Николай Метельский - Меняя маски
Фантик, систематически пропадавший всю неделю, на этот раз был у себя. И был он чем-то очень доволен.
— Ты что сияешь? Обворовал кого-то?
— Хо-хо, Синдзи, прошли мои золотые дни, так что нет, не обворовал, но куш срубил немалый, — ответил мне улыбающийся Фантик.
— И куда тебе столько? — заметил я. — С твоими запросами я сильно сомневаюсь, что ты истратил те деньги, которые получил за отсидку.
— Денег много не бывает.
— Это если их тратить. Ты же только зарабатываешь.
— Я что, лезу в твои дела? Отвали и ты от моих.
Грубовато как-то.
— Ладно, ты прав. Только успокойся, никто не собирается считать твои деньги. Тем более я.
Смущенный своей вспышкой старик отвернулся и начал перебирать вещи на столе.
— Извини, — буркнул он. — Ни о чем таком я не думал. Просто… как бы это сказать… Больная тема, в общем. Дело, в принципе, не в деньгах, — и тяжело вздохнув, повернулся ко мне: — Это наследство. Мне, старику, уже давным-давно ничего не надо. Но у меня есть внуки, и вот им средства не помешают.
— Ты извини, если что. Просто я от тебя про внуков и не слышал ни разу. И вдруг — больная тема. Можешь не рассказывать, но, если тебе нужна помощь, только скажи.
— Помощь? Нет, помощь мне уже не нужна. Больная тема не сами внуки, а их отец — мой сын. — Я не стал нарушать взятую им паузу. Захочет — расскажет, не захочет — тему переведет, что будет означать: «Не лезь». А вот недосказанностей умный старик оставлять не будет. Знаю я его. — Это не секрет, просто и вправду больная тема.
— Если ничего не горит и тебе не нужна помощь, то давай не будем вспоминать то, что причиняет боль, — сказал я осторожно.
— Да нет, раз уж зашел разговор, надо пояснить. Это и тебя немного касается.
Даже так?
— Тогда не стоит говорить об этом в мастерской. Пошли в гостиную, заодно и жахнем по стопочке.
— А тебе можно? Как на дело-то пойдешь?
— Пора бы уже заметить, что на меня спиртное действует слабее, чем на обычного человека. Да и до ночи успею протрезветь, — или произвести экстренное обновление организма. Я не то что протрезветь, яд в крови уничтожить могу. Неорганический. Органику и так переработаю.
— Мой сын состоял в клане Кояма, — начал Фантик, разливая джин по стаканам. — И попал он туда не просто так. Я могу сколько угодно кичиться своими знаниями, но мой сын был лучшим. Сами боги вложили в него способности к технике. Лучшего технаря не было в Японии и сейчас нет. Его дети, мои внуки, подбираются к его уровню, но пока, объективно, все же хуже, чем он. Мне больно, когда я думаю, чего мог добиться сын, не соберись он на тот остров вместе с молодым Аматэру.
Я ненавижу клан Хейг! Ненавижу всеми фибрами души, — затрясся он в гневе. — Я готов сдохнуть, лишь бы просто напакостить им! Это было обычное присутственное место, Синдзи, этот чертов остров был абсолютно никому не нужен. Он всего лишь показывал, что окрестные воды — зона ответственности клана Кояма. И они восемь часов обороняли место, которое должны были взять за пару часов. Молодой Аматэру отбивался от Хейгов… да ни с чем он не отбивался. То, чем он владел, и силами-то назвать нельзя. А он не только защищался, но еще и нападал. Мой сын держал периметр базы. Вся техника проходила через его руки. Под пулями, под снарядами… он чинил турели и боевые роботы прямо там, на поле боя. Конечно, он был не один, но что там какая-то горстка.
Двадцать минут, Синдзи! Они погибли за двадцать минут до подхода подкрепления. Так что да, я очень недолюбливаю Кояма Кенту. Умом я понимаю, что он спешил, как мог, я отлично помню ту суету, что здесь творилась… но жалкие двадцать минут… На том острове выжил лишь один человек. О да, их чествовали, как героев, вот только что до этого нам, родителям. И детям. Мой сын должен был получить герб, стать основателем нового рода в составе клана. А это не так-то просто, имея за спиной лишь навыки техника, какими бы они ни были. И что? Отец умер как герой, которым они сами его назвали, а дети так и не получили герб, обещанный ему и его семье. Теперь им для этого нужны деньги. Чтобы, видите ли, соответствовать стандартам клана. Власть, влияние, деньги… или навык, которым обладал их отец — гениальный техник. В теории… я понимаю главу клана. Но лишь в теории, Синдзи! Неужто сын своей жизнью и смертью не заработал своей семье этот чертов герб?
Я стар, парень. Я на пару лет старше старика Кенты, и мне не нужны эти деньги. Я лишь хочу, чтобы мои внуки получили то, что им причитается. Я не пошел в клан, слишком мутное прошлое, которым мог запятнать сына, и много лет был отрезан от своих внуков. Да и сейчас, кто я им? Никто. Они даже не знают про меня. Точнее, знают, но не то, что я их дед. Пусть так и будет. Но это не значит, что я забыл, кто они для меня. И я могу им помочь. Пусть так, пусть всего лишь деньгами… Не верь ему, Синдзи! Для Кояма Кенты есть лишь клан и его род. А все остальные — лишь фигуры, которыми можно пожертвовать.
— Как и везде, Фантик, как и всегда. Сколько денег надо, ты не в курсе?
— Да кто ж скажет, сколько у его рода денег? Одному поколению явно не накопить.
— Это ты зря, порой за одно поколение можно умудриться миллиардером стать.
— Не в этом мире, и не таким, как я.
— На этот счет еще будем думать. Но знаешь, мне казалось, что получить герб несколько проще.
— Вообще-то герб получить просто. Но вот в составе клана… Герб тебе, может, и дадут, а вот дальше… Попасть в клан человеку или семье — не то что войти целым родом.
Собственно, мне и не надо в клан входить, главное — род основать. Так что все путем.
— Ладно, Фантище, буду держать руку на пульсе. Ты меня знаешь, чем смогу — помогу. А пока пойдем, поможешь собраться. Ночка мне предстоит не из простых.
* * *— Мы-ы-ыш-ш-шь…
— Я ж не знал, босс, я ж не специально.
— Иди сюда, грызун чертов.
— Босс, босс, успокойся. Это же всего лишь бутылка. Грязная и неказистая. Ну выбросил и выбросил.
— Это антиквариат, урод! Триста тонн рублей весом!
— Э-э-э, так я ж не знал, босс…
— Это я уже слышала. Теперь подойди ко мне и выслушай ответ.
— Не-не, босс, мне и отсюда все слышно.
— Иди сюда!
— О, у меня же машина не мыта! Я пойду, пожалуй. Если что…
— Стоять, вредитель! Не заставляй меня бегать за тобой.
— Так вы тут посидите, успокойтесь. А я пока машину помою.
— Ты куда пятишься, засранец? Лучше сам подойди. Обещаю: умрешь быстро и без мучений. Не доводи до пыток.
— Ну, босс, ну что вы, в самом деле. Я вам другую достану, лучше прежней. Даже вымою ее. Э, не надо так трястись, вы пугаете меня, босс. Босс? — Разъяренная до крайности женщина наступала на крупного мужчину, сжимая и разжимая кулаки тянущихся к нему рук. — Я, пожалуй, побегу, босс, а то машина и все такое…
— Убью! Убью вредителя, — шептала женщина.
— Все, я побежал.
— Стой, стой, гаденыш, хуже будет!
Двое присутствовавших при этой сцене в комнате отеля мужчин переглянулись.
— Злобный же ты мужик, Ли.
— Это будет ему уроком. Нечего изображать из себя уборщика в гостиной А-тян.
— Да ну-у-у. Так это уро-о-ок. А я-то думал, что ты просто веселишься.
— Не без того, конечно, — усмехнулся чересчур крупный китаец.
В этот момент раскрылась дверь в номер, и в комнату заглянул еще один мужчина. Не менее крупный, чем первые двое.
— Что у вас тут происходит? Что Мышь опять сотворил?
— Выбросил антикварную бутылку, — ответил японец.
— Это ту, что Ли из мусорки достал?
— Ага.
— Ну и злобный же ты мужик, Ли.
— Нормально все, пусть развеются.
— Вот и иди развейся вместе с ними. А то наша малышка там по всему отелю бегает с всего лишь одним телохранителем.
— И-э-эх, — произнес Ли, поднимаясь с кресла. — Вот этого я не учел. А может…
— Иди, иди. Веселун. У меня сегодня тут дежурство.
— А…
— Да ты офигел, Ли, — сказал на это сидящий в кресле мужчина. — Сам довел до такого, сам теперь и бегай за ними.
— Эх…
Проводив взглядом китайца, мужчины переглянулись.
— Доведет он когда-нибудь А-тян, будут уже за ним бегать, — сказал вошедший. И присаживаясь на освободившееся место, продолжил: — Разговор есть, Дзуно.
— Дай догадаюсь. По поводу убийства Учителя?
— Скорей по поводу последствий.
— Думаешь, все-таки начнется буза?
— Глава гильдии не позволит малышке усилиться. И причина для остальных у него есть.
— Ага, ага. Женщина и все такое. Но ее это не остановит.
— Войну с половиной гильдии мы не потянем, — покачал головой Исиатама.
— Кого-то мы сможем отговорить от активных действий. А кто-то и сам не полезет.
— Потому и говорю про половину.
— М-да, — потер переносицу Дзуно. — Малыш выступит на нашей стороне.
— Не сразу. Только если нам совсем туго придется. Его и малышка раньше не позовет. Да и мало будет одного человека.
