Михаил Ланцов - Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца»
– Особенно учитывая, что вы приравняли к строевым ряд важнейших стратегических направлений…
– Ну а что поделать, – наигранно развел руками Тухачевский, – не кулаками едиными. Да и побеждать нужно прежде всего умением, а не числом или силой. Ум человеку для того и дан, чтобы преуспевать перед лицом более сильных и выносливых конкурентов, а также выпутываться из, казалось бы, совершенно безвыходных ситуаций.
– Хм… но, признаться, женщины, оказавшиеся в столь значительном количестве в армии, меня лично сильно смущают. Никак не могу привыкнуть.
– Зря. Очень зря. Вы ведь помните, что одна из основных проблем любой армии – это женщины. Мужчин долго нельзя держать без интима, это на пользу им не идет. Поэтому всегда и везде они стараются решить эту проблему подручными способами. И далеко не всегда это происходит по-человечески. А так – с одной стороны, большее количество женщин в коллективе позволит удовлетворять и тем и другим свои потребности внутри группы, не бегая на сторону. С другой стороны, женщины-военнослужащие сами проконтролируют и пресекут большую часть ненужных инцидентов. Это удобно. Хотя, не спорю, проблем это добавило. Все-таки женская физиология не очень приспособлена для военной службы.
– Да, с беременными фрау с погонами, скажем, сержанта, не всегда удобно разговаривать. Даже я теряюсь.
– Зато представь, пройдет лет двадцать – двадцать пять, и каждый второй гражданин Конфедерации вне зависимости от пола будет иметь неплохую школу за плечами. Опыт службы в разных концах нашей огромной страны. Товарищей буквально со всего света самых разных национальностей, перед которыми им будет стыдно в случае, если они начнут творить какое-то непотребство. Да и головы должны получиться проветренные от либерализма и прочей чуши.
– Меня в этом деле пугает только продвижение идей тотального вооружения населения, выпуская отслужившего не просто так, а с личным оружием, правом ношения и применения.
– Вы имеете в виду процедуру заказачивания населения?
– Да, именно. Зачем? Все хотел спросить, но не было подходящего случая. Для чего сейчас начали производить огромными сериями дешевые карабины под промежуточный патрон, а всех начальствующих, что в гражданской сфере, что в военной обязали носить револьверы или пистолеты?
– На мой взгляд, это повышает ответственность и разумность поведения, – пожав плечами, произнес Тухачевский. – Я и сам не сразу это осознал. Поначалу я, как и многие в руководстве нашей страны, опасался неуправляемого роста бандитизма из-за повышения количества оружия на руках у населения. Но потом понял, что у вооруженного человека банально выше чувство ответственности. Это как шпага для дворян в далеком прошлом. Да, среди них случалось немало гадов и мерзавцев, но шпага как символ статуса сильно сдерживала большинство от множества открытых, нелицеприятных поступков.
– Странно все это, – хмыкнул Гудериан.
– Много чего странного есть в этом мире, – философски ответил маршал. – В данном случае что в ситуации с армией, что с тотальным заказачиванием мы решаем мирно и полюбовно массу сложнейших задач, которые в противном случае пришлось бы компенсировать голой силой. Сами же видели протоколы допросов. Нас хотели ввергнуть в пучину хаоса, грязи и распрей. И если мы не пошли бы на подобные шаги, то спустя несколько лет нам пришлось бы воевать, но не с внешним врагом, а с заблудшими соотечественниками, попавшими под дурное влияние.
– Не согласен с вами. Нам и так приходится силой оружия разбираться с бандами.
– И много их? Вот. А так в будущем мы могли бы получить не отдельные банды, а полноценные восстания. Тут дело в том, что большая часть населения просто не хочет никакой войны. Им нужны покой, мир и тихая жизнь.
– Посмотрим. Мне все одно не верится в это.
– Очень зря.
– Почему?
– Вы понимаете, я для себя вывел несколько важных тезисов по-настоящему эффективного и толкового командира[30]. И вы как раз последнее время оказались под дурным влиянием некоторых не самых разумных политических деятелей.
– Вот как? Не поделитесь?
– Отчего же? Конечно, поделюсь. Во-первых, хороший командир должен быть хорошим тренером, который умеет грамотно работать со своими подчиненными, поддерживая чуткую обратную связь. Каждый солдат уникален. У всех свои способности, которые нужно выявлять, развивать и использовать сообразно ситуации, а не безлико отдавать, словно он не человек, а какой-то механизм. Во-вторых, нельзя лезть в так называемый микроменеджмент, то есть обрисовывать задачу подчиненным без излишнего формализма, оставляя им большое пространство для маневра и личной инициативы. Как говаривал лучший полководец всех времен и народов Александр Васильевич Суворов каждый солдат должен не просто знать, что делать, но и понимать свой маневр и место в бою, дабы использовать все обстоятельства и возможности для общего успеха. В-третьих, командир должен внимательно следить за успехами и провалами своих подчиненных, как профессионального характера, так и личного. Грубо говоря, лезть в душу. И помогать им тогда, когда им действительно нужна помощь. Ибо если солдат знает, что его не бросят один на один с проблемами, он совсем по-другому станет относиться и к командиру, и к службе…
– Осторожно! – воскликнул Гудериан, подхватывая за плечо Тухачевского, грудь которого прострелила боль, и он, потеряв на время ориентацию в пространстве, чуть не упал.
– Продолжим, – спустя пару минут сказал Михаил Николаевич. – Далее. В-четвертых, хороший командир должен всегда быть нацелен на результат и избегать нерешительности. Пусть даже в душе его раздирают противоречия, ни одна клетка на его теле не должна этого выдавать. Ибо подчиненные смотрят на своего командира, и его неуверенность или рассусоливание, безусловно, подорвут боевой дух личного состава. Превратят его в стадо блеющих баранов. В-пятых, ему надобно уметь работать с подчиненными как с единой командой, разрешая внутренние противоречия и налаживая конструктивную взаимопощь и взимоподдержку. В-шестых, при каждом удобном случае толкать своих подчиненных дальше, помогая учиться, развиваться и продвигаться. У плохого командира подчиненные никогда не получают повышений. В-седьмых, четко понимать задачи, которые стоят перед его частью или подразделением. Он должен видеть свой маневр, говоря словами Суворова. Причем не в перспективе нескольких дней, а в стратегическом масштабе. Пусть это всего лишь рота или взвод, но командир уже должен видеть и понимать, что, зачем и почему намного шагов вперед, дабы обстоятельства и случайности обращать на пользу общего дела. И наконец, в-восьмых, хороший командир должен обладать необходимыми профессиональными знаниями хотя бы на том уровне, чтобы понимать предложения подчиненных, не допуская банального вешания лапши на уши. А лучше – так и вообще быть в состоянии выдать экспертное мнение или помочь советом.
– Не командир, а сказка…
– Не спорю. Идеал. Но чем ярче, четче и конкретнее описана цель, тем проще к ней идти. Как известно, идти к дому в дымке, что ждет тебя где-то за горизонтом, намного сложнее, чем к симпатичной девушке, которую ты наблюдаешь прямо перед собой.
– Но ведь девушка не может стать великой целью?
– Напомните, уважаемый Хайнц, мне хоть одну великую цель, которую смогли хотя бы частично воплотить в реальность? Ха! Вот то-то и оно, что нет таких. Потому я считаю, что нам не нужно держаться романтичных сказок, а кушать слона маленькими кусочками, дабы элементарными образом не порвать рот.
– А не заблудимся?
– Если будем держаться постулатов[31], утвержденных на прошедшей недавно Конференции, то нет. Мы с вами не можем создать государство, которое одними лишь нашими стараниями простоит тысячелетия. Это просто противоречит здравому смыслу. Но мы можем оставить своим потомкам завещание, в котором поделимся секретами того, как мы смогли добиться этого могущества. А потом надеяться, что им хватит ума не сходить с ума… мы ведь умрем, и будущее всецело в их и только их руках. И, похерить наши дела или приумножить, будет зависеть только от их выбора, который делать им самим. Лично. Это своего рода проверка на вшивость. Смогут ли? Осилят ли? Хватит ли ума? А если нет, то что же мы можем поделать сейчас? Мир развивается. Все меняется, и человеку для успеха нужно как можно скорее приспосабливаться к этим изменениям, гибко меняя тактику и стратегию. Вы могли предположить в каком-нибудь пятом году, как высока будет роль танков и авиации на войне и насколько сильно это изменит тактику и стратегию военных операций? Нет. Как и я. Потому что ни танков, ни самолетов еще просто не существовало. Так и сейчас. Пройдет полвека. Мир изменится. И нашим потомкам придется гибко и быстро следовать за этим рельефом бытия, если они хотят выжить, а не кануть в Лету. А значит, им придется жить своим умом и принимать решения исходя из обстоятельств. Поэтому мы, как грамотные командиры, должны им только обрисовать цель, объяснить их маневр, разъяснить, что, зачем и почему, оставляя максимальную свободу действий, дабы обстоятельства они могли применять к пользе общего дела, а не бездумно поддерживать окаменевшие традиции прошлого только лишь из уважения к былым заслугам стариков.
