Гришка против Пустынного демона (СИ) - Золотарев Егор

— Если ты сейчас же не перейдешь на этот берег, я схвачу тебя за ухо и приволоку силой! — грозно крикнула Назифа и показала увесистый кулак.

— Боком повернись и маленькими шажочками, — посоветовал Ур. — Главное, не торопись! А то упадешь. Доски сильно прогибаются, но прочные. Не бойся!

«А я и не боюсь…Может, самую малость».

Юноша глубоко вздохнул, крепко сжал стрелы и в три прыжка перескочил мост. Друзья с облегчением выдохнули и быстро зашагали в город. Когда они подошли к воротам Табита, уже наступила кромешная тьма. Они нашли дом только по полоске света из-за плотных ставен.

— Наместник, открывай! — закричала Назифа и забарабанила по двери.

Из-за двери послышался скрип засовов и из небольшой щелочки послышался голос Табита:

— Кто там?

— Свои! Мы вернулись с победой! — Назифа радостно засмеялась.

Табит открыл дверь, спотыкаясь бросился к воротам и распахнул их.

— Вернулись, — выдохнул он. — Живые и здоровые.

— Не совсем здоровые, — поправил Гриша и показал на ногу в мокрой кровавой повязке.

Наместник в голос зарыдал и бросился друзей обнимать, приговаривая:

— Вернулись…живые…вернулись.

В дверях появился обеспокоенный Хорус, но когда услышал, что происходит, расплылся в улыбке:

— Наконец-то! А мы вас уже заждались. Я уверял, что вы к ужину вернетесь. Немного опоздали, но ничего, главное – справились.

Троица весь вечер наперебой рассказывала о луперах, спрятавшихся в песке, и о демоне, который сначала приманивал их, а затем хотел поймать.

— Ничего не понимаю, — признался Табит. — Если демон видит днем, то почему охотился ночью?

— Как почему? — опешил Ур. — Днем бы он точно никого не поймал. Он же огромный! Его издали было бы видно, а ночью он прятался в темноте. Хотя его могли выдать красные глаза, но кто смотрит в темноте наверх? Все только глядят под ноги, чтобы не споткнуться или не подвернуть ногу. Гриша, опиши еще раз то, что ты видел, — попросил он и улыбнулся. — Мне приятно знать, что с моей семьей все хорошо и они счастливы.

Юноша откинулся на софе, поставил больную ногу на стул и кивнул:

— Хорошо. Но это уже третий раз. Мог бы уже и запомнить.

— Хочу услышать от тебя, — смущенно проговорил он. — А я пока закрою глаза и представлю себе то, что видел ты. Только начни с самого начали и как можно поподробнее.

Гриша откашлялся и, уставившись на нервный огонь свечи, заговорил:

— Демон поднял такой ветер, что пыль и песок полетели мне в лицо. Я зажмурился и закрыл рукой нос. Вдруг Пустынный схватил меня за плечи и прижал меня к себе. Сначала я чувствовал только его сильные руки, больно сжимающие меня, но потом перестал ощущать тело и в панике открыл глаза. Передо мной лежала земля, будто сижу на облаке и смотрю вниз. Вдали виднелись холмы, поросшие темно-зеленым лесом, луга и вспаханные земли. Прямо подо мной раскинулся город. Одинаковые низкие дома с серыми крышами стояли ровными рядами. Все у них было одинаковое: кусок земли перед домом, ширина и длина дорожки и даже печные трубы. Люди неспешно прохаживались, дети бегали и играли. И улыбки. Белоснежные улыбки на их лицах…Никогда не видел таких белых зубов. Может, зубной порошок какой-то особенный? Короче, не знаю…На чем я закончил? — он задумчиво приложил палец к подбородку. — Вспомнил! Я был уверен, надо только протянуть руку и окажусь с ними. В их мире, в их мечте. Но тут любезный друг Ур дергает меня за ноги и все. Конец мечте и счастью.

— Ну я же не знал! — возмутился библиотекарь. — Я тебя спасал!

— Расслабься, — подмигнул Гриша. — Я пошутил. Спасибо тебе за помощь. Ты настоящий друг. Не зря я чувствовал, что ты обязательно должен быть с нами.

Ур успокоился, вновь закрыл глаза и махнул рукой:

— Продолжай.

— Всё.

— Нет не всё! О людях больше расскажи. О том, какие они красивые и счастливые. Кстати, может ты заметил шатенку с меня ростом, но немного поплотнее? У нее слегка сдернутый кверху нос и красивые глаза. Она любила платья с вышитым поясом.

— Нет, не заметил.

— А маленькую девочку с длинными ресницами и алыми лентами в кудряшках? — с волнением в голосе спросил он.

— Нет.

— А мальчика похожего на меня, но с…

— Ур, нет! — твердо сказал Гриша. — Я не всматривался в лица… Только в зубы. Белоснежные зубы.

Глава 25 Сомнения

Гриша и Табит стояли на улице. Воздух стал прохладнее и ароматнее, пахло распустившимися цветами на плодовых деревьях. Дверь была открыта, поэтому света хватало, чтобы увидеть кусок обелиска, прислоненного к каменному забору.

— Как думаешь, сможем убрать? — спросил наместник.

— Конечно, — махнул рукой Гриша. — Вытащить со двора поможет Бонапарт…А вы его не забыли покормить?

— Покормили и напоили, не беспокойся. Лучше скажи, что собираешься делать? Куда идти?

Гриша опустился на стул, связанный из крепких стеблей, и тяжело вздохнул:

— Надеялся, что как только демон исчезнет, я сразу же вернусь домой. Но этого, как видишь, не произошло. К тому же, не могу избавиться от мысли, что это он – Пустынный, меня сюда приволок. Как думаешь, есть ли на вашей земле еще демоны?

— Я не знаю, — честно признался Табит. — Мы привыкли жить и пользоваться тем, что имеем, и редко бываем в других городах. Лично я дальше Кабаргана нигде не был. Если бы вы не пошли за лавовым металлом, то мы бы еще долго не узнали, о том, что демон поселился в Груфу, что Варавию заносит песком и что болото высохло. Ты хочешь найти еще одного Пустынного демона и попросить перенести тебя домой?

Юноша не ответил. Он хотел домой, но не знал, как вернуться. Обида и разочарование давили тяжелым камнем.

— Пойду лягу. Может, хоть в этот раз высплюсь.

Едва Гриша разделся и лег на кровать, как сразу же уснул. Приснился ему отец. Будто стоит Степан Мефодьевич на крыльце и выжидающе смотрит вдаль, на дорогу.

— Где же Гришка? — печально сказал он.

— В кабак пошел, наверное, — послышался ехидный голосок и рядом с ним появилась мачеха Елизавета. — Где же ему еще быть? Совсем о нас с тобой не думает, только бы пошляться да нажраться, как боров.

— Ну! — прикрикнул на нее генерал-поручик и грозно сдвинул седые кустистые брови. — Думай, что говоришь. Он – сын мой. Сынок… Кровинушка, где же ты?

— Тут я, батюшка, — весело крикнул Гриша и ударил его по плечу, но рука провалилась насквозь, а Степан Мефодьевич продолжал грустно вздыхать и глядеть на дорогу.

— Ты что это, не видишь меня? — испугался Гриша и что было мочи закричал ему в ухо. — Ба-тю-шка!!!

Вдруг его кто-то затряс.

— Ты чего кричишь? — увидел он обеспокоенное лицо Ура. — Кошмар приснился?

— Фух, — юноша сел и вытер рукавом пот со лба. — Да уж, кошмар.

Он огляделся. Сквозь щели в ставнях светило солнце, кровать Назифы была пуста, а внизу слышались голоса.

— Уже все встали?

— Даже позавтракать успели, а ты все спишь. Назифа хотела тебя разбудить, но Табит не разрешил. Пусть, говорит, выспится вдоволь, а то осунулся весь. Вставай, — Ур пошел к дверям. — У нас гости.

— Кто?

Однако библиотекарь уже вышел за дверь и спускался по скрипучим лесенкам. Гриша нехотя встал, открыл ставни, с наслаждением вытянулся, но чуть не выпал из окна, подскочив от резкого пыхтящего звука, доносившегося с улицы. Из-за ворот виднелись три мохнатые шеи с маленькими головами и большими волосатыми губами.

— Верблюды?!

Он вмиг оделся, умылся и, чуть прихрамывая, спустился на первый этаж. Кроме Хоруса и Табита за столом сидели трое мужчин. У одного из них, бородатого, было очень знакомое лицо. Назифа стояла у окна, а Ур полулежал на софе.

— А вот и еще один наш герой, — улыбнулся Табит и поздоровался кивком головы.

Бородатый встал, широко улыбнулся и протянул большую мозолистую руку:

— Поздравляю! Я знал, что вы и здешнего Пустынного убьете.

— Стражник на воротах в Груфу, — догадался юноша и крепко пожал протянутую руку. — Вы по делу или в гости?