Бастард рода Неллеров. Книга 1 (СИ) - Усов Серг

Сержант передаёт тонкий небольшой предмет, завёрнутый в синий бархат, ей, а Юлиана мне.

Знаю, что там. В позапрошлый свой приезд в гости к кузине попросил у неё в подарок тетрадь с начальными плетениями, которым её учили в первый год после инициации. Заявил, что надеюсь тоже когда-нибудь стать одарённым, а толковых наставников в моей монастырской глуши может не оказаться.

— Ох, я боялся, ты забудешь. — чмокаю сестрёнку в щёчку.

— Как ты мог такое подумать? — смотрит на меня с укором. — Не забыла. И, как ты просил, никому об этом рассказывать не стану. Хотя, зря считаешь, что над тобой будут смеяться, если моя тетрадь тебе не понадобится. Уверена, ты инициируешься рано или поздно. Вот только твой источник может оказаться немного иной направленности. У меня больше целительский, а что получишь ты…

— Считаешь, что обязательно получу?

— Не сомневаюсь.

В этот момент вернулся старший сержант Ригер и доложил, что караван готов отправиться в путь. Ждут только милорда Неллерского.

Выхожу из кареты вместе с кузиной и помогаю ей сесть в большой паланкин, который держали восемь крепких молодых парней с верёвочными ошейниками.

Никогда не любил моменты проводов и прощаний, но тут вдруг не стал торопиться запрыгивать в карету. Ещё минут десять поговорил и с наставниками, и с Юлианой.

— Приеду, напишу. — пообещал уже из кареты.

Караван, к которому я прибился, оказался небольшим, всего двенадцать крытых повозок и пять открытых, гружённых большими бочками с вином. В Кранце каждая провинция может похвастаться не одним сортом виноградных напитков, но людям, как и в моём родном мире, хочется разнообразия. Вот и возят туда-сюда одноимённую продукцию — вина, сыры, эль, ткани, керамику, металлические изделия и прочее. При том, что здешнее хозяйство носит натуральный характер, и феодальные владения в состоянии обеспечивать себя всеми основными продуктами и изделиями сами.

Несмотря на небольшую численность повозок, охрана подобралась серьёзная — двадцать пять наёмников, хорошо вооружённых и экипированных, да ещё четыре здоровенных пса-волкодава в придачу. Хорошо, на них намордники накинуты, иначе не миновать бы беды, характер у собак очень скверный.

Мою карету полагали запихнуть в центр обоза ради большей безопасности милорда Степа, да что-то мне не хочется глотать пыль от впереди идущих повозок. Настаиваю, чтобы встать в голове колонны. Ригер пытался поспорить с царём, то есть с самим бастардом Неллерским, но я его быстро поставил на место, напомнив, кто теперь из нас кого кормит.

Особой опасности я не видел. Все мои гвардейцы обеспечены амулетами, отклоняющими стрелы и болты, зарядки их хватит на целый месяц, а мне и для старшего сержанта брат Джей — не ожидал, честно, от него такого — выдал и собственноручно им изготовленные артефакты защиты от магических атак. Под моей рубахой на одной золотой цепи вместе с мини-копией жезла создателя висят и два кулона. Заклинание разрыва на моём клинке Мария обновила, так что, готов встретить любого врага во всеоружии. Только вот откуда им взяться вблизи Неллера? Разве что дальше, когда въедем в северные районы провинции, где до сих пор никак не угомонятся недобитые бунтовщики.

— Юлька. Марш в карету. — командую рабыне, сам взбираясь в седло. — Можешь оттуда из окошка смотреть.

Девчонка аж взвизгнула от такого счастья. Могла ли эта бедолага раньше хотя бы представить, что ей доведётся ехать на мягком диване подрессоренной герцогской кареты? Посмеялась бы, скажи ей кто-нибудь об этом.

Вытянувшаяся на дороге колонна двинулась вперёд. Моя карета первая, если учитывать только повозки, а так-то, разумеется, сначала движется авангард из пятёрки наёмников, затем я со своими гвардейцами.

Николас норовит пристроиться поближе ко мне — как был он болтуном, так им и остался, очень хочет чем-то со мной поделиться — но старший сержант отсылает его беречь экипаж с Юлькой внутри.

Смотри-ка, парнишку натаскали в верховой езде. Работать жокеем на скачках он бы конечно же не смог, но в седле держится довольно уверенно.

— Купец Валерий, каравановожатый, хочет вам представиться. — докладывает Ригер.

— На привале допустишь ко мне.

Чувствую себя так, словно родился аристократом. Откуда что взялось? Командирский опыт сказывается, да и ко всему хорошему быстро привыкаешь.

Оглядываюсь на Неллер, свою иномирную колыбель моей новой жизни. Когда в следующий раз тебя увижу? Через год? Надеюсь, доживу и даже сильно окрепну.

Взгляд цепляется за последние две повозки в нашем обозе. В них везут рабынь для вертепов. На северной границе с недружелюбным, точнее, враждебным королевством Виргия вояк в Лос-Араторе и окрестных заставах и крепостях много, а женщин мало.

Деревни и маленькие городки там разорены, впрочем, как и южные районы соседнего государства. Походы войск с грабежами и угоном людей в каторжное рабство в тех краях взаимны. Длится это безобразие уже не одно десятилетие. Чего уж не поделили между собой прежние монархи Кранца и Виргии, Степ не знал. Не ведаю и я.

Стараюсь дышать полной грудью. Только оказавшись за городом осознал, насколько спёртым воздухом мне приходилось дышать в Неллере.

А в прежней жизни? Когда последний раз выезжал на природу? Сейчас так сразу и не вспомню. Пожалуй, года три назад, когда Вадим Зинаков нас с Дашей на шашлыки пригласил. Да, точно, обалдеть, сколько времени прошло. То-то я и в новом юном теле чувствую опьянение не меньшее, чем у двигающегося на муле позади кареты Виктора. Но с тем всё понятно, он постоянно к бутыли прикладывается.

Деревни, мимо которых мы проезжаем, выглядят не сильно убого. Мазанки хоть и небольшие по размерам, зато крыты свежей соломой, а кое-где и дранкой.

Увидел издали баронский замок, который какого-то впечатления не произвёл. Очень похож на европейские средневековые феодальные твердыни и совсем небольшой.

Быстро дал понять, что беседовать не желаю, и от меня все отстали, решили видимо, что я уже приступил к молитвам.

Догнал наёмников авангарда и ехал позади них, слушая пошловатые шутки и взаимные подколки. Мне действительно интересно, как тут люди разных сословий общаются между собой.

Конечно они меня сразу приметили. Единственный благородный дворянин в караване, да ещё сам бастард Неллерский не может оставаться невидимкой, но вскоре к моему присутствию привыкли и перестали обращать внимание.

До первого привала на обед и отдых лошадям, нам навстречу попались три обоза и достаточно много путешественников. Тракт оказался весьма оживлённым.

На выбранной под стоянку поляне мне представился каравановожатый, степенный немолодой мужчина, занимающийся работорговлей. Это его девки ехали в конце обоза.

Отослал его подальше, объяснив, что пока мне ничего не нужно. Если потребуется что, позову.

Когда двинулись дальше, то примерно через час достигли перекрёстка, вокруг которого в хаотическом порядке были вкопаны Т-образные виселицы, на которых стая ворон расклёвывала висящие гроздьями трупы повешенных, совершенно не обращая внимания на двигающихся внизу от них людей.

Судя по убогим рваным одеждам казнённых из дерюги и домотканой холстины, прежде, чем встать на путь разбоя эти бедолаги были обнищавшими крестьянами. У трети из них босые ноги были обожжены до угольных головёшек. Солдаты доброй герцогини Марии перед повешением мятежников пытали огнём.

Ну, подобные картинки я и в Неллере уже насмотрелся, даже более жуткие казни случались, но не в таком товарном количестве. Сколько их тут в одном месте вздёрнули? Три десятка? Пожалуй, поболее.

Надоело задницу седлом мять, да и романтическое настроение смылось словно в унитаз. Отдаю кобылку Роману, бравому гвардейцу, а сам заскакиваю на ходу в карету.

— Ну ты чего здесь? Не скучаешь? — спрашиваю Юльку.

— Нет, милорд! Так здорово!

Ещё бы тебе не было здорово. Едешь в новые края, сыта, ухожена, никто руки на тебя не поднимает уже которую неделю, одета в такое дорожное платье, каким не всякая купеческая дочка может похвастаться и ошейник теперь не колючая верёвка из конского волоса, заставлявшая тебя всё время под ней чесаться, а тонюсенький серебряный ободок, если не присматриваться, можно за украшение принять. Ладно, я на добрые дела человек не жадный, особенно для друзей и приятелей. Каждый стих мой душу зверя лечит. Есенин. Сергей. Многое чего помню.