Алексей Чтец - Новая жизнь. Возрождение
– Задержано было несколько десятков разумных, и не все среди них относятся к человеческой расе, с каждого нужно снять показания, записать и сравнить с остальными, причем никто не соглашается говорить добровольно, – официальным тоном зарубил на корню мои возражения дознаватель. – К тому же если я добавлю, что мне понравилось, как работаешь именно ты, это удовлетворит твое любопытство?
– Наверное, не знаю… – расстроенный таким поворотом дела, проговорил я. Вот же жуки, им только покажи, на что способен, вмиг припашут.
– В таком случае этот человек тебя проводит, благодарю за сотрудничество, империя не забудет твоей помощи, – поставил точку в разговоре дознаватель и переключил внимание на лежащие в рабочем беспорядке бумаги.
– Да, спасибо, – не слишком-то уверенный в собственных словах, ответил я.
Почему у меня такое стойкое ощущение, что меня попросту злостно разводят, а я в ответ, как китайский болванчик, киваю головой, казалось бы, правильным словам и вдобавок чувствую себя в какой-то мере благодарным? Что они все от меня хотят, что ожидают? Содействие в обмен на помощь? Ну я, конечно, благодарен, но не настолько уж и сильно обязанным я себя чувствую, и пока единственное, что меня здесь держит, так это то, что наши дороги полностью совпадают, что мы движемся к одной и той же цели. Империи нужно найти виновных в ее вечных придворных интригах и заговорах, отлично! А мне всего-то и необходимо избавиться от причины целой череды покушений, чтобы наконец вздохнуть с облегчением, и пусть чужими руками, но отплатить за доставленные проблемы и погибших друзей. Тут наши планы дополняют друг друга как нельзя лучше, вот только складывается впечатление, что я не один такой умный, что и меня решили использовать в каких-то своих, пока не ясных мне целях, не слишком-то лестно осознавать данный факт. Не так ли?
А что это нас тут так много скопилось? – подумалось мне после того, как я переступил порог камеры. Один явно палач, встречал его уже в этих местах, только тогда на нем был забрызганный кровью фартук, а не аккуратный дорожный костюм. Писарь с великолепным пушистым пером и глазами потомственного садиста, больше подходящими серийному маньяку-убийце, чем канцелярскому деятелю. Остальные трое тоже особым дружелюбием не страдали и отирались рядом с пыточными приспособлениями, будто вели диалог о высоком искусстве, эдакую светскую беседу. Вот интересно, а что в вашей компании потерял я? Неужели ждете мастер-класс по выбиванию информации? Ха! И кто кому его должен показывать? Что же от меня хотят получить? Какого черта здесь вообще происходит?! Какого хрена вам от меня понадобилось? Не может быть, чтобы они сами не смогли вытащить нужные сведения, с такими-то рожами можно хоть плату за воздух с купцов выбивать, заплатят не задумываясь. В итоге что же мы имеем?
Передо мной пациент, вернее сказать, объект, из которого необходимо вытащить на белый свет некоторую информацию. Похож на авторитета в криминальных кругах, возможно, холост, характер наглый и вызывающий, верность империи отсутствует, привязанностей, скорее всего, не имеет. Одинаково уважает только силу и золото, вероятно, является одним из тех, кто передавал заявку убийцам на мое устранение от неизвестного лица, предположительно, под ну очень большие комиссионные. В настоящий момент объект еще не понимает, что, если все подтвердится, живым он отсюда не выйдет, а если приплюсовать «сильную любовь» всех крыс из трущоб к органам дознания… Молчать, зараза, будет из чистого упрямства.
Я скосил глаза на якобы писарей и помощников.
– Ваши предложения? – спросил я.
– Маг разума. Сколько-то серьезной защиты у арестованного нет, послать за магом – дело одного часа, и час на работу, – брезгливо ответил один из присутствующих, перебирая набор из более чем десятка различных ножей. Мечта скорняка, блин.
– И ждать целых два часа?! Еще предложения?
– Начать отрезать конечности, сантиметр за сантиметром. Ручаюсь, полчаса – и он сдастся, – предложил второй, вынимая из подставки подходящую пилу.
– Неплохо, но слишком трудоемко, – слегка обалдев, ответил я.
– Я маг, пусть и слабый, но могу искусственно продержать заключенного в сознании не меньше часа, мой друг может снимать кожу и посыпать порошком из слизи и слюны ядовитого арахна. Нестерпимое жжение и растворяющаяся плоть – даю пять минут, не больше, – кивнув на ценителя ножей, предложил третий. Я что, на тотализатор для психопатов попал, и от меня требуется соответствовать? Да это чмо от одного такого предложения уже должно было под себя десять раз сходить, а ему хоть бы хны, терпит, как заговоренный, хрен поймешь, что творится в его недалеком мозгу. Интересный, кстати, вопрос, возможно, попытавшись найти на него ответ, я все же смогу выполнить то, что от меня с таким нетерпением ждут. Захотели зрелища, что же, вы сами напросились, и будьте вы прокляты со своими недомолвками и проверками, манипуляторы недоделанные.
– Кто-нибудь, распорядитесь принести сюда ростовое зеркало, да поживее! Еще предложения? – определившись с ситуацией, уже более уверенно я «отдал приказ своим помощникам». На удивление кто-то его даже отправился выполнять.
– А теперь давайте продолжим нашу странную дискуссию. Это, конечно, хорошо, очень хорошо, а за дорогие ингредиенты заплатишь сам? – Я пристально посмотрел в глаза такому умнику, желая прочитать в них хоть намек на то, что же в конце концов здесь происходит. – А отравленный бульон из разложившейся плоти кто убирать будет? Довольно эффективно, не спорю, но грязно и дорого, проще уж поймать ближайшую крысу, положить ему на живот и накрыть железным ведром. – Я постучал по наполненной емкости с водой, видать, предназначенной для быстрого приведения слабонервных в чувство. – Потом остается только хорошенько нагреть дно – и крыса сама найдет ближайший выход через плоть, больно, мучительно, наглядно, страшно, дешево. – Ловлю на себе уже заинтересованные взгляды присутствующих. – Дальше!
– Можно по старинке, слабыми молниями, – снова вступил в разговор обладатель магического дара. – Немного дольше, но никакой живности и дополнительных приспособлений точно не понадобится.
– Дальше.
А дальше долбанутые психопаты нашли друг друга и беспристрастного критика в моем лице, предложения посыпались как из рога изобилия, каждый считал своим долгом выдвинуть на мой суд пару-тройку своих вариантов. Предлагали все, от дробления суставов, наматывания кишок, раскаленных углей к пяткам, расплавленного свинца в глотку до горячей стали в болевые точки, подрезания сухожилий с последующими издевательствами над беспомощной тушей. Больше всех поразил вариант приковать несчастного к стене и кормить его собственной плотью на протяжении недель. Да какой же надо иметь извращенный разум, чтобы предположить такое?! Да их минуту послушаешь – сам расскажешь все тайны мироздания, не говоря уже про подробности собственной жизни! Меня и то проняло по самое не могу, а этот идиот даже не вспотел толком, словно и не его участь сейчас обсуждается, будто под кайфом в супермена превратился…
Я едва не стукнул себя ладонью по лбу, я же совершенно забыл, в каком именно злачном местечке выловили этого молодца, чего уж теперь удивляться, что ему сейчас любое море по колено? В таком состоянии его можно сутки убалтывать и на ленточки резать! Нет, все будет гораздо оригинальнее, быстрее и дешевле, закостенелые умы, что с них взять? Сломать человека можно не только болью и увечьями, но и банально потоптавшись футбольными бутсами по психике, самое то для наркоманов. Мнимый страх – он тоже очень хорошее лекарство от приобретенной немоты, особенно когда клиент слегка под кайфом, ему можно навязать такие грезы, что мама не горюй.
– Вот, как раз зеркало принесли, давайте наконец начнем допрос. – Я привлек внимание присутствующих и этого недоумка, который молчал при первичной моральной обработке, а сейчас с достоинством хозяина жизни комментировал действия пары солдат, которые на нем тихонько оттягивались за раненых товарищей. Охренеть просто, чем он обдолбался только, непонятно. Приказал тем двум «ударникам труда» держать зеркало немного наклоненным, совсем немного, градусов на пятнадцать – двадцать, только чтобы сидящему на пыточном стуле было себя прекрасно видно.
– А зачем… – начал было кто-то из присутствующих.
– Молчать и смотреть! – Я решил до конца отыграть бывалого костоправа, сами же за то боролись, вот и напоролись, дьявол вас подери. – Если вы думаете, что мне интересно до ночи с вами возиться, то глубоко ошибаетесь, мне нужна только информация, мне надо знать: кто, когда и зачем. – А теперь самое мерзкое (надеюсь, в последний раз), хоть сейчас и не будет боли, но за свою шкуру я с него возьму другое!
Хирургически выверенным и точным применением воздушного серпа делаю ему аккуратную лоботомию, вернее, просто снимаю всю верхнюю часть черепа, оголяя одурманенный местными умельцами мозг, аккуратно удаляю пленку, которая является последним препятствием к самому дорогому, что есть у этого человека. Все, как и обещал, минимум боли, ведь, как известно, у мозга нет нервных окончаний, сейчас он ощущает только «легкий дискомфорт» от рассеченной кожи, но и он скоро пройдет, вернее, отступит на задний план, по сравнению с тем, что я собираюсь делать.
