Максим Глухманюк - Бездна Спаситель
Туда-сюда
Туда-сюда.
Туда-сюда.
С каждым движением член входил все глубже. И глубже. И вот, он провалился внутрь целиком.
Как игла провалилась в шею мертвого брата
Антон снова глянул влево. Брат смотрел на него. Мертвыми глазами. С огромными черными глазами. В которых исчезал весь свет.
– Ух… Да… – прерывисто дышал парень. – Как хорошо…
В девушке было приятно. Очень приятно. Упругое горячее влагалище плотно обхватывало член парня. Как нежная присоска.
Мертвое влагалище…
Буквально через несколько движений Антон понял, что прошел точку невозврата. Понял, что начинает кончать. Он стал ускоряться. Откуда-то из глубины промежности стало подниматься жгучее сладкое чувство. Давление. Как фонтан раскаленной лавы.
Мертвое тело девушки содрогалось под ударами. Воздух наполнился шлепками. После каждого шлепка тело Киды немного сдвигалось по грязному полу. Антон шумно дышал. И смотрел в мертвые глаза. В большие черные зрачки.
А зрачки девушки смотрели на него.
На улице урчал гром.
На улице мычали мертвецы.
На улице лил дождь.
Больше не было сил сдерживаться. И Антон выпустил из себя горячий фонтан. Сперма хлынула в девушку густым пульсирующим потоком.
– Да… Да!.. О да… – выдыхал парень в экстазе.
Изо рта у парня потекла слюна. Она капнула девушке на мягкие губы. Мертвые и слегка пересохшие. Через несколько секунд все закончилось. И парень расслабился.
Два голых тела лежали на грязном полу. Одно мертвое, и одно живое. Внутри у Антона была мешанина из чувств и эмоций. Странных чувств. И непонятных эмоций. Он такого никогда не чувствовал.
Потустороннее блаженство.
И ему это нравилось.
Он вновь посмотрел девушке в глаза. Они были такими же неподвижными. И кристально прозрачными. И в больших черных зрачках исчезал свет. Приятный запах цветов смешался с поднятой в воздух пылью.
Антон снова поцеловал Киду. Засунул язык на столько глубоко, на сколько смог. Достал до горла. Он целовал ее, не закрывая глаз. Большие черные зрачки его завораживали.
Через несколько минут Антон встал и осмотрел тело Киды. Из промежности у нее вытекала белая струйка.
Кап.
Кап.
Кап…
Сперма капала на грязный пол. Антон ощутил новый прилив возбуждения. Он захотел еще. Парень бросил взгляд на мертвого брата. Брат был на месте. Все в той же позе.
Антон аккуратно перевернул тело Киды. Теперь она лежала на животе. Поправил ей волосы, чтобы они лежали на спине, а не на полу. Сердце парня бешено билось. Оно вот-вот готово было проломить ребра. Единственное бьющееся сердце на многие километры вокруг. Одно живое сердце. Все остальные – мертвы…
– Никто не узнает… Делай, что хочешь… – крутилось в голове.
Антон на секунду подумал, что это не его мысли. Ему показалось, что он вновь слышит голос. Который слышал в Храме Утонувшего Бога…
Парень помял руками упругие округлые ягодицы девушки. Засунул несколько пальцев в ее влагалище. Из-за спермы оно стало еще более скользким. И горячим. Парень лег на девушку сверху. Вставил член. Сделал несколько движений. Член провалился внутрь по самые яйца. Приятные гладкие ягодицы прикоснулись к низу живота парня.
Антон делал фрикции
Туда-сюда
Туда-сюда.
Туда-сюда.
Ягодицы пружинили.
Теперь, когда возбуждение значительно ослабло, Антон смог продержаться гораздо дольше. Прежде, чем снова кончил. Парень чувствовал кайф. Блаженство. Адреналин. Страх. Все сразу. Это была кислотная смесь. Которая скапливалась в районе паха. Эту энергию нужно было освободить. Выпустить.
Слить.
В мертвую Киду.
Антон нюхал белоснежные ровные волосы. Целовал девушку. Смотрел в ее бездонные неподвижные глаза. Трогал ее груди. Трогал ее зад. Бедра. Вульву. Засовывал пальцы в ее упругое горячее влагалище. Играл с ее длинными красивыми ногами.
После второго семяизвержения Антону потребовалось минут двадцать, чтобы восстановить силы. Он просто лежал на теле девушки. На ее теплом упругом теле. Молодом. И отдыхал.
Вся промежность, вся внутренняя поверхность бедер, вся вульва и живот девушки были в сперме.
В сперме Антона.
Парень понял, что хочет сделать это в третий раз.
В голове мелькнула мысль:
– Что, если она поймет? Или узнает?
Мелькнула еще одна:
– Никто никогда не узнает… Ты свободен… Почувствуй свободу… Освободись от цепей… Освободись…
Вторая мысль была сладкой, как оргазм. Вторая мысль не могла быть плохой.
И Антон перевернул Киду. Тело снова лежало на спине. Мертвое тело. Лицо девушки не выражало никаких эмоций. Оно было немым. Глаза были широко открыты. Челюсть слегка отъехала вниз. Было видно ровные белые зубы.
Антон встал между ног девушки. Поднял их. Закинул себе на плечи. Вставил член в переполненное спермой влагалище. Уперся руками в пол. Теперь член провалился внутрь без усилия. Внутри было слишком скользко. Парень делал медленные нежные движения.
Туда-сюда.
Туда-сюда.
Туда-сюда.
И смотрел в неподвижные глаза.
Упругая грудь Киды вздрагивала под легкими ударами. Казалось, что девушка жива. Что она просто притворяется. Но она была мертва. Уже несколько часов.
Третий акт затянулся. Антон никак не мог кончить. Он даже подумал, что ему не удастся завершить начатое. Парень почти выдохся, когда его осенило. Он вытащил член из скользкого влагалища и протолкнул его в задний проход. Стал делать медленные движения.
Внутри заднего прохода было гораздо уже. И не так скользко. Возбуждение стало быстро нарастать. Член уже болел от натертости. Но парень сделал последнее усилие над собой и…
Кончил.
Он рухнул на грязный пол, перевернулся на спину и просто лежал. Около часа. Смотрел в потолок. Он насытился. Утолил свою жажду. Свой голод. Словно какой-то древний демон, который пожирает целые миры.
– Наверное древние демоны испытывают похожие чувства, когда пожирают целые миры… – пробормотал Антон.
И вдруг осознал, что сказал.
Откуда это пришло ему в голову?
Он не знал.
Парень решил, что пора оживлять друзей. Больше тянуть было нельзя.
Он встал. В теле была невероятная слабость. Хотелось пить. Хотелось есть. Хотелось спать. Антон постоял над девушкой. Он никак не мог налюбоваться ее телом. Оно было идеальным. Молодым. Свежим.
Парень отряхнулся и оделся. Посыпал тело Киды солью. Немного намылил те места, где были пятна спермы. Полил водой и хорошенько протер.
Кажется, сперма оттерлась.
Большую тряпку, которая теперь воняла, Антон сжег в камине. В лаве.
Одел Киду. Как будто ничего и не было. Еще несколько раз все проверил. Чтобы не осталось никаких улик.
– Никто никогда не узнает… – крутилось в голове.
Затем Антон сделал брату и девушке уколы. В шею. Сбоку.
В инструкции было написано, что должно пройти время. После укола. Чтобы лекарство подействовало. Сколько конкретно времени – зависело от тяжести ран.
Парень решил, что нельзя оставлять тела в доме. Перетащил их в бонус. Не без труда. Тело девушки было не слишком тяжелым. Но тело старшего брата было подобно мешку со свинцом.
Наконец, Антон перенес мертвецом. Положил их у камина и опустил им веки. Стал ждать. Сидя внутри бонуса слева от входа. Прислонившись спиной к стене.
Время шло…
Антон сидел у стены и листал книгу, которую нашел в Храме Утонувшего Бога. Наконец, у него дошли до нее руки. И никто ему не мешал.
Книга была совершенно необычная. Размер ее был таков, что она удобно лежала в ладонях. Казалось, врастала в них. Меняла форму. Как горячий пластилин. Светло-желтые страницы были сделаны из кожи. Тонкой и сухой. Они просвечивали. Переплет был обтянут темным морщинистым материалом. Мягкие влажные складки собирались в причудливый узор. В нем угадывались очертания неизвестного демона. Переплет был совершенно холодным. Как лед. На большей части страниц были тексты. Лишь на немногих – изображения. Ужасных существ, необычных геометрических фигур, узоров…
Антон перелистывал книгу от корки до корки. Снова и снова. И каждый раз на страницах были новые тексты. Новые рисунки. Новые узоры.
– Она сама себя переписывает, – бормотал парень, – или мне это только кажется?..
На каком языке были тексты – Антон не знал. Казалось, что неизвестный язык изобрели задолго до возникновения этого мира. Этой вселенной. Всех вселенных и всех миров
Парень вздрогнул, когда осознал свои мысли. И возникающие в голове образы.
Откуда они появились?
Объяснение могло быть только одно. Да, Антон не понимал загадочные тексты и зарисовки. Но книга, каким-то необъяснимым образом, обучала его. Говорила с ним. В голове возникали образы… Совершенно отчетливые и осознанные.
– Кажется, она со мной общается… – пробормотал Антон, нежно проводя левой ладонью по сухому желтому пергаменту.
От внезапно раздавшегося шороха Антон вздрогнул, едва не выронив книгу.
