Алексей Калугин - Голем
– Ну, что-то вроде того, – согласился парень. – Чего им на свалке-то делать?
– Ах вот оно как… – задумчиво протянул Брейгель. – То есть человек, как пуп мироздания, притягивает к себе все, что стремится к прекрасному? Или же он сам является УКП?
– На твой выбор, дружище, – не задумываясь, ответил Камохин. – Но пауки бегут в другую стороны. – Луч фонарика, скользнув по стене, поймал на мгновение пару киберпауков. – А это значит, что у них иная цель.
– Иная по отношению к чему?
– По отношению к человеку.
– То есть, по-твоему, люди их интересуют?
– Этого я не говорил. Но в чем я твердо уверен – человек не является для киберпаука Универсальным Критерием Прекрасного.
– Но они вылечили мою ногу, – заметил Володя.
– И что с того? Собака лижет хозяину руку вовсе не потому, что боготворит его. К этому ее подталкивает инстинкт.
– Ты хочешь сказать, что киберпауки и наноботы слепо следуют заложенной в них программе?
– Несомненно. А как же иначе?
– Тогда какова их цель?
– Спроси об этом Измаила, если мы его сегодня встретим.
– Кто такой Измаил? – спросил Володя.
– Один наш общий знакомый.
– Он тоже квестер?
– Нет.
– Тогда что он делает в зоне?
– У него тут своя Игра.
– Игра? – переспросил Володя, решив, что неправильно понял слова квестера.
– Ну, или что-то вроде того, – ушел от ответа Брейгель.
А Камохин и вовсе не собирался разговаривать на эту тему.
– Почему мы все время идем прямо? – спросил Сергей.
– А ты видел повороты? – вопросом на вопрос ответил Камохин.
– Нет. Но если мы встретим другой проход, ведущий в сторону, мы повернем в него или продолжим идти прямо?
– А сам ты как думаешь?
– Я не знаю.
– Вот и я тоже.
Сергей задумался.
– То есть получается, у нас вообще нет никакого плана? – спросил Володя.
– Мы в поиске, – ответил Брейгель. – Это самое главное.
– А что именно мы ищем? – рискнул поинтересоваться Сергей.
– Все, что может оказаться полезным. Проходы, выходы, переходы, артефакты. Но самое главное, мы ищем ответы на наши вопросы.
– Например, куда ведет этот коридор?
– Если тебе это интересно.
Сергей посветил фонариком по сторонам.
– Мне было бы интересно узнать, кто его вырыл. И – как. Мне что-то не верится, что такой ровный коридор мог образоваться сам собой в результате проседания мусора.
– Могу тебя заверить, природа способна и на более удивительные выверты. Хотя в данном случае я с тобой согласен: что-то тут не так. Слишком уж все тут ровненько да гладенько. Голыми руками, без специального оборудования, такой проход не выкопать.
– У Док-Вика есть интересная теория на сей счет, – подал голос Камохин. – Система туннелей внутри мусорной свалки могла образоваться в результате наложения пространственных структур двух миров, взаимодействующих посредством пространственно-временного разлома.
– То есть эта система коридоров на самом деле находится в другом мире? – спросил Володя, отчаянно пытаясь понять, о чем идет речь.
– Наоборот. – Ответ Камохина ничуть не прояснил ситуацию. – В том мире, с которым нас объединил разлом, находится некая трех– или более мерная, в общем, объемная структура, которая вытеснила пропорциональный объем материи из нашего мира.
– А сама она куда делась, структура эта многомерная?
Камохин тяжело и протяжно вздохнул. Как будто должен был сообщить какую-то очень грустную новость.
– Ты будешь смеяться, Вовка, но, в общем, она здесь. Только мы ее не воспринимаем своими органами чувств.
– Это как же? – вконец растерялся парень.
– Понятия не имею, – усмехнулся Камохин. – Я в подобные космогонические хитрости стараюсь не вникать. Если интересно, то, когда вернемся, спроси об этом Док-Вика. Он тебе все скрупулезно объяснит.
– А мне оно надо? – пожал плечами Володя. – Вроде как и без формул все понятно.
Брейгель, шагавший рядом с Володей, восхищенно посмотрел на парня и улыбнулся:
– Бамалама! Ты счастливый человек! Тебе понятно то, что не может понять больше никто в целом мире!
– Ну, это уже не моя проблема, – гордо вскинул подбородок Володя.
– Внимание! – Камохин снял с плеча автомат. – Слева проход!
Брейгель жестом велел Володе с Сергеем оставаться на месте, а сам, дернув затвор автомата, быстро последовал за Камохиным.
Проход оказался пустым. Что, в общем-то, и следовало ожидать. Он был чуть у́же того, по которому они шли. И примерно через двадцать метров резко сворачивал вправо.
– Мне этот проход не нравится, – едва заметно качнул головой Брейгель.
– Почему? – вопросительно вскинул бровь Камохин.
– Просто не нравится, и все. Без всякой причины.
Едва не задев плечо квестера, по стене пробежал киберпаук, перепрыгнул с черенка ложки на коробку с этикеткой «Красная площадь» и свернул налево. Следующий за ним переместился на потолок, проскользнул между погнутыми спицами велосипедного колеса и продолжил бег в том же направлении, куда шли квестеры.
– Хорошо, пойдем прямо, – не стал спорить Камохин.
Собственно, причин для спора не было – им было все равно куда идти. Никто не знал, где находится выход. Да и существует ли он вообще? Элементарная логика, опирающаяся на здравый смысл, подсказывала, что, если есть вход, значит, должен быть и выход. Однако жизненный опыт, матерью которого, как всем хорошо известно, является ошибка, подсказывал, что полагаться на логику, находясь в границах аномальной зоны, столь же опрометчиво, как и надеяться освежиться в жаркий день, окунувшись в воды реки, кишащей пираньями. В принципе есть шанс остаться в живых. Но стоит ли оно того?
Впрочем, уйти далеко им все равно не удалось.
Глава 28
Миновав развилку, странники продвинулись всего метров на сто по темному коридору, когда лучи фонарей выхватили из мрака нечто чрезмерно массивное и в высшей степени неопределенное.
Квестеры тут же схватились за оружие. Привычка – что уж тут поделаешь. Встречаешься с чем-то непонятным – готовься к худшему, таково главное правило выживания в аномальной зоне.
Странный объект, стоявший у них на пути, из-за причудливой игры теней представлялся бесформенным. Он оставался неподвижным и вроде бы не казался опасным. На первый взгляд. Которому, разумеется, не следовало доверять на все сто.
Все еще держа пальцы на спусковых крючках, квестеры медленно двинулись вперед. Сергей с Володей, как им и было приказано, держались чуть поодаль. Желания погеройствовать у парней не возникало. Тем более какое уж тут геройство без оружия в руках? Так что они со спокойной совестью оставались за спинами вооруженных квестеров. Их посильная помощь сводилась к тому, что они освещали фонарями проход.
– Не дергай фонарем, – сквозь зубы процедил Брейгель.
– Э… – едва слышно произнес Володя.
Он и сам не мог понять, почему луч фонаря, который он крепко сжимал обеими руками, то и дело прыгает из стороны в сторону.
– На что это, по-твоему, похоже? – спросил Камохин.
– На большую странную штуку, – ответил Ян.
– Это очевидно, – согласился Камохин.
– Так же как то, что это не тело гигантского чудовища, а нечто созданное руками человека.
– Последнее я бы не стал утверждать с уверенностью.
– Ну, с учетом того, где мы находимся…
– Именно – с учетом.
– Ну, тогда да.
Перед ними находилось нечто, похожее на основание цилиндрической колонны, опирающейся на неровную скошенную базу. Поверхность материала была очень гладкая, будто отполированная, и даже слегка поблескивала в лучах света. Упираясь краями в стены, база полностью перекрывала проход. Однако между колонной и стенами оставались узкие просветы, в которые, скорее всего, можно было протиснуться. Вот только стоило ли это делать?
На краю базы, к которому все так же осторожно приблизились квестеры, имелось пять округлых выступов. Каждый чуть меньше предыдущего.
Брейгель кончиками пальцев провел по краю среднего выступа. Поверхность была настолько гладкой, что на ощупь казалась слегка бархатистой. Не холодной, как металл, но и не теплой, как дерево или пластик.
– Что это за материал? – Брейгель поднес фонарь почти вплотную.
Свет не отражался, а как будто уходил вглубь, вспыхивая мириадами крошечных золотистых искорок.
Квестер достал нож и острием попытался оставить царапину на идеально гладкой поверхности. Ничего не получилось. Что ничуть не удивило стрелка. Можно сказать, что он ожидал чего-то подобного. Для очистки совести он ударил по выступу концом рукоятки ножа, на котором имелся небольшой стальной шип. Убедившись, что на гладкой поверхности вновь не осталось следа, Брейгель удовлетворенно кивнул и спрятал нож в ножны.
– Ты прав, – сказал он. – Это дело не человеческих рук.
– А чьих же тогда? – удивленно распахнул глаза Сергей.
