Наталия Матейчик - Черный перстень
– Заткнись! – заорала валькирия, поворачиваясь лицом к эльфийке и стреляя в неё белым лучом.
Резкий отчаянный крик резанул Владу уши.
– Прекрати! – крикнул он валькирии.
Белый луч сиял, казалось, целую вечность, в ушах звенело от крика, а когда луч наконец потух, Лея, дрожа всем телом, сжалась в комок.
– Ты хочешь сказать ещё что-нибудь? – спросила Сарр, подходя вплотную к девушке и не выпуская её из-под прицела своего браслета. – Я тебя слушаю.
Эльфийка не отвечала. Владу показалось, что она плачет.
– Где перстень? – снова спросила Сарр, поворачиваясь к мальчику. – Отдай артефакт по-хорошему, и Марготт наградит тебя, – рука с браслетом опустилась вниз. – Ведь ты нашёл его, правда?…
– Нет, не нашёл! – глядя прямо в глаза валькирии, с улыбкой ответил Владислав.
Он действительно не успел найти контейнер с перстнем и теперь был несказанно этому рад.
Аймира подняла руку с зажатым в ней браслетом и направила его прямо в лицо пленнику. Из браслета вырвался белый луч и полоснул Влада по лицу. Боль была нестерпимой. Вскрикнув, он упал на спину, ударившись головой о камни ограды. Он ещё успел услышать срывающийся от бессильной ярости голос Вадь: «Отвяжись от него, чудовище»! – и погрузился в темноту. Аймира набрала в пригоршни воды и плеснула её в лицо мальчику.
– Отстань от него! – минута слабости миновала, слёзы высохли.
Вода не помогла – Влад не приходил в себя, и валькирия неторопливо подошла к Лее.
– Ты просто подлая, отвратительная, трусливая тварь! – кричала девушка. – Убить первокурсницу и устроить дуэль с первокурсником – это всё, на что ты способна. Ты просто падаль! – и Лея плюнула в лицо Аймире.
Плевок запутался в густых блестящих волосах валькирии. Несколько секунд Аймира стояла как соляной столб, словно не веря в реальность происходящего, а затем её руки схватились за жёсткий кожаный ремень, которым была перепоясана туника и на котором ещё недавно болталась тяжёлая шипованная болванка.
Эльфийка поняла, что собирается делать валькирия, и, быстро наклонившись, спрятала лицо в коленях. Ремень, тоненько взвизгнув, засвистел в воздухе, и ночь разорвали глухие звуки ударов. Лея вздрагивала каждый раз, когда опускалась рука валькирии, но не издавала ни звука, хотя всё новые и новые удары обжигали её, а жёсткий ремень то и дело рассекал кожу до крови – тоненькая туника совершенно не защищала тело. Эльфийка не вскрикнула даже тогда, когда хлыст опустился прямо на раненое плечо – она дала себе слово, что скорее умрёт, чем доставит Аймире такую радость, и усилием воли сдержалась.
Насчитав двадцать ударов, валькирия, наконец, отбросила хлыст в сторону. Вцепившись рукой в волосы Леи, она силой заставила эльфийку поднять голову и впилась взглядом в её бледное лицо. В уголках зелёных глаз блестели слёзы: незваные, непрошенные, они навернулись сами; губы были искусаны в кровь – Лея кусала их, чтобы не сорваться на крик.
– Больно? – язвительно спросила валькирия, вглядываясь в лицо девушки, и, поскольку эльфийка молчала, добавила, – вижу, что больно. Ты привыкай.
Она намотала на руку длинную тёмную прядь, и, вырвав волосы, стёрла ими плевок.
– Да, забыла тебе сказать, – задумчиво произнесла нараспев Аймира, наматывая на руку следующую тонкую прядь, – перед тем, как отправиться сюда, я послала Марготту ворона с письмом. Так что Чёрные Призраки здесь скоро будут, – валькирия резким движением вырвала волосы и стала накручивать новую прядь.
Снова резкая боль – и длинная тёмная прядь, подхваченная лёгким ветром, уплыла в темноту.
– Думаю, у них найдётся, о чем поговорить с вами обоими, – с улыбкой сказала Сарр, вырывая следующую прядь волос. – Пока это только волосы, – Аймира разжала руку и волоски посыпались на землю, как тончайшая тёмная проволока, – а потом будет хуже, – добавила она, вырывая ещё одну прядку.
Лея закрыла глаза. Волна леденящего страха накрыла её с головой. Вступая в Белое Братство, эльфийка отдавала себе отчёт в том, что на войне – как на войне, и она может попасть в руки Призраков, которые и так не отличались особой гуманностью по отношению к кому бы то ни было, а уж если в плен попадал кто-нибудь из членов Братства, то вообще зверствовали, но ведь всегда надеешься, что судьба промчит тучу мимо… Лея не боялась смерти, но мысль о пытках привела её в ужас. «Чему быть – того не миновать, – сказала сама себе девушка. – Не дай ей увидеть твой страх, не дай ей насладиться им. Не дай». Она до боли вонзила ногти в ладони, глубоко вздохнула, и, почувствовав, что страх отступил, открыла глаза. Изумрудный взгляд эльфийки скрестился со свинцово-серым взглядом валькирии:
– Все мы когда-нибудь умрём, – спокойно ответила девушка, – а к любой боли можно притерпеться.
Глаза Сарр вспыхнули бешенством:
– Я… посмотрю… что… ты… запоёшь… когда… тобой… займутся… люди… Марготта, – сквозь зубы шипела она, при каждом слове наотмашь ударяя пленницу по лицу. – Когда… к… твоему… телу… поднесут… раскалённые… угли… или… приласкают… белым… лучом.
Несмотря на боль, на горящее от пощёчин лицо, на кровь, брызнувшую из обеих ноздрей, на страх, который снова едва не затопил её, Лея почувствовала удовлетворение: ей-таки удалось «достать» противницу – Аймира рассчитывала увидеть ужас в глазах пленницы, но расклад не удался.
– Что бы ты и твои дружки со мной ни делали, вы всё равно от меня ничего, кроме криков, не добьётесь, – тихим глухим голосом сказала Лея Аймире.
С каждым сказанным ею словом эльфийка всё больше и больше вытесняла из себя страх. Она на мгновение закрыла глаза, как бы сверяясь со своей душой, и продолжила:
– Я сумею сдержать данную мною клятву. Уж как-нибудь сумею.
– Думаешь, я не найду способ открыть твой упрямый рот? – остервенело заорала, отступая на шаг, валькирия. – Ты у меня заговоришь, даже если в тебе живёт тысяча гайеров!
Смуглое лицо Аймиры вмиг стало абсолютно белым от бешенства, а из браслета вырвался алый луч с трепещущим на конце ярким язычком пламени. Лея отпрянула, пытаясь уйти от луча, но пламя дотянулось до её лица и лизнуло подбородок. Как ни пыталась эльфийка сдержать крик – боль оказалась сильнее. Она закричала громко, отчаянно, из глаз брызнули слёзы. Лея понимала, что именно этого – крика и слёз – и ждала от неё Аймира, понимала, что всё это будет расценено валькирией как слабость, но сдержаться, в пику Сарр молча вытерпеть эту боль было выше её сил. Прошло ещё несколько секунд, боль стала ещё нестерпимее – и окружающий мир стал терять чёткость очертаний. Валькирия заметила, что пленница вот-вот потеряет сознание, это не входило в её планы, и алый луч втянулся в браслет.
Лея откинулась на спину и закрыла глаза. Она дышала часто, неровно, на лбу выступили крохотные бисеринки пота.
– Что, разревелась? – с издевательской насмешкой бросила Вадь Аймира, следя взглядом за крупной слезой, катящейся по левой щеке девушки. – А эта боль – ещё цветочки…
Эльфийка не отвечала, не открывала глаз и не двигалась.
– Не притворяйся, – медовым голосом продолжала валькирия. – Меня не проведешь: ты в сознании и прекрасно меня слышишь. Ты, дорогая, забываешь про одну важную мелочь, – голос Аймиры стал невероятно вкрадчивым, Лея, вздрогнув, открыла глаза. – Как думаешь, как долго ты сможешь спокойно слушать его крики? – Сарр кивнула в сторону Влада.
– Ты, Марготт и прочий сброд только и умеете, что с детьми воевать! – сквозь зубы прошипела Лея, с ненавистью глядя прямо в глаза валькирии. – Владислав намного сильнее, чем ты думаешь, – тихо продолжала она, – а я тебя и после смерти найду. Ты от меня ни в одном из миров не спрячешься.
В лице Сарр при этих словах что-то дрогнуло.
– Тебе, подруга, похоже, нужно промыть мозги, – медленно процедила Аймира, и, схватив эльфийку за волосы, почти по пояс погрузила её в фонтан.
Холодная вода освежила горящую от боли кожу, обожжённый подбородок и пылающее лицо, а главное, сузив сосуды, немного уменьшила кровотечение и чуть-чуть успокоила жгучую боль в плече. Лея снова и снова пыталась разорвать веревку, но безуспешно.
Воздуха уже не хватало, перед глазами запрыгали вспышки света, тело отяжелело, сознание уплывало, вода заполнила рот, лёгкие, казалось, загорелись. Но вот рука, вцепившаяся в волосы мёртвой хваткой, ослабла. Аймира позволила наполовину захлебнувшейся пленнице поднять голову и глотнуть воздуха, а затем снова окунула её в воду. На этот раз «купание» длилось намного дольше – лишь когда валькирия почувствовала, как девушка судорожно забилась, что означало, что она вот-вот захлебнется, Аймира вытащила её из воды и бросила на землю у фонтана. Лея зарылась лицом в траву, жадно хватая ртом воздух, кашляя, отплёвываясь, переводя дыхание и сдерживая стон.
– Ну что, продолжим разговор? – спросила Сарр, ударом ноги переворачивая пленницу на спину.
