Павел Мамонтов - Общий враг
А если правда южане в прямом смысле слова под землю провалились? Однако подземные фортификации очень долго строятся, подготавливаются, а главное, маскируются. Но… если предположить, что мы оказались в районе с подобными укреплениями…
– Гром! – крикнул я. – Беги к ТохА, скажи, чтобы немедленно организовывал круговую оборону.
Я успел почти вовремя: только нелюди зашевелились, отбегая подальше от побоища, как те из них, кого оставили сторожить выявленные позиции, упали, срезанные короткими очередями.
– Дымовухи! – крикнул я и сам бросил вперед пару дымовых шашек. Но, прежде чем дымовая завеса скрыла меня, я разглядел других нелюдей, непонятно откуда взявшихся, но в уже знакомых нагрудниках и шлемах.
Я приказал «Силуэту» включиться, посмотрел в бинокль на врагов, увидел, как один неандерталец встал на четвереньки, а другой поставил ему на спину короб тяжелого пулемёта. Этакий станковый пулемёт в исполнении нелюди. Вот я дурак, мог бы сразу о таком способе стрельбы догадаться!
Тут меня накрыло облако дымовой завесы, и я подумал о том, что пулемёты в полукилометре от цели ставят вовсе не для брачных игр неандертальцев.
Дробно бухая, заработали «Утёсы». Четыре штуки, с четырёх сторон, как и в предыдущий раз. Я распластался не земле, как испуганная лягушка, и слушал, как, басовито ревя, пролетают над моей спиной пули или с глухим стуком впиваются в землю где-то рядом. Двенадцатый калибр – это смерть. Двенадцатый калибр – это без вариантов, даже если пуля попадёт в конечность. Может быть, если бы у меня было время, я бы начал лихорадочно закапываться в землю сапёрной лопаткой. Но времени не было совершенно, всё решали секунды, поэтому сразу после начала обстрела я крикнул:
– Игла, Медяк, уничтожить пулемёты!
И сам полез вслед за Ингой из дымовой завесы. Тупая мужская упёртость – я командир группы, должен лежать и командовать, а не переться за снайпером с одним автоматом. Но Игла – женщина, стыдно за ней прятаться! А за мной так же осторожно поползли остальные разведчики.
«Утёсы» уже не стреляли длинными очередями, нападавшие поняли, что неожиданно расстрелять никого не получится, и били короткими, выцеливая отдельных бойцов. В основном тех нелюдей, кто, лёжа на земле, пытался отвечать из ПК. Пятьсот метров для пулемёта Калашникова не такое уж большое расстояние… для опытного стрелка.
Я выставил прицельную планку автомата на нужное деление, переключил на одиночную стрельбу. С пятисот метров из автомата я запросто попадал в ростовую мишень, только неандерталец, который, сидя, палит из пулемёта, – ни хрена не ростовая мишень.
Игла тем времен быстро отползла от основной группы, прицелилась. Хлёстко выстрелила СВД – один раз, второй. Левый пулемёт замолчал. Игла тут же сменила позицию, по тому месту, где она только что лежала, сразу начал работать другой «Утёс». Я, с трудом различая через прицельную планку пулемётчиков, начал стрелять одиночными выстрелами. Так же вели огонь другие разведчики. Второй «Утёс» дал длинную очередь куда-то совсем мимо и замолчал. В бинокль я увидел, что первый номер расчёта, тот боец, который стрелял, поднялся в полный рост, а второй номер взвалил пулемёт на плечи и побежал назад. Игла ещё раз выстрелила, второй номер упал, а из травы поднялись с десяток неандертальцев и принялись палить кто куда. Видимо, так они прикрывали отступление пулемётного расчёта. И в самом деле, один из нелюдей поднял упавший пулемёт, попытался убежать, опять хлопнула эсвэдэшка, и неандерталец упал. Другой неандерталец заревел, замахал рукой и метнулся назад в траву, остальные последовали за ним, плюнув на тяжёлый пулемёт. Тут ТохА встал в полный рост, держа свой ПК на уровне пояса, и за пару секунд расстрелял всю ленту.
Ни одна из его пуль не попала в цель. А наше войско уже поднималось и бросалось в погоню за отступающими. Вообще, нам крупно повезло: если бы «Утёсы» стояли за два километра, то хрен бы мы их из винтовки достали. С другой стороны, такие хреновые стрелки вряд ли в кого-нибудь попали бы с такого расстояния.
– Подъём, ребята! – крикнул я. – Пропускаем нелюдей вперёд. Бежим за ними, прикрываем. Вперёд не лезем.
Я посмотрел в сторону. Игла, лежащая в траве, подняла руку, показала большой палец.
Наши союзники гнали неандертальцев метров пятьдесят. Пока те буквально не провалились сквозь землю. Семь неандертальцев, которых я преследовал вместе с нелюдью и своей группой, нырнули в лаз, вырытый в земле. Один из снежных людей, бежавших с нами, подошёл к лазу поближе.
– Уйди от норы! – крикнул Веня.
Но снежный человек всё равно склонился над тёмным круглым зевом, направил туда автомат. Очередь снизу ударила в голову. Снежный человек покачнулся и упал точно в дыру.
– Не подходите к лазу, придурки, все от прохода! – закричал Веня.
На этот раз его послушались. Но один из советников нелюдей решил проявить инициативу – кинул гранату в отверстие, а потом нагнулся и выстрелил в него несколько раз. И тут же сам схлопотал очередь в грудь, отлетел назад, рухнул в траву. К раненому подбежал Загорный, проверил пульс, потом глянул на нас и скрестил руки крестом: мол, отгеройствовал.
– Ну не приближайтесь к норе, – Веня чуть не плакал, – командир, скажи им, чтобы они круговую оборону заняли.
– В круг! В круг, быстро! – заорал я что есть мочи. – Залечь и начать окапываться!
Нелюди неохотно, но начали выполнять приказ, моя группа всё сделала моментально.
– Теперь объясняй, – спокойным тоном обратился я к Вене.
– У них могут быть запасные лазы, чтобы по подземным проходам к нам в тыл выйти. Нужно предупредить…
– Предупрежу, чтобы везде у нор охрану организовали. Делать-то что дальше? Ты же, я вижу, уже понял, что к чему. Придумал, значит, что-то?
– Придумал, командир, не переживай, ты, главное, проследи, чтобы наши парни не расслаблялись, а я уж тут разберусь.
Сказав это, Веня встал, поднял несколько камешков с земли, осторожно подобрался ко входу под землю и начал их туда бросать. Потом вынул из кармана зеркальце и пустил солнечный зайчик в чёрную дыру. Я с минуту поглядел на эти манипуляции и пошёл проверять, как обустроились другие бойцы на остальных позициях.
– Подрывное дело требует внимания, спокойствия и усидчивости. А главное, терпения, – спустя два часа говорил Веня, прикручивая взрывчатку к детонирующему шнуру.
Удивительно было слышать от него такие слова, потому что Веня обычно производил впечатление редкостного раздолбая. Но, если дело касалось мин, гранат, разной взрывчатки и того, как с их помощью можно угробить ближнего, его было не узнать.
– Готово, – сказал наш сапёр, прямо-таки любовно отрезая излишек шнура. – Теперь понесли всё это к норе.
Веню слушали я, Туман, Гаврик, Загорный, ТохА и пара его воинов. По знаку вождя эти двое нелюдей подхватили восьмиметровый детонационный шнур с двумя зарядами взрывчатки, прикреплёнными на разной высоте, и понесли его к одной из обнаруженных нор.
Мы нашли ещё три лаза, кроме тех четырёх, через которые ушли пулемётчики. И сейчас направлялись к тому из них, в районе которого Гаврик и Туман почувствовали живых. Под землёй, естественно.
– Вот смотрите, парни, в чём суть, – сказал Веня.
Я, Загорный, маги и ТохА с воинами внимательно слушали.
– Если эти норы делали профессионалы, а я думаю, что это так, то, скорее всего, дно наружного хода гораздо ниже боковых ответвлений, ведущих к главным жилым галереям. А ещё там на самом дне наверняка есть насыпи, за которыми можно прятаться и вести огонь в случае чего. За ними даже граната не страшна. Поэтому что мы делаем? Я с помощью зеркала примерно определил, где начинаются боковые туннели, напротив них повиснет первый заряд. Второй будет висеть повыше. Хитрость-то в чём, – Веня улыбнулся, довольный вниманием и своим временным превосходством над остальными. – Когда я крутану машинку, верхний заряд взорвётся чуть раньше, чем нижний. Взрывная волна второго взрыва отразится от пороховых газов первого заряда и уйдёт дальше вниз, по галереям, создавая зону избыточного давления. А это, сами понимаете, мозги через уши и другие естественные отверстия. Только желательно, чтобы мы одновременно две норы подорвали.
– Ну посмотрим, – довольно скептически отозвался Загорный.
Веня махнул своему напарнику, ожидавшему его знака в пятидесяти метрах от него, рядом с ещё одной норой и с таким же шнуром и пакетами пластиковой взрывчатки в руках. По сигналу они вдвоём опустили заряды на нужную глубину, а потом быстро отбежали метра на три к подрывным машинкам.
– Ну, поехали, – сказал Веня и крутанул диск.
Из норы с грохотом вылетело облако чёрного дыма. Я, сидя на траве, почувствовал лёгкий толчок, будто под землёй ударили громадным молотом, за моей спиной вырвался фонтан земли. Мне в капюшон упали комья грязи и мелкие камушки.
– Ну, что я говорил? – самодовольно заявил Веня. – У них есть запасные ходы для атаки с тыла.
