Охотники за дурью (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Пейджер, лежащий на полу возле матраса в очередной раз завибрировал, на экране высветился служебный телефон моего непосредственного начальника Максима Поспелова и я, в очередной раз, проигнорировал сигнал. Он что действительно считает, что я сейчас побегу на улицу, разыскивая работающий телефон-автомат. У меня, в конце концов, отпуск и голова вдребезги разбита в битве с преступным элементом. Мне от Макса в настоящий момент ничего не надо, а если ему что-то необходимо, то пусть присылает посыльного, как положено, а то придумали моду, сообщения посылать, тем более, что ему я точно номер своего пейджера не давал.

Посыльный появился на пороге моей квартиры через два часа — мрачный опер Наглый молча протянул мне сложенную вдвое бумажку и, бормоча под нос нецензурные ругательства, поспешил вниз по лестнице.

— И тебе доброго вечера. — я захлопнул дверь и улыбнулся — близость к начальству не всегда бывает во благо, иногда начальство эксплуатирует таких «любимчиков» в хвост и в гриву.

Я прочитал бумажку и, с тяжелым вздохом, принялся одеваться. Как не хотел я идти на улицу, разыскивать телефонный автомат, видимо придется. Согласно записки от руководства, меня настоятельно разыскивал опер по «безвестникам» с Праздничного РОВД. Так как с «потеряшками» я сейчас был связан только посредством материалов о незадачливом продавце квартиры Сергее Самохине, то откладывать разговор с коллегой не было никакого смысла.

Пойти на прогулку в одиночку я меня не получилось — на пороге мне преградили дорогу две грустные моськи, одна из которых настойчиво трясла, зажатым в зубах, поводком.

— Ладно, ладно, собирайтесь, хотя я чувствую, я о своей доброте пожалею.

Я, наверное, колдун, так как, о том, что пожалею, что отправился звонить коллеге в компании с псами, я угадал на сто процентов.

Ближайший к моему дому, действующий телефон –автомат обнаружился в здании Главпочтамта, где сотрудник ведомственной охраны тут-же попытался выгнать из главного зала обслуживания непонятного типа с двумя крупными собаками. На мое удостоверение он только презрительно фыркал и пытался помешать разговору. Правда, в какой-то момент он куда-то пропал, да и вообще, стоящие вблизи меня граждане стали смотреть на меня с ужасом. Возможно, я слишком громко обсуждал с опером из Праздничного РОВД степень гнилостных разложений трупа, предполагаемо принадлежащего гражданину Самохину, но вслед мне смотрели, как на демона из ада.

Отделение судебно-медицинской экспертизы.

Вы когда-нибудь бывали в чистилище? Мне кажется, что подвал областного морга, где в самом темном углу штабелями свалены невостребованные трупы, чем-то напоминает это жуткое место. Небритый санитар в серо-голубом халате, равнодушный, как ангел смирения, ткнул пальцем в одну из многоруких и многоногих куч:

— Ищи, где-то там.

Больше всего в трупах я не люблю их глаза, абсолютно чуждые миру живых, они, кажется, все время внимательно наблюдают за тобой. Стараясь не встречаться взглядом с, лежащей на самом верху, изнеможённой старухой, я склонился к этой человеческой многоножке, судорожно высматривая кисти с отсутствующими фалангами пальцев.

— Вот этот, кажется.

— Не мог кого-то повыше найти. — санитар сунул мне пару медицинских перчаток: — Помогай давай, вон, на соседнюю кучу верхних надо перебросить.

Поход двух бывших коллег Сергея Самохина в морг на опознание обошёлся мне в четыре бутылки коньяка, которые я собирался в итоге стребовать со своей доверительницы Серафимы, которая категорически отказалась ехать в город для этого печального действа.

Попытку мужиков раскрутить меня на большее количество пойла я жестко пресек, на что они, в знак протеста, громко хлопнули дверью моей «копейки», когда я высаживал их у ближайшей станции метро. Время было всего десять часов утра, и я решил, что хорошо бы поделиться с, сидящим моими стараниями в СИЗО, гражданином Бубновым моими успехами.

Район Первого чекиста.

Улица Механическая.

Кабинет допросов СИЗО №1.

Увидев меня, широко улыбающегося из-за стола в комнате допросов, Бубнов замер на пороге и заскрипел зубами.

— Привет, присаживайся. — я положил на краешек стола коробку спичек и пачку «Примы»: — Как настроение?

Арестованный презрительно хмыкнул и стал рассматривать трещинки на стене.

— Ну, не хочешь здороваться, я не против. Подпиши бумажку, что получил копию, и я поеду.

Бубнов не выдержал и скосил глаза на лежащие на столе документы.

— Это что за хрень?

— Исковое в суд о расторжении договора купли продажи квартиры.

— Какое расторжение? Ты че несешь? Не буду ничего подписывать

— Расторжение по причине того, что сторона покупателя не выполнила свои обязательства по договору.

— Какие на хер обязательства? Дай сюда! — бубнов попытался схватить листы, но я подтянул их к себе: — Ручку бери и пиши на одном экземпляре, что копию получил, тогда дам почитать, а будешь выкаблучиваться, то, поступлю по закону — отправлю документы тебе заказным письмом по последнему месту прописки…

— Я в своей квартире прописан…

— Ну и молодец. Значит письмо на почте пролежит месяц, после чего ко мне вернется, а в суде мы без тебя разберемся с квартирой…

Бубен очень хотел знать, что я на него накопал, поэтому молча подтянул к себе копию искового заявления и расписался в получении копии.

— Ну все…- я кинул Бубнову сцепленную скрепкой стопку листов: — Отдыхай, готовься. Кстати, к тебе сюда должен тесть твой заехать. Они с твоей женой решили весь хлам и мусор из квартиры вынести, ну и начали мебель разбирать, чтобы по частям выбрасывать было удобнее, и еще один пакет нашли… Ну, ты знаешь с чем. А тут, такое забавное совпадение получилось, с понятыми зашел, чтобы последнее место жительства гражданина Самохина осмотреть, под протокол, а тут твой тесть с пакетом наркоты. Дедушка шустро к унитазу бросился, чтобы значит, следы преступления смыть, но только твои поставщики люди груз свой надежно упаковывают, так что дед, пока пакет вскрывал, не успел все в унитаз смыть… Ну вот, он хотя на тебя все валил, прокурор ему не поверил и сегодня к вам в СИЗО пополнение ожидается…

— Да мне по херу на старого хрыча, это его дела…- Бубнов судорожно перелистывал полученные от меня документы.

— Зря ты так, он тебе фамилию свою дал, а ты, как чужой. — я нажал на кнопку, вызывая выводящего. А когда Бубнов, заложив руки за спину, шагнул из кабинета, негромко сказал ему в спину:

— Забыл сказать, я еще Серегу нашел, Самохина…

Бубен дернулся и непроизвольно обернулся:

— Как нашел? Он же…

Сержант в зеленой форме пожарного дернул Бубнова за локоть, и дверь закрылась, отделяя их от мира свободных.

Январь 1995 года.

Дорожный район. Тихий центр. Новый дом. Квартира Громова.

Похороны Сергея Самохина прошли скромно и тоскливо. В последний путь его провожали я и Серафима с сыном. С последнего места работы покойного никто не пришел, а родни в Городе у парня не оставалось. Да ему вообще несказанно повезло, что его нашли. Осенью, из-за обильных дождей, в городе в очередной раз затопило несколько трасс, считавшихся федеральными. «Автодор» нажаловался в Москву и мэра взгрели по самое «не хочу», отчего он нашел денег на прочистку забитых грязью канализационных коллекторов. Вот, в одном заблокированном мусором и старыми листьями, коллекторе, сухом и холодном, ремонтная бригада и обнаружила труп неизвестного мужчины. Ну и старая травма, вызвавшая ампутацию фаланг пальцев руки помогла установить его личность, так что массового захоронения в общей яме Сергей избежал. Ну а то, что кладбище новое, представлявшее собой бескрайнее заснеженное поле, темнеющее черными провалами отрытых заранее ям — так что поделать, итак хоронили на мои деньги в счет будущего гонорара.