Покемон. Реальный мир (СИ) - "Fiks"

На территорию мы въехали без проблем, заняв место на парковке для персонала. Да и не огорожено тут ничего — заезжай кто хочешь. Правда, пришлось показать покедексы охране, ибо какие-никакие, а патрули здесь ходили. Как полагается, с нелетальными электро-дубинами на поясе и гроулитом неподалеку. А также с покеболами под рукой — скорее всего магнемайты. Любимы они полицейскими: за возможность полета, за комплект обезвреживающих навыков, за наличие сигнальных средств… Полный набор.

— Вот мы и на месте.

Широкие стеклянные двери раскрылись, впуская нас в ближайшую к «телу» купола секцию. Просторное фойе, без мебели, но с большим количеством растений. По дальней стенке шло несколько дверей, одна из которых, стеклянная, вела к зеленым зарослям купола. Казалось, что нас ждали — невысокий, ростом пониже Мисти, старичок в сопровождении кучи молодых людей подросткового возраста. Все как один в лабораторных халатах, но лишь на стариковской груди красовался бейдж.

— О! Как повезло! Здравствуйте-здравствуйте! Надеюсь, вы к нам на репарацию?

— Ну… — задумался я, — Если это значит, что мы дадим вам окаменелость, а вы нам — покемона, то да. Мы на репарацию.

— Нет-нет, — улыбнулся старик, — то, что вы описали — государственная репарация для высших чинов Лиги. Нам не поступало запросов, а значит вы хотите провести частную репарацию. Это тоже самое, но за деньги.

— Принимается, — последние миссии были оплачены сполна, да и за прошлые мне пришли деньги, так что нынче я не бедствовал.

— Чудно-чудно! Сначала нужно убедиться, что вы являетесь действующими агентами. Прошу! — он махнул рукой на кабинет за своей спиной. На табличке виднелась надпись: приемная, — Вам там всё объяснят.

Мы обошли группу, замерев у двери, а убеленный сединами старик продолжил вещать пред благодатной публикой из студентов.

— Итак, будущие светила науки. Сегодня вам повезло — вы сможете наглядно полюбоваться на процесс репарации: от молекулярного расщепа до синтеза тканей. А если наши уважаемые клиенты принесли с собой достаточно материала, то, возможно, я даже позволю кому-нибудь из вас поучаствовать, — взгляд старичка уперся в молодую шатенку, и не было в той группе студентов, кто не посмотрел бы на нее с завистью, — А счастливчика мы выберем… по результатам последней лабораторной, пожалуй, — лицо старика растянулось в еще более довольной улыбке, в то время как шатенка, казалось, глотнула чистого лимонного сока.

— Профессор Ублейк! Это нечестно… — воскликнула та, но дальнейшее представление осталось за дверью. Конечно, появись у меня желание, и такая преграда не станет помехой для слуха, но ведь не только пожилой профессор с группой студентов есть в этом здании. Боюсь, начни я прислушиваться, как сенсорный шок вновь станет верным моим спутником и другом.

Приемная. Светлый кабинет с парой удобных кресел — для посетителей, разделенный на две части стеклянной стенкой. В одной, где мы и оказались, вся обстановка так и гласила: тут ведут переговоры. Деревянный пол, бежевые стены, диваны и кофейный столик. Стол для сотрудника, с канцелярией на нем. В другой — как раз за рабочим местом, вырисовывалось что-то вроде медкабинета. Белые или светло-голубые тона, высокий металлический стол с мощным источником света над ним, дополнительные поверхности для различных инструментов, шкафчики с реагентами и прочие мелочи. Чем-то походило на операционную в хирургии.

А за столом, откинувшись на кресле и устало потягивая кофеек, несмотря на близящуюся середину дня, сидело знакомое мне лицо — как-то по-другому охарактеризовать его не выходило. Растрепанные каштановые волосы, мятый лабораторный халат, огромные кустистые брови и глубокие мешки под глазами, что более не скрывались за очками. Окуляры, кстати, лежали на столе, и имели они всё те же толстенные линзы.

— Сеймур? — окликнул я парня, и тут же пожалел о поспешности сего действа.

Лаборант подавился, закашлялся, едва не упал со стула, подспудно залив лоснящийся белизной халат содержимым своей кружки и в испуге вытаращил на меня глаза.

— Я не спал! Простите! — панически начал он, отставив кружку в сторону и подхватывая очки, — А? Ой… Посетители… Прошу прощения, я не ожидал кого-то столь рано! — затараторил он, забыв и о кружке, и о свежих пятнах, — А… — вновь завис, вернув себе зрение. Очкарик неловко переминался с ноги на ногу, едва ли не задрав голову: я здорово возвышался над его столом, — А… К-кажется… Я вас помню?

— Лунная гора. Пару месяцев назад. Исследования профессора Гарпа?

— А! Вы помощник профессора Оука! Простите, я не помню вашего имени…

— Алекс. Алекс Скар.

— А я Мисти!

— Кхм… Вы от профессора? — чуть смутившись, спросил он, присаживаясь, — Принесли материалы?

— Да, окаменелость у нас с собой.

— А? Нет! Нет-нет-нет! — аж подскочил парень, активно замотав головой, — Я про камни от профессора Оука. Из какой-то там… базы… нет? — всё тише и тише начал говорить он, глядя в непонимающие лица, — Вы тут как простые посетители Палаты Эволюции?

— В точку, — хмыкнула Мисти, — И мне уже не терпится посмотреть на своего нового покемона. Не против, если мы немного ускоримся?

— Конечно! Извините… бессонные ночи, — вновь забубнил он, — Ваши покедексы, пожалуйста.

Получив устройства, Сеймур подсоединил оба к компьютеру, приступив к работе. Пальцы лаборанта с огромной скоростью метались по клавиатуре, а рука то и дело хватала опустевшую чашку. Шатен подносил ее к губам, и расстроенно возвращал на место, чтобы минутой позже вновь повторить ритуал.

— Хорошо… Я занес ваши данные в базу. Мистер Скар, мы можем провести процедуру репарации на окаменелость, вплоть до третьего уровня опасности. Из известных, к таким относятся оманайт, кабуто, лилип и анорит. Также мы можем принять у вас неизвестную окаменелость на обработку, но Палата Эволюции не несет ответственность за результаты исследований.

— И… Что это значит? — не выдержала Мисти.

— Это значит, — Сеймур поправил очки, сосредоточив взор на девушке, — Что если из вашей окаменелости может получиться покемон третьего и выше уровня опасности, то оживлять его будет незаконно. Окаменелость при этом выкупается. В принудительном порядке.

— У нас просто заберут покемона⁈

— Ну… Палата заплатит… компенсацию… Кхм, — парень вновь взял себя в руки, — Мисс Ватерфолл. К сожалению, в данный момент Палата Эволюции не может предоставить вам свои услуги.

— А это еще почему⁈ — активней закипала Искорка.

— Ваш статус действующего агента лиги был заморожен… полгода назад.

— Что? — Мисти словно получила мешком с цементом по шее, — Как? Почему мне не сообщили⁈

— Прошу прощения… Но я ничем не могу здесь помочь. Вы сможете воспользоваться услугами Палаты Эволюции только после восстановления.

Взгляд девушки наполнился пламенем, руки сжались в кулаки, но… она промолчала. Возможно, подействовала моя рука, лёгкая на плечико, или же вид Сеймура, что, буквально, съежился под прицелом лазурных глаз. Нервным жестом она сбросила мою конечность, отойдя чуть в сторону. Весь вид ее говорил: кому-то будет очень-очень плохо, причём в ближайшем будущем.

— Но я-то могу ими пользоваться?

— Конечно.

— И полученный в результате покемон будет считаться моим?

— Если из вашей окаменелости получится покемон до третьего класса опасности — да. В противном случае…

— Да-да, я слышал. У меня с собой окаменелость оманайта, — я протянул ладонь к Рыжику, и, спустя миг ожидания, получил в ответ хранилище да чуть подобревшую моську: кому-то всё ещё будет плохо, но позже, — Прошу.

— Д-да… Хорошо… Сначала мы должны убедиться, что это действительно окаменелость оманайта. Технология отлажена, но в ней существует определенный процент погрешности: если тесты выявят, что ваша окаменелость действительно принадлежит оманайту, остаётся вероятность, что в процессе репарации мы получим другого покемона.