Владимир Мясоедов - Пожиратель чудовищ
«Гранитная броня, – пришел в голову мыслеобраз от артефакта. – Заклятие защиты. Продержится недолго. Когда спадет, то, если не окажется пищи, пригодной для стабилизации удовлетворительного состояния организма, будет использована твоя плоть. Планируемые потери – левая рука до локтя, уши, нос, волосы с головы, парочка ребер».
«Возвращай все как было, тупая штуковина, – чуть не взвыл я на весь лес. – Хватит! Довольно! Убери ее! Ночь скоро, дождемся темноты и атакуем спящих. Клади организм в кому, давай анестезию, погружай в анабиоз да хоть ежика против шерсти рожай! Против такого количества наемников мне в прямом бою не выстоять! И тебе, дрянь тупая, тоже!»
«Выполняю», – вдруг последовал неожиданный ответ одновременно с началом того, как каменная корка начала отшелушиваться, и я вдруг понял, что теряю сознание и падаю. Похоже, обратно в ручей.
Выбрался оттуда, очнувшись от темной пелены беспамятства, уже когда на небе вовсю светили звезды. На губах застыла чешуя, похоже, оставшееся без сознания тело все-таки не было полностью неподвижным и кого-то там схарчило. Надеюсь, не русалку. Новорожденных ежиков поблизости, к счастью, не обнаружилось. То ли и не было их, то ли течением унесло, но если когда-нибудь нечто колючее протянет ко мне свои иголки и скажет: «Папа», то, боюсь, отцовство придется признать. Отсутствия ребер, кажется, не наблюдалось, а вот волосы исчезли, как и не было. Но хоть руки на месте обе и даже до сих пор одинаковой длины. Вот только чего-то они худые какие-то, словно у упыря. А чувство голода, и раньше-то бывшее мучительным, вообще заставило стонать в голос. Получалось достаточно громко. И страшно. Даже для исполнителя. Если кто услышит, то точно решит, будто где-то рядом находится призрак.
«Запасы истощены полностью, – пронесся в голове чужой мыслеобраз. Смутный, но неожиданно информативный. – Немедленно восстановить. В противном случае, отключение до наступления утра. И разложение обоих рук, вместе с частью мягких тканей лица, ног и туловища».
Земля вновь поползла вверх по телу защитной пленкой, а в следующее мгновенье мир, освещаемый лишь светом звезд, снова выцвел до черно-белого состояния, явив еще больше удалившиеся силуэты людей, явно ощущаемые неким сверхъестественным образом. Интересно, сколько до них километров? По крайне мере это точно те же наемники, с которыми я хотел бы поквитаться. Число совпадает, и заманчиво мерцающий среди них всего один.
«Похоже, выбора больше нет, – пробормотал я, начиная бежать по ночному лесу и неожиданно для себя самого набирая очень даже неплохую скорость. Во всяком случае тонкая сосенка, неожиданно попавшаяся на пути, после нашего с ней столкновения переломилась надвое, будто сухой ковыль. А ведь толщиной она превосходила человеческую руку. – Становиться инвалидом, не то что без гроша в кармане, а даже и без самого этого кармана, а также мест, на которую одежду с трижды проклятыми карманами можно натянуть, очень не хочется. Ладно, надеюсь, хуже мне уже не станет.
Я несся по лесу, словно лось в период гона, и, пожалуй, создавал примерно столько же шума, жертв и разрушений. Ветки деревьев отлетали в стороны сломанными, муравейники безжалостно топтались обутыми в каменные сапоги ступнями, пролетавший по своим делам на опасно низкой высоте глухарь, а может, и иная какая цесарка, оказался схвачен за шею и задушен. Однако же тащить ее еще теплую тушку в рот, несмотря на терзающий организм жуткий голод, не тянуло. Ладно, пусть останется на будущее, потом, после боя, ощиплю, зажарю и съем. Если выживу.
Лес кончился как-то неожиданно, резко сменившись дорогой, а вроде бы обманчиво далекие силуэты людей оказались зрительной, ну а может быть, еще какой, галлюцинацией, ибо наемники прекрасно были различимы глазами и несмотря на обедневшую цветовую палитру вполне узнаваемы. И, кстати, почти половина из них уже не спала, а вторая была занята тем, что просыпалась. Свой лагерь солдаты удачи расположили на обочине дороги, и, похоже, неожиданное в некоторой степени даже для атакующего нападение они были встретить готовы. В отличие от нашей предыдущей и, по правде говоря, совсем недавней встречи, солдаты удачи, несмотря на ночную пору, не только не были расслаблены, но и держали в руках опасно острые и тяжелые предметы, которые раньше покоились то ли в ножнах, то ли вообще в каком-нибудь передвижном аналоге арсенала.
Видимо, люди услышали звуки, сопровождающие мое приближение. Или очухавшийся маг каким-то образом подсказал о приближающейся угрозе. Частности не важны. А вот полетевшие навстречу стрелы… Не знаю уж, почему луки не пустили в ход раньше, может, тетивы на них были не натянуты, но сейчас выяснилось, что примерно десяток из наемников не только оснащены оружием дальнего боя, но и неплохо умеют им пользоваться. Только две или три стрелы скользнули мимо, а остальные воткнулись в каменное покрытие. И бессильно застряли там, похоже, так и не дойдя до тела. Пока было преодолено расстояние до повозок, они успели дать еще два залпа, столь же безрезультатных и вызывающих скорее психологический дискомфорт, чем реальный вред.
– Неплохая реакция, – буркнул я, швыряя свою добычу в лицо ближайшему врагу, и, пока он разбирался с еще теплой тушкой птицы, с размаху пнул его ногой. Тело отлетело метра на три, и вряд ли оно теперь быстро встанет. Второй противник со всей увеличенной артефактом силы банально получил по носу. Самый простой удар и самый быстрый. А в моем исполнении теперь, похоже, смертельный, во всяком случае нос у парня ушел куда-то в глубины головы, а это, скорее всего, фатально. Чтобы не стоять на месте и не представлять собою легкую мишень, я, как кузнечик, отпрыгнул в сторону и чисто случайно врезался плечом в здоровяка, сменившего цеп на двуручник и теперь отчаянно и безуспешно пытавшегося вытащить его из-за спины. Мой двуручник! Ну вот зачем, спрашивается, взял железяку, если работать ею не умеет? Просто потому, что больше никто не смог поднять? Наемника от столкновения уронило на землю, а ножны, в которые чисто рефлекторно вцепились по старой памяти руки, остались у меня. Ремень, на котором они держались, просто лопнул.
С неприятным сочным хрустом арбалетный болт вошел куда-то в левое плечо. Проклятье! Видимо, наложенное артефактом защитное заклинание по прочности с укрепленной магией двух чернокнижниц сталью не сравнится! И вообще, как эти чертовы лучники умудряются стрелять ночью, будто ясным днем?! В душе начало закипать бешенство, ярость затуманила рассудок, а руки сжались вокруг добычи. Поймав взглядом девушку, все еще стоящую со своим агрегатом на одной из повозок, мстительно запустил в нее клинком, так и не вынутым из ножен. Воительницу смело, а меня по старой памяти окружили и попытались достать со всех сторон холодным оружием. Зря. Завывая, как доисторический мамонт, которому кроманьонец едва не оттяпал каменным топором самое дорогое, я пошел на прорыв. Копья были только у двух всадников, все так же находящихся в передовом дозоре и потому гарцующих в некотором отдалении, а потому прорвать строй наемников, просто затоптав одного и схватив другого в охапку, предварительно обезвредив легким ударом по голове, оказалось не сложно. Правда, в левом боку засел топор, а по голени кто-то с размаху заехал дубиной, но в таком состоянии это оказалось едва заметным и определенно не стоящим особого внимания.
– Жри! – заорал я артефакту, а заодно и всем окружающим, желая, чтобы терзающий тело голод исчез, и тем не менее все еще не способный просто взять и загрызть человека. – Жуй! Глотай, гаденыш!
Из моей груди, судя по ощущениям, прорвав кожу и раздвинув каменную броню, будто выстрелило штук шесть шипов. Нет, не шипов, а тонких, едва ли с палец, коротких, но очень гибких щупалец! Они буквально нанизали на себя тело неудачливого наемника и завозились там, раздирая плоть и не обращая ни малейшего внимания на истошные вопли своей жертвы. Раздалось мерзкое чмоканье, будто шланг от пылесоса засунули в какую-то жижу.
– Фу, – какого-то наемника, оказавшегося ко мне опасно близко, стошнило. Пока он судорожно избавлялся от остатков пищи, я сделал шаг в сторону и, убедившись, что поглощаемое тело держится на ловчих конечностях артефакта без посторонней помощи, просто оторвал ему голову. Хотя первоначально, разумеется, просто планировал свернуть шею, но сказалось увеличение силы. Этим страшным снарядом в следующее же мгновенье оказался поражен идущий на удар всадник. Из седла его не выбило, но столкновение на большой скорости двух голов, одна из которых еще находилась на плечах, закончились для них одинаково. Они раскололись.
То, что последовало дальше, назвать боем было сложно. Скорее бойней. Сначала я прыгал на еще сонных, не до конца очнувшихся людей, которые хоть и стояли на ногах, но хорошей координацией движений похвастаться не могли. Им хватало лишь одного нечеловечески сильного удара, чтобы умереть или надолго выйти из боя. А это в нынешнем положении дел для проигравших значило одно и то же. Лишь парочка счастливчиков выжила после первого столкновения с покрытым камнем кулаком и потребовала второго. Удары, сыпавшиеся со всех сторон, не причиняли вреда, увязая в наколдованной броне. А если даже и доставали до тела, то очередной неудачник, которого пожирали хищные щупальца, судя по всему, давал достаточно сил, чтобы затянуть любые раны.
