Алексей Калугин - Голем
– А у скульпторов просто нет выбора, – сказал Лев Иммануилович. – Не может же голова висеть в воздухе. Значит, сначала нужно вылепить ноги.
– Хочешь сказать, что речь идет о какой-то безголовой скульптуре, выброшенной на свалку?
Лев Иммануилович задумался. Вообще-то, он не имел в виду ничего подобного. Но если подумать…
– А почему бы и нет?
– Какую опасность может представлять собой отколотая от скульптуры голова? – пожал плечами Орсон.
– А кто говорит об опасности?
– Измаил написал: «С головой все закончится».
– Ну и что? Мы же не знаем, что он при этом имел в виду? Что значит «все»? Может быть, все наши беды? Или – проблемы?..
«Голова представляет собой опасность», – напечатал Осипов.
Он намеренно не ставил в конце вопросительных знаков, превращая тем самым вопросы в утверждения. Чтобы предоставить Измаилу возможность согласиться с ним или опровергнуть.
«Мы не хотим того, что за этим последует».
– Мы – это все мы, включая Измаила? Или же это Измаил и кто-то еще? – спросил Игорь Петрович.
– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Орсон.
«Мы ни черта не понимаем», – напечатал он.
И с удовольствием поставил точку в конце.
Ответ, который появился через несколько секунд, озадачил англичанина. Впрочем, так же, как и остальных.
«Это не важно», – написал Измаил.
– Как это – не важно! – возмущенно вскинул руки Лев Иммануилович. – Что значит – не важно?..
– Это его обычная манера разговора, – заверил Кугеля Орсон.
– И что с того? – не мог успокоиться Лев Иммануилович. – Зачем он вообще нам письма пишет, если не желает ничего объяснять?
– А что бы вы хотели узнать в первую очередь, Лев Иммануилович? – спросил Осипов.
– О какой именно голове идет речь? – не задумываясь, ответил Кугель.
«Мы все еще участвуем в Игре», – напечатал тем временем Орсон.
«В Игре участвуют все», – ответил Измаил.
– Ну, конечно, – задумчиво кивнул англичанин. – Какой еще ответ можно было ожидать?
– О какой Игре идет речь? – спросил Игорь Петрович.
– Если я все правильно понимаю, – ответил биолог, – они саму жизнь и все мироздание рассматривают с точки зрения теории игр.
– Они? – удивленно повторил Игорь Петрович.
– Да, они, – кивнул Орсон.
– Какой смысл в сообщении, которое мы не можем понять?
– Возможно, в нужный момент мы его поймем.
«Голову нужно отыскать», – напечатал Осипов, вновь превратив вопрос в утверждение.
«Вы ее не найдете, – тут же отозвался Измаил. – Головы нет».
«Голову нужно уничтожить».
«Головы нет».
– Головы нет. – Лев Иммануилович пальцем почесал кончик носа. – У кого нет головы?
– У всадника без головы, – заявил Семен Семенович.
– Еще?
– У того, кому ее отрубили.
– У статуи, которой отбили голову.
– Это все соответствует определению «УЖЕ нет», – сказал Орсон. – А нам нужна голова, которой ЕЩЕ нет.
– Так не бывает, – уверенно покачал головой Семен Семенович.
На экране появилось новое сообщение:
«Проблема с головой».
– С головой все время какие-нибудь проблемы, – хмыкнул Лев Иммануилович.
«С головой всегда проблемы», – напечатал Осипов.
«Следует быть готовыми. Когда появится голова, времени не останется».
«Время исчезнет».
«Исчезнет все».
«Закончится Игра».
«Игра никогда не закончится. Сменятся игроки».
– Похоже, у нас серьезные проблемы с этой самой головой, – сделал вывод Осипов.
– Знать бы еще, что это за голова.
«Измаил, нам нужна твоя помощь».
«Каждый играет за себя».
«У нас есть пакаль».
«Когда все закончится».
«Все начнется заново».
«Для тех, кто останется в Игре».
– Holy shit! – вскинул брови англичанин. – Это намек на то, что нас могут выставить из Игры?
– Но ведь в Игре участвуют все?
– Вот именно!
Орсон дернул клавиатуру к себе:
«Измаил! Кончай свои штучки! Обрисуй хотя бы самую суть проблемы!»
«Проблему создал не я».
– Я понимаю, что не ты!.. Ах, damn…
– Выходит все же, что у нас проблема?
– А когда у нас их не было?
«С головой все закончится».
«Что закончится?»
– Он не отвечает на вопросы.
– Да, верно…
Орсон пощелкал пальцами.
«На голове растут волосы».
– Это ты к чему?
– Просто так. Чтобы не прерывать диалог.
«Нет».
– Нам угрожает лысый!
– Среди нас нет лысых.
– Может быть, это кто-то из бомжей?
– Не несите чушь!
– Точно! Бомжи!
«Голова у бомжей».
«Головы еще нет».
– Проклятие!.. Что это за лысая голова, которой еще нет?..
– Может быть, это пакаль? – предположил Осипов. – Лысая голова – рисунок на пакале.
– Точно! – щелкнув пальцами, указал на него Орсон. – В зоне есть еще один пакаль с изображением лысой головы! И он очень опасен! К примеру, как тот, который – помнишь? – выбросил Камохина в озеро с псевдокрокодилами!
– Но Измаил написал: «Головы еще нет».
– Конечно нет! Мы ведь еще не нашли пакаль!
Орсон радостно хлопнул в ладоши и вскинул руки над клавиатурой.
«Пакаль с лысой головой», – напечатал он, поставил восклицательный знак и с довольным видом сложил руки на груди.
– Все вовсе не так сложно, как казалось вначале!
Все ждали ответа.
Ответа не было.
«Измаил», – напечатал Орсон.
Прошла минута.
Другая.
Пять минут.
«Измаил!!!!»
– Бесполезно. Он в офлайне.
– Скорее уж, это мы в офлайне, – Игорь Петрович ткнул пальцем в значок, который по-прежнему указывал на то, что компьютер не подключен к Сети.
– И что же мы имеем в сухом остатке?
– Нам не нужен еще один пакаль. Особенно если на нем изображена лысая голова.
Глава 31
Даже не думая о том, что происходит, действуя только на инстинктах, Брейгель выхватил из кобуры пистолет, крепко обхватил рукоятку с автоматическим предохранителем, направил ствол туда, где, по его расчетам, должна была находиться голова противника, и надавил на спусковой крючок.
Звук выстрела ударился о потолок, отскочил от стен и раскатился эхом по коридору.
– Ян! – закричал снизу Камохин, отчаянно пытаясь высветить фонарем, что там происходит наверху.
Рука, сжимавшая горло, обмякла и упала.
Брейгель перевернулся на бок и направил луч фонарика-розетки на противника. В том, что он уже не представляет никакой опасности, можно было не сомневаться. Пуля вошла ему в левый глаз и, разворотив мозг, вышла из затылка.
– Я цел! – крикнул Брейгель.
– Что там у тебя?
– Бомж.
– Один?
Брейгель поднялся на колени и посветил в глубь прохода.
Узкий луч света царапал темноту на глубине не более полутора метров.
– Да вроде бы…
Брейгель поднялся на ноги, сделал три шага в глубь коридора, остановился и прислушался.
Ни звука.
Тишина.
– Порядок! – Брейгель помассировал шею. – Здесь больше никого нет!
Он ослабил хватку на рукоятке пистолета – предохранитель автоматически включился – и сунул его в кобуру.
Захлестнув веревку на погнутом руле раскуроченного мотоцикла, вдавленного в стену, словно объект инсталляции не слишком продвинутого художника-концептуалиста, он кинул другой ее конец вниз.
– Поднимайся!
И, обернувшись, посмотрел на мертвого.
Что он тут делал? Раз.
Как он сюда попал? Два.
Где остальные бомжи? Три.
Брейгель мог бы и дальше задавать вопросы самому себе, даже не пытаясь искать на них ответы. Но тут Камохин дернул веревку, давая знать, что можно поднимать вещи.
Вытянув рюкзаки и оружие, Брейгель повесил автомат на шею и взял в руку большой фонарь с рефлектором. Широкий яркий луч света ворвался в самую глубину тьмы. Плавно скользнул из стороны в сторону. Проход определенно был пуст. Здесь просто негде было спрятаться. Только киберпауки, будто призрачные тени, скользили по стенам. Здесь их было значительно больше, чем внизу. Движение тонконогих паукообразных механизмов происходило в обе стороны. Как в направлении статуи, так и от нее.
– Кого-то подстрелил? – спросил Камохин, выбираясь из щели между ногой колосса и мусорной стеной.
– Нет, это я просто так в воздух палил, – саркастически усмехнулся Брейгель. – Чтобы настроение поднять.
– Понятно.
Камохин отцепил от рюкзака фонарь и подошел к распластанному на полу бомжу.
– Не поторопился?
– Он напал на меня сзади и схватил за горло. Что мне еще оставалось делать?
Камохин присел на корточки. Двумя пальцами взял бомжа за острый небритый подбородок и повернул голову набок.
На вид убитому можно было дать лет сорок. Никак не больше. Он был худощавого телосложения, но при этом вовсе не производил впечатление изможденного голодом и прочими физическими страданиями человека.
– Что ты ищешь? – спросил Брейгель, глядя на то, как внимательно осматривает Камохин убитого.
– Хочу убедиться в том, что это человек.
– Каким образом?
