Диана Гэблдон - Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного
– Людные днем места ночью кажутся особенно зловещими, – проговорила я, стараясь нарушить тишину.
– Правда? – рассеянно отозвался Джейми. – Мне и днем тут не очень-то понравилось.
Я содрогнулась, вспомнив.
– И мне. Я о том, что…
– Бирнс мертв. – Джейми смотрел в сторону лесопилки, почти отвернувшись от меня. На его лицо падала тень от дерева.
– Надсмотрщик? Когда? – изумилась я, пораженная скорее внезапностью, чем самим известием. – И как?
– Днем. Младший сын Кэмпбелла появился с новостью перед самым закатом.
– Как? – снова спросила я, стиснув светлый шелк платья в пальцах.
– От столбняка, – спокойно ответил Джейми. – Паршивая смерть.
Тут он прав. Я никогда не видела умирающих от столбняка своими глазами, но отлично знала симптомы: возбужденное состояние, сложности при глотании и дальнейшее оцепенение, когда мышцы рук и ног начинают сокращаться сами по себе. Судороги усиливаются, пока тело больного не становится твердым, как дерево. Он выгибается дугой от мучительной боли, что приходит и уходит, а в конце возвращается последним спазмом, который может остановить лишь смерть.
– Ронни Кэмпбелл сказал, что Бирнс умер с улыбкой на лице. Правда, сомневаюсь, что она была счастливой, – мрачно пошутил Джейми, однако веселья в его голосе звучало мало.
Я выпрямилась. По спине пробежал холодок.
– Умирал он медленно. – Подозрение охватило меня ледяными щупальцами. – Столбняк убивает за несколько дней.
– За пять, в случае Дэйви Бирнса, – заметил Джейми уже без тени смеха.
– Ты был у него! – Огонек гнева растопил внутренний холод. – И ничего мне не сказал?!
После того как я перевязала рану Бирнса – страшную, но для жизни неопасную, – меня заверили, что его временно спрячут, пока беспорядки из-за показательного линчевания не улягутся. Потрясенная всем случившимся, я так и не расспросила никого о дальнейшей судьбе надсмотрщика. А теперь ужасно злилась на себя за это упущение. Однако осознание вины не принесло мне облегчения.
– Разве ты могла что-то сделать? Сама же говорила, что такому больному и в вашем времени ничем не помочь. – Джейми не смотрел в мою сторону. Голова, повернутая к лесопилке, темнела на фоне светлой листвы.
Я заставила себя выпустить юбку из пальцев и расправила скомканную ткань.
– Да, – с трудом признала я, – ничто его не спасло бы. Но я должна была его осмотреть, может, удалось бы облегчить страдания.
Теперь Джейми взглянул на меня – я ощутила движение тела.
– Может, – ровно согласился он.
– А ты даже не… – Я запнулась, вспомнив, как Джейми исчезал всю неделю и уклончиво отвечал, когда я спрашивала, куда же он отправляется.
В голове слишком ярко возникла картина. Крошечная комнатушка под самой крышей дома Фаркуарда Кэмпбелла, где я перевязывала Бирнса. Корчащийся на постели мужчина, медленно умирающий под холодными взглядами тех, кого закон сделал его союзниками поневоле. Умирающий, зная, что его презирают. По коже снова пробежали мурашки.
– Да, я не позволил Кэмпбеллу послать за тобой, – тихо сказал Джейми. – Есть закон, саксоночка… и есть справедливость. Я отлично знаю разницу.
– А еще есть милосердие.
Спроси меня кто – я назвала бы Джейми Фрейзера милосердным. Когда-то он таким был. Однако с тех пор минуло много тяжких лет, а на сострадании слишком легко сыграть врагам. Я думала, он сохранил в себе ту доброту, и сердце обожгло странной болью от мысли, что ее больше нет.
Лодка слегка развернулась на воде, и ветвь ивы разделила нас своей завесой. Джейми хмыкнул где-то там, за листвой.
– Блаженны милостивые, – произнес он, – ибо они помилованы будут. Бирнс милостивым не был и получил по заслугам. Раз Господь его наказал, то кто я такой, чтобы вмешиваться?
– Ты думаешь, это Бог наслал на него столбняк?!
– А кто еще на такое способен? Да и вообще, – продолжил Джейми вполне логично, – к кому же еще обращаться за справедливостью?
Я отчаянно пыталась подобрать слова. Меня слегка замутило. Сдавшись, я решила прибегнуть к последнему аргументу:
– Ты должен был мне сказать. Даже если знал, что помочь ничем нельзя, не тебе решать, что…
– Я не хотел, чтобы ты там появлялась, – произнес Джейми тихо, но с ноткой стали.
– Знаю я! Но какая разница, заслуживал Бирнс…
– Да не из-за него!
Лодка резко качнулась от движения Джейми, и мне пришлось схватиться за борт.
– Мне плевать, как он умирал, легко или тяжело, но я все же не чудовище, – жестко продолжил Джейми. – Я тебя уберечь хотел, а не его заставить страдать!
Я вздохнула бы с облегчением, услышав это, однако вновь вспыхнула от злости, когда поняла, почему он так поступил.
– А это не твое дело! Если я не могу быть твоей совестью, то и ты моей не станешь!
Я раздраженно отдернула ивовый занавес, чтобы взглянуть на Джейми. Сквозь листву вдруг прорвалась рука и схватила меня за запястье.
– Мое дело – беречь тебя от опасности!
Я попыталась освободить руку, но Джейми держал крепко.
– Слушай, я не маленькая девочка, чтобы меня защищать, и уж точно не идиотка! Если мне чего-то нельзя, то объясни, и я пойму. Но не смей решать, что мне делать и где быть, даже не поговорив со мной!..
Лодка вновь накренилась, и в шуршащей листве показалась голова Джейми.
– Да я не пытаюсь решать, где тебе быть!
– Ты решил, где мне нельзя появляться, а это одно и то же!
Ивовые ветви соскользнули с его плеч. От яростного движения лодка сдвинулась с места, и мы выплыли из тени дерева.
Джейми вырос передо мной, огромный, как лесопилка за его спиной. Длинный прямой нос едва ли не ткнулся в мой, синие глаза сузились.
Я моргнула. Джейми – нет.
Запястье он выпустил, когда прошел сквозь завесу из листьев. Теперь он схватил меня за обе руки выше локтей. Я чувствовала жар его ладоней, огромных и твердых, и от этого вдруг осознала, насколько хрупки мои собственные кости. Я жесток…
Когда-то раньше ему удавалось встряхнуть меня пару раз. Мне не понравилось. Поэтому теперь я, на всякий случай, успела просунуть колено между его ног, готовая врезать по самому уязвимому месту.
– Я был не прав, – произнес Джейми.
Охваченная напряжением, я уже занесла колено и только потом расслышала его слова. Однако Джейми успел сжать мою ногу бедрами.
– Сказал же, саксоночка, я был не прав, – повторил он нетерпеливо. – Что не так?
– А… ничего, – отозвалась я, чувствуя себя немного глупо. – Отпусти, пожалуйста, а? – вежливо попросила я. Сердце еще колотилось как бешеное.
– Нет уж. Теперь ты меня выслушаешь?
– Думаю, да, – смиренно согласилась я. – Других дел у меня пока не намечается.
У Джейми дернулся уголок рта. Хватка стала сильнее, однако потом он меня отпустил.
– Очень глупая ссора вышла, ты понимаешь.
– Нет, не понимаю. – Злости у меня поубавилось, однако просто так оставлять тему я не собиралась. – Для тебя это, может, и не важно, а вот для меня – да. И это не пустяк, сам знаешь, иначе не признавал бы свою неправоту.
Губы Джейми дрогнули еще заметнее. Он глубоко вздохнул и уронил руки.
– Что ж, согласен, наверное, следовало сказать тебе про Бирнса. Но ты все равно к нему отправилась бы, даже предупреди я тебя о столбняке. Ты ведь поехала бы, зная, что ничем не сможешь помочь, верно?
– Да. Даже если… да, поехала бы.
Я и в самом деле ничего не сумела бы сделать. То «обезболивающее», что вырубило Майерса, при столбняке не помогло бы. Спазмы способен ослабить лишь укол кураре. Поэтому Бирнса я смогла бы лишь утешить своим присутствием. Правда, сомневаюсь, что он оценил бы или вообще меня заметил.
– Я врач, – произнесла я уже мягче. – Разве ты не понимаешь?
– Понимаю, – буркнул Джейми. – Думаешь, я тебя совсем не знаю, саксоночка?
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
– О случившемся на лесопилке пошли разговоры… естественно. Когда у тебя на руках умер… ну, прямо никто не говорил, что ты убила его намеренно. Но эти мысли легко прочесть на лицах окружающих. Даже не про убийство, а что ты могла позволить ему умереть, чтобы спасти от петли.
Я уставилась на свои руки, настолько бледные, что они почти сливались с атласом платья.
– А я думала об этом.
– Знаю, – сухо отозвался Джейми. – Прочел по глазам, саксоночка.
Я глубоко вздохнула, будто хотела удостовериться, что в воздухе больше не витает запах крови. Ноздри лишь щекотал терпкий аромат соснового леса. Я вдруг живо вспомнила больницу и хвойное обеззараживающее средство, которое перебивало, но не могло избавить помещение от въевшихся в стены запахов болезни.
Еще один вздох, и я подняла взгляд на Джейми.
– Ты думал, убила ли я его намеренно?
Джейми слегка удивленно глянул в ответ.
– Ты поступила бы, как сочла нужным. – Вопрос самого убийства он опустил. – Лучше бы тебе не связываться с обеими смертями, если ты понимаешь, о чем я.
