Артем Лунин - Кровь леса
– Ничего, – смущенно ухмыльнулся я.
– Вообще-то, я подумывала о более явном выражении своей благодарности, но если ты говоришь «ничего»… – невинно начала девушка.
– Эй, погоди!.. Ничего подобного я не говорил!..
– Нет, говорил. И сейчас уже во второй раз.
– Те два «ничего» не считаются!..
Нан качнула рукой, и птица сорвалась с ее руки, полетела над руслом.
– Ты снова издеваешься!..
Девушка кивнула, качнув при этом чашей, и Вестник клюнул ниже. Вдруг остановился.
– Ты ж только глянь!.. – Птица, судя по картинке в чаше, провалилася к самой поверхности реки, сейчас как булькнет… В толще воды что-то виднелось.
Нан сидела с закрытыми глазами, протянула руку в пространство. Я взял ее ладонь в свою. И не поверил своей телепатии, когда Нан перебросила картинку, видимую Вестником.
Около берега дно шло полого, на расстоянии пяти шагов резко уходило вниз. И в этой ямине лежал, как мне сначала показалось, громадный вытянутый валун, обнесенный зелеными водорослями.
То есть я лишь секунду думал, что это камень. Блеснул солнечный луч, отразившись от металла, и слишком правильные симметричные очертания валуна превратились в нечто знакомое…
Ощеренный осколками колпак кабины, ломаный изгиб корпуса, косое крыло, плавники хвостового оперения, с которых стелились ленты водорослей. Самолет. Летательный аппарат.
Похожий на тот, что бомбил меня на границе леса, но все-таки другой…
Только когда вода лизнула ноги, я понял, что уже скинул с себя одежду и примериваюсь, как бы половчее нырнуть. Нан торопливо раздевалась, но я сказал ей остаться на берегу. Еще чего – девчонка недавно и плавать не умела, а сейчас собирается нырять, и…
Я забрел, подышал и нырнул, пока не передумалось.
Ледяная вода обожгла тело, я с трудом заставил себя открыть глаза, пару раз по-лягушачьи дрыгнул конечностями, и течение благополучно унесло меня мимо самолета.
Пришлось выныривать и снова забродить вверх по реке.
Только третье погружение оказалось удачным. Вспомнив какой-то фильм, я прихватил камень побольше, и он утащил меня на глубину. Зашумело в ушах, сердце грохотало в груди. Я ухитрился зацепиться за колпак кабины, подтянул себя ближе.
И отшатнулся, когда из облачка поднятой моим движением мути в лицо мне оскалился череп. От испуга глотнул воды, рванулся, пробкой выскочил на поверхность, замолотил руками и ногами к берегу, хриплым голосом крича Нан оставаться на берегу – она собиралась плыть ко мне.
Все же забрела глубоко и выдернула меня на берег, старательно лупила по спине, пока я перхал.
Наконец прокашлялся.
– Слушай, Вестник может летать… в воде?
Нан задумалась, глядя на птицу, которая так и парила над поверхностью воды. Повинуясь ее жесту, Вестник подлетел ближе и сел на протянутую руку. Нан пихнула мне чашу, забрела в воду, хлопнула рукой по поверхности, вбросив силу. Пузырьки сложились в силуэт рыбы.
Потом Нан попросту окунула Вестника в воду.
Зеленые прозрачные линии мгновенно перестроились, соединив пузырьки. Магическая конструкция напоминала светящуюся глубоководную рыбу.
– Серый?
– Да!.. – В чаше отражалось то, что видела рыба. Нан метнулась ко мне и подхватила чашу под дно. Я отдавать не спешил, и какое-то время мы пытались отобрать друг у друга «пульт управления», пока не научились управлять вместе.
Это оказалось непросто. Волшебный разведчик двигался не так, как птица. К тому же рыба была довольно медлительна и частично материальна из-за пузырьков, так что вода ей сопротивлялась, и течение сносило (тогда как ветер на Вестников не действовал). Потребовалось время, чтобы добраться до самолета.
Когда из поверхности воды в чаше оскалился череп, девушка вздрогнула, изображение смазалось. Рыба скользила около самолета, как акула вокруг «Титаника». Нан что-то пробормотала, рыба остановилась, «поглядела» вверх, вниз и устремилась прямо в водоросли, резала подводную траву плавниками, резкими поворотами хвоста смывала ил. Благодаря той же материальности через нее можно было воздействовать на материальный мир.
Скоро самолет открылся во всей своей смертоносной изящности.
Боевая машина, несомненно. Дул пушек не видно, но вот на крыльях забитые илом провалы-амбразуры. Крупный калибр, может быть, вообще ракеты. Я поворочал чашу, разглядывая самолет. Короткие крылья начинаются от самого носа, от корпуса отходят на метр, потом остро обрываются. Двойное хвостовое оперение развалистое, под углом друг к другу, словно на «Стелсах», но не тонкое, отходит назад, смахивая на плавник касатки. Сзади бугры реактивных двигателей. Кажется, похожий я видел то ли в «Звездных войнах», то ли в «Стар Трек». Металл матовый, сплошной, никаких заклепок, стыков.
Самолет лежал на дне носом по течению реки, перекосившись на правое крыло, оно было дальше от нашего берега. Нан гоняла нашего управляемого подводного робота… то есть рыбу-разведчицу.
Правое крыло самолета было страшно смято и прорублено на середине, словно гигантским топором. Разлом задевал корпус, и из него по течению реки стлались какие-то трубки. Вспугнутая нашим «радиоуправляемым роботом», из темной расселины метнулась какая-то рыбешка и… выпрыгнула из нашей чаши!..
Я от неожиданности подскочил, едва не уронив импровизированный «монитор», облился. Рыбка трепыхалась на камнях, сердито зевала жабрами и таращила глаза, Нан торопливо подобрала, пустила в чашу. Какое-то время рыбка была в чаше, потом оказалась в реке, брызнула прочь. Мы попытались заглянуть глубже в чашу и стукнулись лбами. Нан дико посмотрела на меня, потирая лоб. И ничтоже сумняшеся сунула руку в чашу.
С визгом выдернула, сунула мне чашу, снова окатив водой… вообще-то мы давным-давно должны были расплескать посудину до самого донышка, но вода в чаше плескалась вровень с краями.
– Ни в каких легендах… – прошептала Нан, с подозрением изучая свою руку.
– Ну-ка… – Я повертел чашу, и картинка сделала откат, потом зум, и щель в самолете оказалась перед глазами. Разглядев пробоину, я запустил руку в чашу…
И не нащупал дна.
Вода оказалась ледяной и сильно сдавливала ладонь. Глубже… глубже… уже и по локоть… совершенно жуткое ощущение, левой рукой я держал чашу под дно, а правая будто бы погрузилась в нее уже до локтя.
Пошарив, нащупал острые края разлома…
– Древний летательный аппарат. Я видела такие на рисунках в книгах. Он бросает огонь и железные зерна. Нелюди убивали нас этим много веков, охотились, как на зверей, ради забавы…
– Но какая сила сбросила это с небес на землю? – спросил я, лениво ворочая чашу уже как угодно – вода не выливалась, хоть вовсе переверни ее вверх дном. Мы внимательно осмотрели самолет, скелет, облаченный в легкий комбез, изучили на ощупь разбитую приборную доску перед ним, заглянули в дюзы двигателей и спугнули угнездившихся там раков. Вот где они, оказывается, зимуют…
– В прошлом были великие волшебники, – Нан, пригорюнившись о великом прошлом, сидела на камне, глядя на поверхность реки, но видела перед собой явно что-то другое. – Возможно, кто-то из древних знал великое уничтожающее заклинание…
Я подглядел картинку, возникшую в ее воображении – человек… вэйри стоит на земле, среди пылающих стволов деревьев, поднимает руки к небу, удерживая рукоять гигантской секиры. Взмах – атакующий истребитель прошибает заклинание, одевается огнем, срывается в пике. Обломки ненастоящей секиры падают на землю, истаивают. Истребитель падает вдоль реки, пилот направляет раненую машину вниз, собираясь мягко приземлиться… то бишь приводниться. Самолет отскакивает, скользит по водной глади, как блинчик, но зарывается носом и в клубах пара идет на дно…
Последняя сцена уже принадлежала моему воображению. Нан, конечно, понятия не имела, с какой скоростью летают и как падают сбитые истребители. У нее летательный аппарат был похож на крылатую ящерку, атакуя, выл и щерил пасть и быстро-быстро помахивал крошечными крыльями.
– Но я все же не думаю, что заклинание способно на такое.
– Сказал тот, кто сбил самолет своими корявыми чарами.
– Я нечаянно, – автоматически брякнул я. А ведь и в самом деле. – Не ведал, что творил.
– Прокурору расскажешь.
Что-то не давало мне покоя.
– …Пилот.
– Что пилот? – переспросила Нан.
Я закрыл глаза и не особо удивился, увидев перед собой синенький экран моего любимого видеоплеера. Указатель мыши ткнул в «Play». Имплант проигрывал мою собственную память, придав для удобства привычный мне вид.
Изображение рябило. Прямо будни команды Кусто, мутная вода, частицы ила поднимаются со дна, скользят по видоискателю камеры, круглый лучик света полосует придонную мглу… Камни, водоросли и вот что-то слишком правильных очертаний, чтобы быть делом рук природы.
Изображение сместилось, я узнал плавный изгиб крыла и торчащие осколки кабины. Белые кости рук на разбитой приборной доске, кости в горловине доспеха, мертвый оскал черепа…
