывали радости, заразив ею и подбежавшего Эгберта, в последнее время — почему-то хмурого.
— Неужели, все, дядя Миша? — растроганно приговаривал Максик. — Неужели наконец нашли? Ну! Когда на Танаево?
— Браслетик-то не потерял?
— Ну, что вы! А Лерка-то, Лерка… настоящая дама! Вот будет потом вспоминать…
Они вышли на крыльцо вдвоем — граф де Сен-Клер и его юная дама. И, никого не стесняясь, начали целоваться… жарко, с таким пылом и сексуальностью, что Максим отвернулся и покраснел.
— Мой суженый хочет устроить небольшой пир, — оторвавшись наконец от разомлевшего от счастья рыцаря, негромко произнесла Лерка. — Да, милый?
— О, любовь моя! — Сен-Клер снова поцеловал девушку в губы. — Конечно же — пир! Пойду сейчас же распоряжусь! Договорюсь с герцогом… Он очень хороший человек — герцог Нечай Ану… Анку… Очень хороший.
Рыцарь отправился обратно в хоромы, а «дама Элеонора», не чинясь, уселась тут же на ступеньку крыльца, между Ратниковым и Максом.
— Ну, — мягко улыбнулся Михаил. — Рассказывайте, что там с вами приключилось? Тогда, на озере, с Карякиным… Кстати, браслетик-то желтенький свой помнишь?
— Конечно помню! Красивый! Правда, разбился, когда… Ой, жуть! — девчонка зябко передернула плечами. — Вот, честное слово, прямо вспомнить жутко, клянусь Святой Женевьевой!
— Кем-кем клянешься?
— Ой, да ну тебя, Макс! Короче, поехали мы после танцев кататься… ну, с Эдиком. На Танаево, куда ж еще-то? Да вы ничего такого не подумайте, целовались просто… хотя… — Лерка лукаво улыбнулась и легонько щелкнула Макса по носу. — Может, там у нас и дальше чего б было… Если б не этот идиот Карякин! Это ж уголовник, я его боюсь просто! Появился откуда ни возьмись, Эдьку ударил… на меня налетел, навалился, стал одежду срывать да по всем местам лапать… целует, гад, в губы — а сам чесночищем пахнет! Короче, еле вырвалась… побежала, а он за мной, не отстает… Я на мосточки… поскользнулась и — в озеро… И тут вдруг — день! Вы представляете? Только что темно было — и вдруг солнце! Я перепугалась… тонуть начала… Пришла в себя на берегу — надо мной какой-то парень склонился… красивый — жуть! Я таких только в кино видела… Анри… Если б не он… не знаю, что тут со мной сталось бы!
— Так ты догадалась, куда попала?
— Да уж, сообразила, не дура… Анри меня с собой взял… Обет хотел дать… дурачок. В Орден вступить, как эти придурки с крестами… Ха! Да там половина — гомиков, я точно знаю. Короче, Анри я из этого всего вырвала, мозги прочистила — он же граф! У него ж замок в Нормандии, и не один… И старший брат — вчера гонец прискакал — умер! На охоте, говорят, свалился с коня… Теперь все земли — наши! Те, что по реке Орн, близ Кана. А те, что по побережью, пока что Генрих Плантагенет захватил, король английский… Ничего! Мы их отспорим… по суду или венной силой — вассалов хватит! И еще землицы есть… три деревни близ Байё — тоже когда-то наши были. Теперь, правда, их Людовик, король Франции, захватил… но мы ему руки-то укоротим! Нечего рот разевать на чужое!
— Ну ты и расфуфырилась, Лерка! — покачал головой Макс. — Король Английский. Король Французский, вассалы… сама-то себя слышишь? Домой скоро поедем! Мы знаем, как вернуться… тебя только и ждали!
— Это правда? — опустив пушистые ресницы, девушка обернулась к Ратникову. — Вы… в самом деле.
— Да, Лера. Тебя вот, искали… С Танаева озера можно уйти…
— Я за вас очень рада! — Лерка улыбнулась. — Нет, честное слово, рада… Мы даже вас проводим до озера. Я и Анри…
— Как это проводим? — не понял Макс. — Ты что же, обратно не собираешься?!
— Нет! — девчонка неожиданно расхохоталась. — Нет, понимаете? Нет! Кто я там была? Малолетняя шлюшка… Никому не нужная… хотя, нет, нужная… для известных целей. Мать — горькая пьяница, денег — нет и не предвидится…
— Да уж, да уж, — покачал головой Максим. — А тут у тебя земли! Как же — графиня!
— Дурачок, — девушка ласково взъерошила парню волосы. — Не в землях и не в титуле дело, хотя и это немаловажно, особенно — здесь. Анри! Я просто его люблю. И — очень надеюсь — он меня тоже.
Глава 20
Май 1242 года. Псков — окрестности Чудского озера
Что-то вы быстро!
Получив этот ответ, возрадовалась дама…
Из хроники КамбреИ сколько бы Ратников не уговаривал «даму Элеонору» — Лерку — все тщетно! Сколько ни говорил, ни объяснял, даже целую лекцию прочитал на тему «бедственное положение женщины в Средневековье». Ничего ведь не утаил, обсказал все, как есть: что женщина здесь — никто, всего лишь машина для ежегодного — ну, пусть, почти ежегодного — рождения детей, большая часть которых неминуемо умрет еще во младенчестве. О том, что замуж тут выходят лет в тринадцать-четырнадцать, потом вот, каждый год рожают, годам к тридцати женщина уже считается зрелой, ну а к сорока — старухой. Соответственно и выглядит.
Нет, совершенно напрасные хлопоты! Сколько бы ни говорил Михаил, а Лерка только смеялась… Может, и вправду — любовь? Очень на то похоже.
— Ну, как же ты без сериалов-то будешь? Без «фабрики звезд», без интернета?
— Господи, Михаил Сергеевич! Телевизор только лохи смотрят, а интернет… компьютера у меня и там никогда не было.
В конце концов, Ратников махнул рукой — ну, как знаешь! Хочешь в Средневековье жить — ради бога.
— Смотри, ежели вдруг назад захочешь…
— Знаю, браслетик нужен. Вы уж рассказывали. Да некогда мне об этом думать, Михаил Сергеевич, надобно нам с Анри побыстрее домой возвращаться, в эту его Нормандию… а теперь — и в мою. У него там замок, представляете? С башнями, с подъемным мостом! Четырнадцать деревень у нас! А еще земли сколько! Пригляд во всем нужен, на слуг тут уж не понадеешься, Анри мне порассказывал — вор на воре. Все самой придется… где уж тут скучать? А вы говорите — интернет, телевизор…
— Ладно, ладно, — Михаил окончательно сдался — не хочет девка, не надо, чего зря уговаривать-то? Как говорится — было бы предложено. — Вы это только… Эгберта с собой возьмите. Боюсь, пропадет тут мальчишка… Не пожалеете, он парень честный!
— Если честный — можно и в мажордомы, — задумчиво протянула Лерка… сиречь — дама Элеонора. — Это хорошо, дядя Миша, что вы про него вспомнили — нам с Анри верные люди во как понадобятся! — девчонка резко провела ребром ладони по шее. — Кое-какие землишки отсудим, а кое-что силой возвращать придется… Борьба предстоит трудная!
— Да уж, да уж, — Ратников скептически хмыкнул. — Ну, Эгберта мы уговорим… попрошу Макса… Вон он, как раз, идет! Эй, Максюта!
Михаил с дамой Элеонорой сидели на высоком крыльце той самой усадьбы, что по-прежнему занимал ушлый боярин Нечай Анкудинович. С момента Леркиного появления прошло уже недели две, дороги за это время превратились в самое настоящее месиво, приходилось ждать, когда хотя бы чуть-чуть подсохнут. Скоро должны бы уже — весна в этом году выдалась пусть не особенно ранняя, зато жаркая — вот и сейчас, после полудня, сидели в тенечке, любуясь буйной зеленой травкой, молодой листвой и мохнато-желтыми шариками одуванчиков, во множестве выросших у частокола.
