Ольга МкАллистер - Последняя воля Мистера Эддингтона
– Моя маленькая девочка, – дрожащим голосом произнес старик и крепко прижал ее к себе. Они стояли, будто в оцепенении, целую вечность, которую прервала Летиция:
– Я искренне рада вашему воссоединению. Пожалуй, мы пойдем. Я буду у вас завтра к десяти, – сказала она, взяв Марка под руку, и они удалились.
Этим вечером в доме мистера Эддингтона еще долго горел свет. Допоздна они сидели с племянницей у камина и никак не могли наговориться, все вспоминая дни, проведенные вместе. Затем Виктория села за фортепиано и до глубокой ночи одну за другой наигрывала дяде его любимые мелодии прошлых лет.
Глава VII
Как и обещала, Летти пришла к дому мистера Эддингтона ровно в десять. По обыкновению, она сперва позвонила и, немного подождав, зашла в дом.
Из кухни доносились голоса сэра Уильяма и Виктории. Пахло свежезаваренным кофе и овсянкой.
– Доброе утро, – сказала Летиция, достаточно громко, чтобы обозначить свое появление.
– Доброе, – сказала Виктория, поспешив ей навстречу. – Я уже готова, мы как раз позавтракали.
– Мистер Эддингтон! Завтрак в десять утра? Я впервые вижу, чтобы вы изменили своим привычкам, – удивилась Летиция.
– Здравствуй, милая. Ты не поверишь, мы просидели с Викторией почти до утра. Мы все говорили, говорили и совсем не заметили, как пролетело время. Я предлагал отложить ваш поход в музей, но Викки посчитала, было бы некрасиво менять планы в последнюю минуту. В чем, в принципе, я с ней солидарен.
– Ну, хватит, дядя, – смущенно произнесла Виктория. – Летиция, я готова, пойдем?
Возле дома их ждали Абигейл и Марк, сославшись на то, что также хотят побывать на экскурсии. На самом деле Абби было ужасно любопытно познакомиться с Викторией, а Марк вызвался составить им компанию, чтобы провести время с Летти, а вовсе не для того, чтобы любоваться картинами.
Когда они добрались до поместья в Ландшире, было уже около полудня. У входа толпилась уйма туристов. На улице было жарко и душно.
– Какая огромная очередь, – сказала Летти.
– Я предлагаю обойтись без экскурсовода. Лучше взять аудиогид, это будет быстрее и куда практичнее, – предложил Марк.
– Согласна, – сказала Виктория, слегка улыбнувшись. Марк ей невероятно нравился, и она почти не сводила с него глаз, чего не могли не заметить Летиция и Абигейл. Иногда Викки случайно сталкивалась взглядом с Марком и, смущаясь, отводила глаза. Со стороны это выглядело совершенно очевидно и даже немного забавно.
Виктория шла по длинным коридорам поместья, то и дело останавливаясь у различных картин, по несколько раз прослушивая их описание. Предметы старины вызывали у нее не меньший восторг. В доме были представлены коллекции старинных артефактов и трофеев разных эпох. Виктория не переставала восхищаться всем великолепием увиденного. «Это поразительно, – говорила она, глядя на фрески на потолке. – Величайшие художники Испании и Италии месяцами и даже годами наносили их». Не меньший восторгу нее вызывала уникальная резьба на стульях, мраморный пол, камин… Ни одна мелочь не оставляла ее равнодушной. Невероятное впечатление произвела кровать в одной из гостевых спален, выполненная из красного дерева с резной спинкой и куполом в виде шатра. По оценкам экспертов ее стоимость составляла порядка ста тысяч долларов в переводе на сегодняшний день.
Но больше всего ее поразил обеденный зал. Несколько раз она прослушала запись аудиогида, чтобы убедиться, что не ослышалась. Двести персон вмещал обеденный стол. Во времена монархии Виктории здесь собирались самые известные люди королевства. За этим столом велись политические беседы и разрешались государственные вопросы.
Каждый раз Гейлтсберги поражали своих гостей изысканностью вкуса, подавали экзотические блюда, напоминая тем самым о своем положении в обществе. В середине XVIII века высшей степенью роскоши и утонченности вкуса стал суп из черепахи. Но еще большим деликатесом были маленькие черепашки, доставленные с Карибского моря. Для приготовления блюда на каждого гостя приходилось по черепашке. Одна такая черепашка стоила двадцать фунтов. Для сравнения, двадцать фунтов составляла годовая зарплата посудомойки. Можно представить себе расходы семейства, если часто они принимали компании из ста пятидесяти и более гостей. Виктория слегка ужаснулась. «Бедные черепашки», – подумала она. Хорошо, что сегодня охота на черепах запрещена в большей части стран, и многие виды даже занесены в Красную книгу.
Еще одна деталь за обеденным столом привлекла внимание Викки, но разъяснений в аудиогиде на этот счет не было. Она повернулась к Летти и спросила:
– Летиция, ты не знаешь, почему вилки на столе лежат зубчиками вниз?
– Знаю, – улыбнулась Летти. – В старину мужчины и женщины носили одежду с множеством кружев. Часто рукава были настолько пышными и широкими, что, будь вилка перевернута вверх, она могла просто запутаться в кружевах.
– Действительно, как я сама не догадалась, – улыбнулась Виктория.
Проходя через библиотеку, она остановилась напротив портрета молодого человека. Светловолосый, с широкими бровями, глазами зелено-коричневого цвета и грубыми мужскими скулами, он был удивительно похож на Марка.
– Марк, тебе никто не говорил, что ты невероятно похож на него? – сказала Виктория, указывая на портрет. – Если не обращать внимания на бакенбарды, можно сказать, ты его точная копия.
– Да, говорили, – улыбнулся Марк. – Это мой далекий предок. Фредерик Уэсли Торнтон.
– А какое отношение он имеет к этому семейству? – поинтересовалась Викки.
– Он был двоюродным братом Эдварда Гейлтсберга, четвертого герцога Изенбургского, владельца этого поместья с 1810 по 1862 год, если не ошибаюсь.
– Ты, наверное, гордишься, что у тебя такие предки? – спросила Виктория.
– Не стану скрывать, это весьма приятно, – слегка смущенно улыбнулся Марк.
Чуть дальше висела еще одна, давно знакомая Викки картина. Это был портрет молодой женщины, точная копия которого висела в доме мистера Эддингтона. Виктория явно находилась в замешательстве. Ведь до этого момента она полагала, что на портрете была изображена возлюбленная ее дяди. Она тотчас включила комментарий аудиогида, но после прослушивания записи до конца смятение ее усилилось еще больше. В записи говорилось, что женщина на портрете умерла в возрасте двадцати лет. Ее родители воспрепятствовали неравному браку, чего не смогло вынести сердце бедной девушки.
– Летти, ты видела эту картину? – обратилась к ней Виктория.
– Еще бы. Твой дядя часто говорит о ней. Это Лилианна Изенбургская. Если я правильно разобралась, она была родной сестрой матери Эдварда, герцога Изенбургского.
– Именно так и сказано в аудиогиде, – подтвердила Виктория. – Но ведь она жила на столетия раньше него!
– Виктория, не бери в голову. Я думаю, вся эта история не больше чем выдумка. Пожилой человек, мало ли что он там себе придумал.
– Может, ты и права. А портрет самого Эдварда мы прошли? – спросила Виктория. – Я что-то не помню.
– Да, он висит в главном холле, – ответила Летти. – Пойдем, я тебе покажу.
Спускаясь по лестнице к выходу из поместья, Виктория сразу увидела картину, о которой шла речь. Высокомерным взглядом с полотна смотрел темноволосый мужчина лет тридцати.
– Ого, какой гордый, – не могла не отметить Виктория.
Летти промолчала. Хотя она никогда не говорила об этом, ей нравилось любоваться портретом герцога. В нем ей виделось что-то искреннее, настоящее. Именно таким она представляла образ идеального мужчины: строгий, уверенный, сильный, непоколебимый в своих принципах и решениях. Порой она ловила себя на мысли, что ищет такого как он среди своих знакомых, но безуспешно.
Затянувшаяся на несколько часов экскурсия всех порядком утомила, только Виктория оставалась, как и прежде, такой же бодрой и не переставала восхищаться увиденным.
– А вы знали, что в былые времена в замке служило около ста слуг. В доме насчитывается более семидесяти гостевых спален, – не унималась она. – На кухне предусмотрено три огромные печи, и все три использовались регулярно. А какой открывается вид из окон! Сад кажется таким огромным, что в нем можно заблудиться. Мы пойдем в сад? – спросила Виктория.
– Конечно, – ответила Абби.
– Я, думаю, откажусь, – сказала Летиция. – Я подожду вас у пруда, пока вы будете прогуливаться по аллеям.
– Я пойду с тобой, Летти, – поддержал ее Марк.
Подойдя к пруду, девушка присела у воды и задумалась. Взгляд ее был направлен куда-то далеко и был совершенно неподвижен.
– О чем ты думаешь? – спросил ее Марк. Летти слегка вздрогнула и как будто очнулась.
– Даже не знаю, как это объяснить. На секунду мне показалось, что я как будто попала в прошлое. Не знаю… это странное чувство. Только представь, когда-то этот дом был наполнен жизнью. Здесь проводили светские приемы, устраивали балы. Возможно, на этом самом месте, где мы стоим, запускали фейерверки…
