Граман. История жизни. Начало пути (СИ) - Ody
Ферот добавил: «Действительно, Санит, это началось на днях и нам стало очень тяжело видеть, как малыш страдает. Мы перепробовали всё, но рыдания продолжаются».
Санит внимательно выслушал их слова и, вставая, кивнул в сторону стола, предлагая положить ребенка.
«Позвольте мне взглянуть на младенца. Иногда у людей могут быть скрытые физические причины, которые вызывают дискомфорт или боль. Реже бывают проблемы аурного или энергетического характера, особенно у новорожденных детей, но и такого нельзя исключать. Я хотел бы проверить все, перед тем, как делать какие-то выводы».
Церта с согласием поднесла ребенка, укладывая на стол целителя, и тот приступил к своим диагностическим процедурам. Постепенно, он начал проводить разными амулетами над младенцем и что-то, периодически, бормотал себе под нос на непонятном языке. Через пятнадцать минут манипуляций, все больше нахмуривая свое сосредоточенное лицо, Санит сообщил, что явных физических отклонений нет, за исключением активности мозга не характерной его возрасту, а больше напоминающую пяти или семилетнего ребенка. Энергетическая составляющая повышена, но в пределах нормы. А вот аура показывает, что у него присутствует эмоциональная нестабильность, если точнее то его аура похожа на ту, что имеют люди, испытывающие сильные переживания из-за утраты родных, близких или чего-то дорогого. Церта сказала что недавно он потерял родителей, но в своем возрасте не должен этого осознавать.
«В любом случае, так как проблема эмоционального характера, я дам вам травки для успокоения. Будете их поджигать на расстоянии двух-трех шагов от малыша, когда начнет плакать без причины и в течение нескольких дней все пройдет», – Санит, говоря это подошел к коробочке, стоящей на печи, чтобы найти и отдать нужные травы. А сам думал об аномальной активности мозга.
Давным-давно, когда Санит был подмастерьем и обучался искусству целителя у одного старца, слышал о гениях, которые достигают небывалых высот в магии, делают невероятные артефакты или создают, поражающие своим эффектом, зелья. Вспоминая этот момент, целитель подумал: «А не является ли это дитя одним из таких величайших гениев?». Но конечно же никаким гением Александр не был, а скорее наоборот, самым обычным человеком, разве что сохранившим память о своей прошлой жизни.
Глава 2. Бытие младенца
Вскоре после недавнего посещения седого старика на отшибе деревни, который водил над Александром какими-то непонятными штуковинами, упаднические мысли отошли на второй план, и начались попытки изучения местной речи, быта и всяких мелочей, которые могли оказаться полезными в дальнейшей жизни попаданца. Постепенно Александр начал тренировать свое тело, пока никто не видит, понимая, что чем раньше он станет самостоятельным, тем больше у него будет возможностей, и не придется тратить огромное количество времени, которое есть у любого ребенка, в пустую.
К семи месяцам он уже научился вставать, опираясь на стенки или то, что попадется под руку. А к восьми, во всю начал ходить, правда, придерживаясь за опору. С речью все было не столь однозначно и ее понимание до сих пор оставалось тайной. Исключением были не многочисленные слова, обозначающие что-либо конкретное и на что указывали Ферот или Церта. Разве что была непонятка с парой слов, которые постоянно говорили его опекуны, а опекунами он их считал в силу возраста, ведь не может у пары стариков родиться ребенок. От того и была неясность, то-ли они называли себя папой и мамой, то-ли бабушкой и дедушкой.
Но, как человек, владеющий на хорошем уровне русским и английским, а также скромно понимавший латынь и китайский, имел право на робкую надежду в своем преимуществе при изучении новых языков. Ведь не зря говорят, что чем больше языков ты знаешь, тем проще изучать новые. Как бы то ни было, со временем, общий смысл каких-то фраз наш соотечественник уже начал понимать и даже немного запоминать.
При попытках произнести что-то или повторить получался какой-то лепет, но отдаленно напоминающий произнесенную фразу. Конечно, если кто-нибудь услышал это не как повторение уже сказанного, а как вопрос или обращение, то, разумеется, ничего бы не понял. Но попытки малыша, их настойчивость и постоянное повторение не могли не спровоцировать умиления.
Последующие месяцы принесли новые события в жизнь Землянина. Первым из них было появление зубов. Непередаваемое чувство, которое никто и никогда не помнит, однако на этот раз Александру вряд ли удастся вскоре забыть, как зуд и боль в его деснах начинают возрастать. Он ощущал этот процесс как нечто крайне неприятное, и каждый новый день приводил к усилению дискомфорта. Эти дни напрочь врезались в память, как не самый счастливый период его жизни. Но со временем боль отступала, а мысли все чаще сводились к тому, что это, всего лишь, еще одна трудность в его жизни.
Следующим, столь же ярким, но со знаком плюс, событием стало то, что наш соотечественник начал ходить и сидеть самостоятельно, без опоры стен или предметов. Это было долгожданным достижением, а Ферот и Церта просто не могли нарадоваться этому маленькому чуду, так как попросту не ожидали, что подобное возможно в столь маленьком возрасте.
К прогулкам Александр относился равнодушно, но каждый выход на свежий воздух оборачивался возможностью для знакомства с окружающим миром. Землянин с интересом рассматривал местную флору и фауну, которая была бесконечно близка в своей сути к привычному ему миру и столь же бесконечно далека от него в своем разнообразии и формах. Молча наблюдая за летящими птицами, пасущемся скотом, домашними животными, травой, кустами и деревьями он удивлялся тому, на сколько дивным может быть этот новый мир. Но даже не подозревал, что это далеко не самые чудесные и дивные обитатели, дожидающиеся встречи с Александром на просторах Иленсиора - мира, который столь же прекрасен, сколь ужасен.
Исследование природы не ограничивалось прогулками во дворе. Семья отправлялась в короткие походы в поле, к реке и ближайшему лугу, где Ферот и Церта рассказывали Александру об окружающих красотах. Он пристально смотрел на птиц, животных и насекомых, отслеживая реакцию Церты, пытался понять на сколько они могут быть опасны или полезны.
Менее значимым событием стала пища, которая росла на полях, на окраине леса, паслась вблизи деревни или периодически выглядывала из леса. Ведь память человека избалованная земными блюдами не могла полностью перебить радость и наслаждение вкусов, ощущаемых неискушенными вкусовыми рецепторами малыша. Он продолжал познавать новые вкусы и текстуры, пытаясь понять, что ему по вкусу, а что вызывает смешанные чувства. Первые кашка и компот, первая ягода, первый овощ или фрукт - все это было в новинку, от чего хотелось попробовать все больше.
Семейные посиделки приносили радость и пользу. Ферот и Церта проводили время с Александром, рассказывая ему о местных традициях и обычаях. Каждая история, рассказанная Феротом, а также сказка или былина Церты, создавали своеобразный каркас знаний и воспоминаний, которые сформируют правильное представление о мире и поспособствуют правильным реакциям в различных жизненных ситуациях.
Зима в Дисте была снежная, поэтому все сидели дома, стараясь не выходить на улицу, но периодически приходилось выглядывать на двор чтобы набрать дров для растопки печи или за сеном для кормления скота. В первую зиму Александр узнал много нового, но запомнились и удивили 2 основных момента, первый: это отсутствие снежной горки и фигурок из снега. Будто местная детвора даже и не догадывалась о чем-то большем, нежели бросание друг в друга снежками и валяние в сугробах. Хотя казалось бы что может быть лучше и веселее, чем с ветерком спуститься по высокой снежной горке с друзьями, да еще и не один раз? А вторым удивившим моментом оказался праздник, отмечающий конец старого цикла и начало нового. Значимым это событие было издревле и имело свою историю, да еще и не одну. Ведь каждую зиму, раз в год происходило солнечное затмение одним из трех спутников Иленсиора. Хоть местные и не рубили елки в лесу, с последующей установкой их в домах и увешиванием всякими игрушками, но как и во всех человеческих цивилизациях этому празднику тоже был присущ свой символизм. В момент затмения люди выходили во двор, зажигали маленькие костерки или несколько палочек и обнявшись с семьей встречали рассвет нового цикла.
