Юрий Иванович - Андрогин
И началась организационная и ознакомительная запарка.
Если вначале мастер ещё как-то сомневался в знаниях своей коллеги, то после разноса, устроенного ею в так называемой лаборатории, осознал своё место в табели о рангах и только смиренно ждал очередных откровений.
Лабораторию Жармин раскритиковала в пух и прах. Имеющиеся ингредиенты определила с ходу и тоже раскритиковала. Но громадный кувшин с молотым пиролюзитом заставила нести следом за собой наиболее сильного из старших подмастерьев. Выяснилось: этот природный минерал здесь добывали в горах, дробили и полноценно использовали для… выделки хромовых кож. В лаборатории кувшин оказался давно, по причине побочных опытов именно с кожами.
Нашлась и селитра – тоже видный компонент удобрения для сада.
А потом землянка добралась до кладовки, в которой навалом лежал поташ. Оказывается, он тут имелся в значительных количествах, но попросту… не использовался в стекловарении. Его варвары употребляли только для покраски тканей и для удобрения своих великолепных садов.
И хоть изготавливали поташ в примыкающих к заводу помещениях – благо используемого побочного тепла от печей хватало, – никто ни разу не догадался взять лопатой порцию поташа, да и сыпануть в расплавленную стекломассу. Поэтому стоило видеть перекошенные лица мастера и его старших помощников, после того, как гостья совершила подобное действие. Вначале сыпанула две лопаты в уже готовую массу, а потом ещё четыре в смесительную камеру начального прогрева.
Физиономии беззвучно вопили: «Сгубила всю плавку!»
Но так как старикан Льют судорожно молчал и лишь часто моргал, молчали и его ученики. Затем, когда гостья стала горстями высыпать в стекломассу молотый пиролюзит, кто-то всё-таки не выдержал:
– Стекло станет чёрным! О-о!.. Уже стало!..
Жармин на умника даже не оглянулась, продолжая досыпать в массу селитру. Зато распорядилась:
– Мастер Льют, надо повысить немножко температуру стекломассы.
Тот не только продублировал распоряжение, но и сам встал к мехам, качающим воздух в топку с раскалёнными углями. И тоже с удивлением наблюдал, как почерневшая масса постепенно становилась всё прозрачней и прозрачней. А потом привычного зеленоватого оттенка, так портящего оконное стекло, не осталось в помине!
Чуть позже, когда поток в ванне достиг вытяжных валиков, все поспешили за гостьей на второй этаж. И там уж лично лицезрели коренные преобразования в получаемом стекле. В его структуре пропали пузырьки воздуха! Оно стало бесцветным! Оно стало блестеть! Оно стало прочнее! И почти исчез брак от раскола!
– Невероятно! Всего лишь поташ! – бормотал мастер, чуть на зуб не пробуя очередной лист стекла. – Всего лишь пара горстей пиролюзита!.. Почему?.. Почему я сам раньше не догадался попробовать?..
– Ну, с этим всё понятно, – попробовала его утешить Чернова философскими размышлениями. – Лучшее – враг хорошего! Никто, имея большое, безостановочное производство, не рискнёт экспериментировать в процессе варки. Тем более, когда выполнение плана – наше всё! Это всё делается в лаборатории. А как такое сотворить, не имея жаростойких тиглей? Не имея горелок? Не имея должных кюветов? То-то и оно…
– Всё что угодно теперь сделаем! – прорвало, наконец, старика. – Все, что надо, достанем! Всё, что пожелаешь, купим! Ты только скажи!..
– Скажу… – вроде как легко согласилась молодая женщина. – Но вначале мне надо где-то устроиться, помыться, поужинать. Да и спать я предпочитаю в удобстве.
– Милая! – чуть не прослезился старик. – Ты теперь мне сродни любимой дочери или внучки. Считай себя уже принятой в род Сторжан! И я готов тебя официально не просто удочерить, а дать тебе родовое имя!
«Ну вот, – подумала землянка, мысленно вздыхая. – Может, и хорошо, что не успела наведаться к старейшине Тейморану? Не придётся смывать имена своих муженьков. Сразу мне и нарисуют… как он сказал? Сторжан? Ничего так звучит: Жармин Сторжан!.. Ещё бы свою настоящую фамилию «Чернова» добавить – и полный комплект!»
– И живём мы тут рядышком, – продолжал нежданный папенька. – Сейчас распоряжусь, чтобы ужин накрывали. Эй! – Отдав приказы самому юному подмастерью, мастер обратил внимание приёмной дочери на двух только что явившихся в цех мужиков. Оба здоровенные, прокопчённые, в специальных фартуках и с банданами на голове. Внешний вид сразу говорил об их профессии:
– Кузнецы пришли! Может, сразу для них задания дашь?.. Вот и бумагу уже принесли… И карандаши!
Чернова не могла похвастаться знаниями о механике стекольного производства, но уж как модернизировать имеющиеся валки, понимала прекрасно. Так что в течение ближайшего часа нарисовала устройство, которое с натяжкой следовало назвать «безлодочное вертикальное вытягивание стекла». Самое сложное там было подвести воду для охлаждения валиков и стекла. Да и лента при ожидаемой толщине стекла в три-четыре миллиметра должна была расшириться до полуметра.
Кузнецы почесали затылки, с сомнением посмотрели на подобострастно кивающего Льюта Сторжана и заявили:
– Ничего сложного. Если надо, за три дня сделаем.
После чего, напутствуемые восторженным бормотанием мастера, захватили чертежи и отправились прочь. Похоже, их всеобщая боевая тревога в стойбище не коснулась.
А там и юный парнишка примчался, с сообщением, что ужин готов, ждут только самого мастера и его почётную гостью. Вот с ним Льют и отослал Жармин, отдавая новые распоряжения:
– Поселить мастера в гостевую комнату! Предоставить возможность помыться и переодеться в чистое! А я тут отдам последние распоряжения, проконтролирую кое-что и через полчасика тоже подойду, как раз к столу.
Дарья ничего не имела против личного времени, а потому без раздумий поспешила за парнишкой. А вот на улице оказалось совершенно темно. Очередной остров пролетал по небу, полностью перекрыв сияния лун, и большинству передвигающихся к ущелью и обратно воинов приходилось пользоваться факелами.
Подхватил свой факел и мальчонка, тут же вприпрыжку помчавшийся вперёд. Да так бежал, что и Черновой, чтобы не отстать, пришлось перейти на бег. И ничего страшного вроде не случилось, когда она вдруг споткнулась и упала. Начав подниматься, обозвала себя разиней и курицей, но тут же и замерла, не увидев никакого факела впереди себя.
А ведь они уже находились на улочке посёлка, между массивными, в два этажа, сплошными линиями домов. И никого вокруг!.. Кроме странных теней… И подозрительного шороха…
– Кто здесь? – постаралась Жармин громким голосом придать себе уверенности.
На ноги она встать успела и даже два шага сделать в прежнем направлении. Но вот на этом всё и закончилось. Ещё только поняла, что её чем-то ударили по затылку, и тут же стала проваливаться в пустоту бессознательности.
Потом вроде вынырнула в смутную реальность. Поняла: её куда-то несут.
Попыталась крикнуть. Тут же к лицу приложили тряпицу с чем-то едким, дурманящим:
«Не эфир, – сумела сообразить. – Но тоже забористое…»
Второй раз очнулась в совсем уж привычной за последние ночи ситуации: её ретиво охаживало двое мужчин. Причём настолько ласково и нежно это делали, что мысли появились самые разнообразные:
«Мне что-то снилось? А что именно?.. Стекольный завод?.. Или это мне Серж с Зордеваном приснились?.. Да нет, мужья вроде натуральные, наяву… Или это не они? – От этой мысли всё тело сразу сжалось и заледенело. И это сразу почувствовали партнёры. Потому что стали совершенно незнакомыми голосами перекидываться между собой вопросительными, полными вульгарного содержания репликами. – Точно! Не они!..»
Жармин попыталась в панике дёрнуться, вырваться, но тут же поняла, что она не просто хитро привязана к лежанке, но ещё и удерживается на месте силой. После чего оставалось только завыть от понимания безысходности своего положения и забиться в истерической панике! При этом лишь чудом Дарью не стошнило от омерзения.
На теле ни лоскутка одежды! Кругом неизвестно кто! И мраморного яйца нет под рукой! А без него и умереть не получится… Точнее, получится, но уже без права повторного оживления в ином теле.
«Мамочки! За что же мне такие испытания?» – только и успела подумать Чернова, опять проваливаясь в омут беспамятства.
Глава 23
Утром Дамилла не стала церемониться, всеми правдами и неправдами заставив героя заниматься сексом. Утверждала, что у неё рана не болит и на боку можно всё. Но на «всё» лечащий врач не согласился, за что был награждён некоторыми частностями.
А вот после этого Арис нечаянно обидел свою женщину заявлением:
– Сегодня никуда из дому не выходишь, постельный режим у тебя… И не надо на меня так смотреть, словно я шестилапый лапотень! Рана у тебя глубокая, беспокоить её нельзя! Во время обеда приду, сделаю перевязку.
