Короне вопреки. Путь к себе. Книга 1 (СИ) - Одем-Аниэль

— Кажется, Вызов остался за мной. Или такой высокий представитель короля Мировира Третьего имеет другое мнение?

В голосе Луца была издёвка, но он и так сдерживался. Эта семейка была поперёк горла, и сейчас они проиграли. Все вместе проиграли.

— Ты… Вы выиграли, — сцепив зубы призналась принцесса.

— А ваш боец отныне мой раб, — довольно сказала Гарпия. — Ну что, мой мальчик, надо подумать, где же тебя разместить. В моей комнате абсолютно точно нет местадля раба. Не люблю, когда кто-то подглядывает, когда я люблю кого-то. Казематов тут тоже нет.

— Мы что-нибудь придумаем, — кивнул Луциан. — Пока можешь его оставить в той же комнате, где он отдыхал.

— А кто меня будет сопровождать домой? — тут же встряла Манеллиана. — Откуда я знаю, что тут у вас твориться? Вдруг разбойники нападут?

— На моей земле нет разбойников, — хмыкнул Луциан. — Не было до вашего появления. Но этот… дуэлянт теперь останется здесь. Я не могу отказать моей воспитаннице в такой малости.

— Воспитаннице?

— Малости?

Оба гостя с недоумением посмотрели на мага, ещё и переглянулись, когда поняли, что задали вопрос одновременно.

— А что не так? — удивился Луц. — Моя воспитанница хочет поиграть — пусть играет. Ей нужен партнёр для спарринга, которого не жалко. Да и для других игр может решит использовать, она достаточно взрослая, чтобы самой решать. Они договорились до начала боя, оба согласились на это условие, я не буду вмешиваться. Моя Гарпия — самостоятельная леди, со своеобразными ценностями и желаниями. Дорогая, тебе нужно что-то уже сейчас для него?

— М… Нет, — девушка довольно улыбнулась, после чего снова распустила хлыст.

Шеи парня снова оказалась в металлическом кольце, но в этот раз оно не душило. Ещё и Гарпия чуть расцепила, а потом сместила чешуйки, так что ошейник зафиксировался в размерах, и теперь не мог случайно слететь с шеи. Отойдя на пару шагов, она резко дёрнула, так что Перес не удержался и упал на колени.

— Вот тут тебе место, — гордо сказала девушка. — Будем заниматься твоим перевоспитанием или дрессировкой, в зависимости от того, что будет эффективнее.

— Так как я попаду домой одна? — не успокаивалась Маня.

— Напиши письмо отцу, — с тяжёлым вздохом сказал Луц, понимая, что принцессу заботят официальные традиции. — А пока, так и быть, потерплю тебя рядом. Твою комнату ещё никто не убирал, там же и поживёшь пару дней.

— Пошли, — Гарпия дёрнула импровизированный поводок, заставляя Переса на неё посмотреть. — Просто пошли, вставай уже с колен. Я не собираюсь три часа ждать, пока ты доползёшь на четвереньках. Рано тебе отдыхать, ножками ещё поработать надо.

Перес обречённо поднялся с колен и последовал за той, которая его победила.

— Что с ним будет? — зачем-то решила уточнить Манеллиана.

— Не знаю, — Луц не верил, что принцесса переживает за напарника, но решил не молчать. — Могу обрадовать, что задатков садиста у неё нет. Тебе надо написать письмо, чтобы как можно быстрее отсюда свалить.

— У тебя нет дворянского воспитания, — кривилась Маня. — Зачем тебе вообще тут сидеть?

— У меня нет желания тебя видеть, — рыкнул в ответ Луциан. — Вот чего ты ко мне привязалась в Академии?

Парень сам не понял, но он вложил в вопрос ментальный приказ, потому получил ответ.

— Ты посмел меня отвергнуть, — резко ответила Маня. — Из-за тебя я проиграла спор, что смогу совратить любого и затащить его в койку. А ещё мы с девчонками считали, что у тебя никого не было, и я должна была лишить тебя девственности. Потом бы это стало общественным позором: я бы позаботилась, чтобы твоё личное признание мне стало достоянием всей академии. Но ты отказал, и я решила тебя выкинуть из академии. Но и тут ты сломал мне планы, ещё и заставил оправдываться перед этим придурком. И всё время обучения ты меня игнорировал, как будто меня нет. А я была! И я принцесса! А значит, лучшая!

— Ты со многими переспала в академии? — раз у тут вечер откровений, Луц решил ещё чего-нибудь узнать, не из любопытства, а набирая себе в копилку компромата.

— Не считала, но достаточно. Как только один начинал качать права или пытался давить, сразу же получал отставку. Никому не позволено помыкать принцессой.

— И как часто менялись кавалеры?

— Больше пары месяцев никто не продержался.

— Преподаватели?

— Только молодые. Ещё со стариками я не спала ради оценок.

— А как же честь принцессы?

— Я — единственная наследница. Моё слово — закон.

— Это из-за тебя я стал изгнанником?

— Я хотела, чтобы тебе башку отрубили, но отцу нужен был такой вот про́клятый маг. Тебя заперли бы куда-нибудь, чтобы по необходимости доставать, для особых поручений. Но ты там развякался при всех, вот папа тебя и решил сослать дальше. Но он рассчитывал, что ты выберешь жизнь в отдалённой деревне с ошейником. Пара лет, и ты бы стал шелковым. И тогда бы ты стал моим рабом!

— Я и так согласился работать на вашу семейку, что тебя не устраивало?

— Ты, — прошипела Маня. — Ты должен был есть с моих рук! Должен страдать всю свою жизнь, а я бы стала для тебя светом, ради которого можно сделать всё. Но ты меня отверг.

— Не люблю навязчивых девиц, — Луц откинулся на спинку трона, прекращая свой допрос. — По тебе было видно, что ты не первой свежести, а мне таких не надо.

— Ты! ТЫ! Как ты смел меня допрашивать?! — тут же завопила принцесса, как только на неё перестала действовать про́клятая магия. — Ты хоть знаешь, кто я?

— Знаю. Потому мы говорили с тобой наедине, без посторонних ушей. Зато теперь ты знаешь, что я знаю парочку твоих секретов. И ты знаешь, что я могу, а я могу гораздо больше. Потому, это совет лично тебе — забудь про меня. Твоё эго слишком уж выросло, его не победить, но ради собственной безопасности просто забудь про меня.

Луциан поднялся с трона и подошёл поближе к злой принцессе.

— Вы мне изгадили жизнь, но я не собираюсь идти на вас войной, так и передай своему папаше. Но и терпеть ваши посягательства не буду. Теневые земли стали открытыми для жизни и посещения только благодаря мне. Я контролирую это место, могу как ослабить, так и усилить ужас, что тут обитает. В случае моей смерти, его никто не будет сдерживать, так что эти земли останутся для вас запертыми. Со мной можно только договариваться, но никак не принуждать или угрожать. Запомни и передай своему недалёкому папочке. Я бы ещё рекомендовал пороть тебя почаще в воспитательных целях, но ты же этого не напишешь, а я не собираюсь ему объяснять основы педагогики. Так что иди в свою комнату. Разрешаю немного погулять по замку, но только там, где двери открыты.

С этими словами Луциан покинул тронный зал. Он может и не хотел бы всё это говорить, но теперь он отвечал не только за себя, но и за тех, кто ему доверился. Ну хоть с Вызовом он разобрался. Есть надежда, что эта семейка успокоится на какое-то время, пока будет думать, что ещё можно провернуть. За Переса он не переживал. Пусть это был бывший друг, но и Гарпию он знал. Девчонка будет отрываться на нём, но ничего страшного точно не придумает.

Глава 19. Подлость

Пребывание Мани затянулось почти на неделю. Луц уже не знал, куда её деть, а принцесса как будто наоборот, с удовольствием тут находилась. Она гуляла там, где можно было, наслаждалась едой, видами, даже пыталась наладить разговор, но маг старательно сбега́л от неё.

Пересу не так чтобы было несладко. Гарпия поступила ровно так, как не хотела, чтобы поступили с ней. Она усадила свою добычу за парту и заставила писать. Каждый день, по паре часов, Пересу надо было красиво выводить фразы типа: «Я не буду предавать друзей», «Я не буду слепо верить ветреным прошмындовкам», «Я буду думать головой» и так далее. Только для глубины эффекта, она ещё наряжала Переса в белый фартучек с рюшечками, но под ним были штаны, никаких юбок. И Перениал очень злился, но сделать ничего не мог. А ещё он массировал ступни своей госпоже, отделял виноград от косточек, чистил апельсины полностью, оставляя только сочные зёрнышки и убирая все прожилки с косточками. Ну и пару раз катал Гарпию на своей спине, как лошадка. А девушка ещё брала в руки что-то типа подсвечника или метёлки для пыли, выставляла её как оружие и громко орала о «верном конике», который везёт её навстречу «добрым делам и подвигам». То есть унижения были, боли — нет. Хотя и унижениями это назвать можно было с натяжкой, скорее дурость и бесшабашность. Но королевскому рыцарю и этого было достаточно, а ещё его держало слово. Маня лишь раздражённо цокала, когда видела эту парочку.