Константин Калбазов - Рубикон. Дважды в одну реку
Глава 6
Разделяй и властвуй
– Тихо, тихо. Хорошая девочка. Мо-оло-оде-ец. У‑умничка. Ничего не бойся. Все хорошо. Ну-ну, не надо. Никто не хочет тебе плохого. Унка, ты как там?
– Все нормально, Дим.
Мальчишка сейчас лежал на животе поперек спины кобылы, готовый в любой момент отскочить в сторону. Дмитрий же, в свою очередь, всячески увещевал кобылу, испуганно вращающую глазными яблоками, в любой момент готовую запаниковать и начать биться в истерике.
Агрессивная лошадь – большая редкость и является исключением из правил. Это животное по природе своей пугливое, и несносность ее характера в основном проистекает от страха. Именно страх заставляет ее брыкаться и всячески стараться избавиться от непривычного и пугающего, будь то недоуздок, попона или просто рука, касающаяся ее тела.
Дмитрию в прошлой своей жизни часто приходилось наблюдать лошадей и даже использовать их труд. Ну а как иначе-то – если живешь в селе, то без этого опыта никуда. Был у него один знакомый, Чайка Алексей, ярый лошадник, всю жизнь проведший подле них и до развала колхоза проработавший скотником. На своем подворье, даже в лихие девяностые, он имел лошадей. Вернее, в то время у него их было целых три. Благодаря этим помощникам он вместе с сыном вполне сумел прокормить немалую семью.
Трудные времена заставили практически всех, в том числе и горожан, обратиться к огородничеству, в частности к возделыванию на участках картофеля. Но народ успел пооблениться, так что всячески старался упростить процесс посадки, окучивания и сбора урожая. Можно для этих целей нанять тракториста, но это дорого, а вот владельца лошади – милое дело. Оно и дешевле, и аккуратнее получается.
Вот и пробавлялся его знакомый весь сезон на обширных огородах, дачах и в частных домах, куда трактору и вовсе не всегда можно заехать. Опять же на домашнем огороде приходится терять впустую слишком много места, так как необходимо оставлять запас для маневра техники, чего можно было легко избежать благодаря лошади. Ну и общественное стадо пас верхом в свою очередь или вместо кого-нибудь, за вознаграждение, разумеется.
Так вот, стоило в присутствии Алексея заикнуться о лошадях, как тот тут же подхватывал тему и на любых разговорах можно было ставить крест. Либо будь готов выслушивать пространные рассказы о лошадях и скотине, а порассказать мужику было что, либо махни на него рукой и уходи. Дмитрию было неудобно отмахиваться от Алексея.
Да, тот не достиг никаких высот, был самым обычным крестьянином, который даже восьмилетку не окончил, и это в советские-то времена. Но тем не менее заслуживал уважение уже тем, что не спился, имел пятерых детей, при этом двое получали высшее образование и остальных не минует чаша сия.
– Я, Дима, наизнанку вывернусь, но мои дети неучами не останутся и будут жить лучше меня.
– А разве ты плохо живешь?
– Нет. Я своей жизнью доволен. Но какое будущее у детей здесь, в селе? Если бы колхозы не развалились, то, может, я так и не дергался бы, а сейчас лучше пусть в городе обустраиваются, нечего им тут делать.
– А сам фермерское хозяйство завести не думал? Да хоть тех же коровок держать. Ты потянешь.
– Коровок потяну, не вопрос. Да только ферма – это не одни коровки. Сожрут меня.
Так что всякий раз, когда Алексей начинал разглагольствовать о животных, Дмитрий терпеливо выслушивал его, не желая обижать. С другой стороны, Чайка обладал даром рассказчика и преподносил все настолько доходчиво и увлекательно, что слушать его было одно удовольствие.
Именно помня его рассказы, Дмитрий и приступил к приручению лошадей. В основном процесс начался зимой, когда он сумел выкраивать свободное время. По памяти он изготовил недоуздки, которые с успехом заняли свое место на лошадиных мордах. Но это только говорится так просто, на самом деле процесс оказался весьма трудным и длительным. Сложнее всего пришлось с взрослыми особями. Чтобы приучить их к такой простой вещи, как недоуздок, потребовалось затратить целый месяц, хотя с молодняком управились куда быстрее.
Дмитрий хорошо помнил, как Алексей недобрым словом поминал тех, кто учил животину при помощи побоев. Он утверждал, что лошадь требует ласки и понимания. Сумеешь набраться терпения, не сорвешься – получишь преданного друга и помощника. Начнешь психовать, применять побои – никакого толку не будет. Конечно, страх заставит лошадку подчиняться: и всадника носить, тянуть и телегу, и плуг, но тут никогда не знаешь, в какой момент она начнет взбрыкивать и выказывать норов. Короче, проблем можно получить куда больше, чем толку.
Разумеется, Дмитрий не мог уделять процессу приручения много времени, поэтому он всячески присматривался к ребятам. Выделил двоих, что отличались терпением и вообще нашли интересным возню с питомцами, вот им и рассказал все, что знал сам. Ребятки оказались просто молодцы. На сегодняшний день все лошади с легкостью носили недоуздок и вполне благосклонно относились к тому, что их спины покрывали попонами с ремнем, охватывающим грудь.
Это нехитрое приспособление сумели изготовить по указанию Дмитрия и без его участия, а вот что касалось седел, то тут имелись трудности. В этом вопросе придется прибегать все к тому же методу проб и ошибок. Для этого в первую очередь нужно приучить лошадь носить всадника и только потом приступать к созданию седла. Опять же о верховой езде пока и речи не было.
Сейчас взрослых лошадей только-только начали приучать к весу человека. Дмитрий боялся оставлять это дело на детей. Все же взрослого человека мамаши уважали побольше, а кроме него, с ними обращаться никто не умел. Правда, в вопросе воспитания молодняка ребятки значительно продвинулись вперед. Постоянно общаясь и играя, они уже приучили тех и к попоне, и к своему весу. Памятуя о наставлениях Дмитрия, они только на короткое время переваливались поперек спины жеребят, стараясь не перегружать их, все же годовалый возраст и еще не окрепший организм. Но эта практика позволит уже на следующий год без особых усилий поставить их под седло.
– Все, Унка, спрыгивай.
Мальчишка без труда соскочил со спины кобылы и, тут же вплетая свой голос в речь Дмитрия, заговорил, успокаивая животное и поглаживая его по лоснящейся от пота шкуре. Вот такая бурная реакция на действия людей. Такое впечатление, что ей пришлось проскакать несколько километров.
Унка юркнул в сторону и вскоре вернулся с тремя яблоками, которые тут же начал скармливать кобыле, все так же разговаривая с ней ласковым и успокаивающим тоном. Яблочки еще зеленые, но как угощение лошадке вполне подходит. Упрямица сначала только пофыркивала, но затем, несколько успокоившись, все же захрумкала поднесенным гостинцем. Вот и ладушки.
Ее товарка с некоторой ревностью покосилась на происходящее из соседнего денника и недовольно фыркнула. Рен, второй мальчишка, тут же заговорил, обращаясь к ней и успокаивая недовольную. Потом взял из корзины одно яблоко и скормил его проявляющей недовольство животине. Она прошла через этот же процесс несколько раньше, так что тоже заслуживала подношения.
– Ну что, Унка, сегодня уже гораздо лучше.
– Дим, да ты не сомневайся, – раздался голос Рена из соседнего денника, – мы тут справимся. Иди, у тебя дел и без этого хватает.
– Уверены, что ничего не случится?
– Конечно. Это Травинка была вредная, а эти очень тихие, только пугливые. Сейчас мы успокоим Росинку и спокойно снимем попону.
– Ладно, ребятки. Тогда я пойду. Но смотрите у меня, вечером пробовать только вместе будем.
– Хорошо, Дим!
Дмитрий вышел из конюшни и направился к дому. Время обеденное, так что совсем не помешает немного перекусить. Дел предстояло на весь день с избытком, только и успевай поворачиваться. Что самое обидное, почти везде требовалось его вмешательство, как человека, имеющего хотя бы представление обо всех тех новшествах, привнесенных в меняющийся быт сауни.
Даже в это время, когда большинство населения находится вне пределов Нового, в поселке весьма многолюдно. Впрочем, чему тут удивляться. Даже род Волка в настоящий момент находился здесь – дань тревожному времени и возможной опасности, исходящей от соседей.
В Новый Дмитрий с бойцами и спасшимися беженцами вернулись две недели назад. Все сроки для возвращения выживших уже вышли, поэтому решили подбить баланс. Большое кочевье обернулось многими бедами, но радовало уже то, что прогнозы Дмитрия не оправдались. Вернуться после страшной напасти сумели тридцать мужчин, восемьдесят две женщины и шестьдесят один ребенок, из которых двадцать два мальчика. С учетом остававшихся численность для одного поселения на данном этапе просто зашкаливала.
