Григорий Шаргородский - Заблудшая душа. Диверсант
Пока Яна отвлекала стражу, Таня подогнала телегу вплотную к навесу и спрыгнула на землю, всем своим видом показывая, что сильно хочет в тенек. На двенадцатилетнюю девочку никто не обратил внимания. А в это время спектакль у двери в башню набирал обороты. Учетчик даже забыл, что ему нужно принимать товар, и вместе со своей охраной внимательно наблюдал за спектаклем.
– Не скажу, что ты красавец, но ничего так, видала и уродливей, – задумчиво сказала хтарка, рассматривая усатое лицо десятника. Вместе с ним из двери вышли еще двое стражников, а те, кто остался на стенах, собрались у самой башни и гоготали, наслаждаясь развлечением.
Пора.
Я скользнул с телеги в сторону навеса, вытаскивая из пространства между мешками свой игломет. То же самое проделали остальные «возницы». Шестиствольный агрегат лег стволами на мешок.
Стрелять в едва не вываливающихся из бойниц стражников было легко. Первый, получив иглу в грудь, отвалился назад, второй, лишь дернув головой от удара, так и остался висеть в бойнице, а третий, уже поднимавший оружие, уронил арбалет и ухватился руками за горло. Иглы на таком расстоянии пробивали кольчугу как бумагу, а о незащищенной плоти и говорить нечего. Опешившие стражники у двери повернулись к телегам, совершенно оставив без внимания Яну, – и напрасно. Хтарка резко выудила из резервов в пышной юбке два малых двуствольных игломета, которые я называл «пистолями», и аккуратно прострелила виски двоим стражникам прямо сквозь шлемы. Балагур-десятник получил иглу в удивленное лицо.
Слева от меня послышались два щелчка – скосив глаза, я увидел, как Таня поочередно выстрелила в затылок двум охранникам учетчика, удерживая «пистоль» двумя руками. Самого чиновника она пнула ногой в промежность, надолго выведя его из игры. Немного неразумно – опасно оставлять за спиной живого врага.
В это время «возницы» добили стражников на стене и вместе с выбравшимися из сена арбалетчиками взяли под прицел бойницы внешней башни. Попробовавшие выглянуть оттуда стражники получили по болту в голову, а следом в бойницы полетели специальные арбалетные болты с колбами вместо наконечников.
Я же побежал к Яне. Хтарка решила воспользоваться последней иглой и, быстро заглянув в проем двери, сделала выстрел. Внутри что-то упало, а наружу вылетел арбалетный болт.
– Куда ты лезешь, дура?! – прикрикнул я на девушку, приваливаясь к стене рядом с ней.
Рисковать нам не было ни малейшего смысла: ведь от телег уже бежали два танка – Шип и Шрам. Бывший убийца и стражник лучше всех подходили для этой работы. «Ящеры» влетели в проем двери на полном ходу. Из помещения раздался грохот и чей-то пронзительный вопль, а через полминуты оба штурмовика появились на стенах. К башне они шли по правой стороне каменного мешка, пару раз стрельнув в кого-то вниз за внутреннюю стену.
Двери внешней надвратной башни вскрывать не пришлось. Надрывно кашляя от валившего из всех бойниц дыма, стражники вывалились наружу и затихли, получив по удару коротким мечом: по мнению штурмовиков, тратить заряд игломета на таких соперников было расточительством.
Когда обе башни и стены переходного дворика были под нашим контролем, наверх поднялись остальные бойцы. Добежав по стене до внешней башни, я увидел, как из леса появилась колонна всадников и на всем скаку понеслась к нам. Герцог среагировал очень вовремя, заметив дым, послуживший сигналом к действию, – не зря же я отдал ему свою подзорную трубу. Вот только теперь нужно как-то забрать ее обратно.
Работа по подъему решетки была не то чтобы тяжелой, просто очень кропотливой. Дым пока не рассеялся, и приходилось по очереди забегать внутрь башни, задержав дыхание. Пара оборотов ворота – и тяжесть в груди заставляла передавать эстафету другому работяге.
И все же мы успели как раз к подходу всадников – передовым воинам даже не пришлось нагибаться под нижним краем решетки. В это же время люди Морофа подняли решетку внутренней башни.
Город еще ничего не понял, а его участь уже была решена. Поток всадников разлился между ближайшими домами, а из леса уже выходила почти тысячная армия пехотинцев – похоже, за последние пару суток герцог смог немного увеличить свое войско. Надеюсь, он не набрал разной швали.
Нам же оставалось облачиться в «чешую» и перезарядить иглометы с помощью довольно громоздкого станка размером с патронный ящик. Заряды нам понадобятся – ведь необходимо сделать еще одно дело, возможно, самое важное во всем штурме столицы герцогства.
Когда вся пехота пробежала мимо, во внутренний дворик въехал герцог, за ним тянулась колонна из двух сотен отборных всадников.
– Герд, ты уверен, что не хочешь поучаствовать в штурме резиденции?
– Уверен, если застрянете, то помогу, но думаю, справитесь сами. А что насчет моей просьбы?
Герцог поморщился, но все же дернул головой, подзывая одного из своих новых рыцарей. Изображение на трофейном щите сотника было наспех закрашено, при этом поведение воина говорило о том, что посвящение уже состоялось.
– Поступаете в распоряжение барона. Все приказы выполнять беспрекословно.
Герцог в сопровождении основной массы всадников ускакал в город, а сотня моих временных подчиненных осталась на месте. В каменном мешке уместились только два десятка, остальные прикрывали нас за внутренними воротами.
– Что будем делать, командир, и зачем нам эти истуканы? – ухмыльнулся Барсук, рассматривая насупившихся оруженосцев.
Гвардейцам не нравилось все: и невозможность поучаствовать в захвате центра города, и слишком непонятный барон, а простолюдин, общающийся с дворянином на равных, доводил бедняг до зубовного скрежета.
Быстро же они забыли, что пару недель назад сами являлись простыми работягами и стражниками, – стоило им примерить облачение оруженосца, как мир стал выглядеть совсем по-другому. Что уж говорить о сотнике в рыцарской броне.
– Сейчас все узнаешь, – охладил я пыл слишком любопытного «медведя». Остальные уже заканчивали облачаться, а люди Морофа зарядили последний игломет и подтянулись ближе.
Когда все собрались, я повернулся к сотнику гвардейцев:
– Здесь все десятники?
– Да, ваша милость. – Сотник быстро спешился и обозначил полупоклон. То же самое сделали еще десять человек, остальные оруженосцы, соблюдая субординацию, выехали из дворика через внутренние ворота.
– Что ж, слушаем меня внимательно. Сейчас мы разделяемся на несколько отрядов. Сотник, выдели семь десятков. К каждому будет прикреплен «ящер» и два бойца из отряда поддержки.
– Но, ваша милость, мои десятники… – возмутился сотник.
– Твои десятники будут подчиняться тому, на кого я укажу, причем беспрекословно, по-моему, именно это слово использовал герцог. – Видя, что сотник набычился, я надавил сильнее. – Не слышу?!
– Да, ваша милость, беспрекословно.
– Тогда слушаем дальше молча. Время уходит. Каждый из отрядов берет по улице и, двигаясь через город, пресекает любые проявления мародерства и насилия, от кого бы они ни исходили. Тех, кто окажет сопротивление, убивать на месте, остальных вязать. Все понятно?
Ответом на мой вопрос был неровный гул голосов. Я уже хотел прикрикнуть, но роль сержанта на себя взял Грифон, с детских лет приученный повелевать оруженосцами и простолюдинами.
– Барон задал вопрос, отвечать!
Теперь слово «да» слышалось отчетливо, хоть и было произнесено вразнобой.
– «Ящеры», разбирайте себе десятников – и вперед. Если пленников будет много, гоните их на центральную улицу, там буду я с основным отрядом. Вопросы? – спросил я у своей команды, и они ответили мне уверенным молчанием.
Мороф подвел Черныша и по моему приказу присоединился к группе Барсука, как самого большого разгильдяя в компании «ящеров».
Небольшая группа подчиненных Морофа собиралась в противоположную сторону – прочь из города. С ними уезжали Яна и Таня, которым совершенно нечего делать там, где летают шальные стрелы и все решает не хитрость, а грубая сила.
Перед тем как запрыгнуть в телегу, хтарка подошла ко мне.
– Ван, зачем тебе все это? – Она продолжали звать меня привычным именем, но всегда делала это очень тихо, одними губами, поэтому я не возмущался.
– Я «вскрыл» этот город и хочу хоть немного уменьшить принесенный вред.
– Совесть – это тяжелая ноша, – горько улыбнулась Яна, явно вспоминая что-то из своего прошлого.
– Возможно, ты права и когда-нибудь я смогу от нее избавиться, но пока не получается, – вернул я ей такую же улыбку, добавив в нее мягкости.
Яна неожиданно фыркнула и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в щеку. На моем лице неожиданно расплылась идиотская улыбка, которую я постарался скрыть быстро надетым шлемом. Уже в прорези полумаски я заметил, как разозлилась Таня.
Только этого мне не хватало, нужно поговорить с девочкой. Так уж сложилось, что у меня уже была дама сердца – по-другому и не скажешь, ведь теперь по императрице я могу только вздыхать. К тому же на границе ждала гражданская жена Уфила, также имелись две боевые подруги. Причем с последними иметь амурные дела я не собирался из соображения правил собственной безопасности. Если с Яной было все понятно – у нас назревала обычная дружба, то с Таней нужно все прояснить и сделать это как можно скорее.
