Сортировка (СИ) - Ра Юрий
— Да ладно! Мало того, что у заводов свои пути, да порой еще посолиднее нашей Сортировки, так еще и вагоны свои массово начали приобретать. А значит, свои диспетчерские центры скоро появятся.
— Ну да.
— Я уже не говорю, что можно вообще в сторону отойти. В деятели культуры, к примеру.
Весна началась под необъявленным девизом «ни стакана на посту», я выполнял данное себе обещание пресечь пьянство на рабочих местах. Внезапные проверки, которых я в месяц обязан провести четыре штуки, из них две ночные, превратились в рейды по злачным местам. Планерки и технические занятия с работниками тоже порой посвящались трудовой дисциплине. Всю станцию насмешил один случай, когда я застукал составителя, глыкнувшего в раздевалке после рабочей смены. Признаться, я целенаправленно шел туда посмотреть, что происходит «на территории, неподконтрольной официальным властям». Резкое движение потенциального нарушителя выдало его с головой.
— Не имеете права обыскивать мой шкафчик!
— Шкафчик не ваш, а казенный. Так что по карманам твоим не полезу, а проверить состояние инвентаря и его содержимое имею право. Или драться полезешь?
Криминал выглядел как початая бутылка самогона и майонезная баночка с налитым в неё ароматным напитком. Товарищи залетчика с прибауточками смотрели, как он выкручивался и божился, что ему подкинули все эти безобразия.
— Сравнивать отпечатки пальцев и вызывать криминалистов я не буду. Отправлять на рапопорт тебя и твоих товарищей на первый раз тоже.
— А чего так?
— У вас смена закончилась, не имею права. А вот кто с подозрением на залет попадется в течение смены, того самолично обещаю размотать по процедуре с полным пакетом услуг по оформлению случая пьянки на работе. Обещаю, что алкашей на Сортировке не будет.
— Не много берете на себя?
— На себя? За вас дураков переживаю и тех, кого вы под монастырь подведете своей водкой. Десять раз проскочите, а на пятнадцатый что-то случится. Так я лучше уволю кое-кого, чем буду его вдове объяснять, почему позволил сдохнуть между автосцепками. Что забыли, как оно бывает? Давно могилы не копали молодым парням, своим же дружбанам?
— Да ладно, Пётр Семеныч, не нагнетай. Мы ж с пониманием. Вы лучше про пост МРЦ возьмитесь, или там неприкасаемые все работают?
— Обещаю, и там порядок наведу. Год присматривался к вам всем, теперь буду бить прицельно.
Случай в раздевалке в тишине не остался моими усилиями, на первом же техническом занятии довёл его до всех, естественно, с оценочными комментариями, но без нецензурщины:
— Товарищи, я прекрасно понимаю, что если составитель провисел всю смену на вагоне, да на ветру под дождем или в мороз, если тот же башмачник, пардон, регулировщик как вратарь нашей сборной по хоккею с вилкой тормозил вагоны под проливным ливнем, то приди домой и выпей стакан! Это твой святой долг!
— Тогда выписывайте нам по чекушке вместо молока за вредность! — Смех и шуточки в зале иногда не просто приветствуются, а провоцируются мной.
— Но тут случай другой налицо, я бы сказал тревожный случай. Я даже бояться за вас начал. Мог товарищ Корольков пойти в ресторан после работы или в выходной? Мог! И там бы среди девушек пониженной социальной ответственности под музыку и хорошую закуску он бы пил коньяк. Да, пропил бы двадцатку. Кто бы осудил его за это? Да я сам, может, мечтаю также культурно нажраться… Но нет, Королькову всего этого было не надо. Этот гражданин предпочёл пропить среди голых мокрых мужиков под запах портянок в нашей раздевалке всю свою месячную премию! Что это за извращение такое, неужели приятнее глушить самогон, когда вокруг трясут мудями твои товарищи?!
Вот тут коллектив окончательно понял, к чему я вёл, а несчастный Корольков вскочил с лавки и сбежал с занятий. Хохот стоял такой, что Шафорост спустился с третьего этажа выяснить, что случилось. Он в это время вёл занятия с дежурными по станции и по парку.
— Что у вас тут такое творится, цирк приехал?
— Нет, Николай Николаевич, это Фролов нам занятия ведет по технике безопасности!
— Пусть он всегда ведет сам занятия, у него талант!
Кстати да, уже не первый раз мне говорят подчиненные, что проводимые мной занятия гораздо интереснее выходят, чем у других. Я давно понял, что коллектив можно направить в любую сторону, можно вылепить из него как из пластилина любую скульптуру, вот и леплю потихоньку. Надо только приложить усилие и завоевать уважение. Народ любит сильных, честных, уверенных и смелых. Как ни странно, за смелым начальником коллективу идти приятнее, даже если его ведут в непроходимые дебри.
В конце апреля, практически ровно через год после моего назначения замом, меня вызвали в Отделение Дороги к начальнику Отдела перевозок. Вызов прозвучал как гром среди ясного неба, никаких новых залётов или ЧП на станции не было, Шафорост тоже был не в курсе причин вызова на ковер, так что инструкций было немного:
— В бутылку не лезь, веди себя скромно. Хотя, хрен тебя знает. Твоё представление у НОДа тогда всем сильно понравилось.
— Я вроде ничего такого. Только про роль партии и успел сказать. И то не договорил.
— Вот-вот. Мне потом рассказывали по секрету — Коротеев начальнику Отделения на тебя рапорт принес, а тот твоё личное дело затребовал. Дочитал до пункта «Место рождения» и закрыл. Велел не трогать тебя.
— О как. Земляк что ли?
— Не знаю. Короче, возвращайся живым, нам еще работать и работать.
Ну что, раз вызвали, надо ехать. Уже перед кабинетом включил дурака, поймал сочувствующий взгляд секретарши и как в воду нырнул. Пословица насчет «не зная брода…» не для этого случая, всё я уже про эту братию знаю.
— Фролов? Объяснение пиши. — зарядил сходу Коротеев и даже не поздоровался для приличия, я тоже.
— На какую тему?
— У вас на станции ухудшилась дисциплина, выявляются случаи пьянства, даже одного дежурного уволили, хоть и по «собственому».
— Вот какой я молодец, не мирюсь с отдельными случаями, выявляю и повышаю дисциплину! Так и напишу. И про передовую роль КПСС упомяну.
— Ты не коммунист.
— А вы коммунист? Как старший товарищ поучите комсомольца скрывать позорные случаи и втирать очки.
— В общем так, Фролов, не нужен ты мне. Не сработались. Пиши по-хорошему заявление, переведём тебя обратно в дежурные. Доработаешь свой трёшник и вали на все четыре стороны.
— Я не на вас работаю, меня Родина направила. И заявление писать не буду. Хочешь, попробуй уволить. Только вряд ли получится, Владимир Дмитриевич. Я тут надолго. Если только с повышением что не предложат. Так что единственный вариант избавиться от меня — начальником на внеклассную станцию. Думал, еще одного Старцева встретил? Хрена там.
— Ты с кем разговариваешь!
— А правда, с кем я разговариваю? До свидания. Партийный контроль у вас где находится? Я чисто для сведения.
Пока я разворачивался, успел заметить, что лицо начальника побагровело, сигнализируя о резком повышении артериального давления. Но самочувствие начальства не моя печаль. У меня работы на станции непочатый край, так что поеду на Сортировку. Вот только в один магазин надо зайти, там кондитерская продукция вкусная продается. Щербет с орехами, халва — домой отвезу, чтоб было с чем чай пить. Тем более, что и кофе запас я там пополню. Да.
По уволенному дежурному нехорошо получилось: под раздачу попал мой первый здесь наставник Юдин. Человек планомерно улетал в алкогольный штопор, беседы не помогли, а объявлять выговор «для начала», как предложил Шафорост, я категорически отказался. Имея на руках подтверждение статуса своего подчиненного от медикусов, предложил Владимиру Федоровичу уйти в никуда по собственному желанию. Видать, моя решимость читалась в глазах, а может обида его взяла, что желторотик и бывший ученик в дерьмо макает. Так или иначе, он написал заявление, размашисто чиркая ручкой по бумаге и бубня что-то под нос, и был рассчитан в тот же день. По станции поползли слухи, что Фролов держит слово и лютует не по-детски. Самое странное, что осуждение в глазах коллег уволенного не заметил. Не то я такой бесчувственный или ненаблюдательный, не то они и сами уже пришли к выводу, что Володя берега теряет. Даже Попов не стал комментировать случай расправы с Юдиным. А до Коротеева дошло, значит. Что информирование идет, я не сомневался, но такая топорная реакция удивляет. Да и хрен с ним, мне еще в том будущем объяснили юристы, что уволить человека при нашем законодательстве можно только тогда, если он сам в этом помогать начнет.
