Кирилл Клеванский - Чужое сердце
Сильвия Сильверстоун, командир
диверсионного отряда «Слепые кошки»
Сильвия смотрела на спящего парня и не понимала, что ей думать о нем. При первой встрече волшебница приняла странного разумного за дикаря, но вскоре выяснилось, что это довольно образованный и достаточно симпатичный молодой человек. Когда же Таша принялась за лечение чужака, капитан стала сильно сомневаться в своих выкладках. Тело изрезано тонкой сеточкой старых шрамов, поверх которых лежали совсем свежие рубцы. Когда ее взгляд упал на плечо раненого, все, казалось бы, встало на свои места. Обычный наемник, каких много. Но все с ног на голову перевернула та же Таша, когда заявила, что найденыш – маг. Что тут началось! Были воздвигнуты «щиты», подвешены смертельные плетения и много чего другого.
И вот спустя несколько дней странный человек очнулся. Сильвия была готова ко всему, но не к тому, что этот безумец решится напасть на нее с голыми руками. Большой опасности это не представляло, и без особых усилий Сильверстоун применила одно из защитных заклятий земли. Но скорость и четкость движений выдавали в юноше бывалого вояку. Скорее даже не так. Воином он не был, но при этом точно знал, как обычному человеку нейтрализовать мага, что является очень специфичным знанием.
На этом причуды не закончились. Этот, как выяснилось, все же наемник решился на безбашенную авантюру. В одиночку, без доспехов, опоясавшись лишь шкурами, двинулся резать нимийскую разведку. И что самое удивительное – ему это удалось, хотя он понес потери и даже не дал Таисии обследовать себя. Именно после этого девушки уверились в том, что незнакомец – опытный маг, ни в грош не ставящий их услуги. В груди закипела обида. Но Ройс не перестал удивлять. Уже через полчаса выяснилось, что он всего лишь инициированный. То есть не очень-то сильно отличается от обычного одаренного.
И сюрпризы продолжались. Вот скажите, кто может найти на свою… голову приключения, всего лишь сходив за хворостом в соседнюю рощицу? Ответ будет – Ройс. Он вернулся в таком виде, будто сражался с очередным разведотрядом. Оказалось, на наемника напала кошка. Скорее всего барс. Во всяком случае именно эти животные в изобилии водятся в окрестностях Пьяных холмов.
Мнение Сильвии менялось, подобно бушующему Зеленому океану в сезон дождей. В ее душе многометровыми волнами поднималось недоверие, затем оно сменялось штилем равнодушия, но лишь за тем, чтобы через мгновение закрутиться водоворотами уважения. И лишь сейчас, после коротенького равнодушия, капитан стала испытывать откровенное презрение. Она и ее подруги проливали кровь и пот, чтобы поступить в Академию. А сколько пришлось пережить потом ради выкупа контракта! А ему, видите ли, гордость не позволяет! Да кто он такой? Не дворянин, не сын зажиточных крестьян, да он вообще безотцовщина! И тут на тебе – гордость. Да откуда она у него может взяться? Обычный пес войны, как называют наемников, режет, когда ему платят, пьет, когда ничего нет.
Сильвия до белых костяшек сжала кулаки. Ее всегда бесили такие спесивцы. В Академии подавляющее количество студиозусов имеют дворянский титул и относятся к простолюдинам даже хуже, чем их немагические сородичи – к своим подданным. Они считают, что если имеют родовитых папенек и маменек, то все должны им в ножки кланяться. Ну-ну. Сильверстоун не раз сходилась на полигоне с этими ублюдками. Частенько ей приходилось отлеживаться в лазарете, где целители пришивали оторванные конечности, восстанавливали поврежденные органы и кожный покров, пару раз чуть ли не с того света вытягивали, но она была упорна, и к четвертому курсу никто не смел оскорбить или еще как-то задеть ее саму и ее подруг. Они собственными силами отстояли свое право на место под солнцем. А он…
Вдруг на сжатый кулак легла теплая пухлая ладошка. Сильвия обернулась и увидела побледневшее лицо Таши. По ее подбородку струилась тонкая ниточка крови.
– Что… – хотела спросить магиня, но целительница покачала головой и прошептала:
– Всмотрись внимательнее в ауру. – Ее голос дрожал.
Капитан переглянулась со Сватой, и они вдвоем погрузились в легкий транс. Немногие могут видеть ауру, используя одно лишь истинное зрение, таких единицы. Большинству приходится погружать себя в медитацию и напрягать силы, но, если Таша говорит, что надо всмотреться, значит надо. Целители видят тонкие пласты лучше всех на Ангадоре, и пренебрегать их советами – просто дикая глупость.
Когда нужное состояние было достигнуто, Сильвия подала энергию на глаза. Мир расцвел красками. Она видела потоки сил, видела, как вокруг подруг вихрем кружатся защитные плетения, видела, как на окраине поляны протянулась нить сигналки. Чуть погодя Сильверстоун стала вглядываться в ауру Ройса. Навскидку ничего особенного там не наблюдалось. Черная дымка перемешивалась с красной, иногда в этом ореоле появлялись фиолетовые сполохи. Черный и красный цвета отражают двоякую суть существа, где черный – маска, которую носит разумный, красный же – сама суть. Но что именно они определяют, может сказать лишь магистр аур, а таких в Империи – всего двое. Фиолетовые сполохи – и вовсе обычное явление, свидетельствующее о том, что Ройс видит приятные сны.
«Что же разглядела Таша?» – подумала Сильвия и напрягла зрение.
Второй круг ауры. Здесь рассеивалась дымка, и можно было увидеть развернутые энергетические каналы. Опять пусто.
Сильверстоун накрутила источник и, прикусив губу, пробилась до третьего круга. Изображение стало объемнее, и она увидела источник наемника. Вероятнее всего заклинатель, но не очень сильный, скорее даже слабенький. Вздохнув, Сильвия уже отчаялась что-либо отыскать и смирилась с тем, что придется расписываться в собственном бессилии. Для любого мага это хуже пытки. Но тут где-то в глубине замаячил тусклый рваный свет. Магиней завладела лихорадка любопытства, и она рискнула – подала на глаза прямой поток силы. При неумелом обращении это чревато серьезными проблемами со зрением, но ведь рядом сидит целительница, так что можно попробовать.
Четвертый слой показывает многое и столько же скрывает. Здесь в лабиринтах нитей немудрено заблудиться, но девушка имела четкий ориентир. С каждой секундой она будто погружалась в саму суть Ройса, ее стали охватывать отголоски эмоций молодого человека. В основном там преобладали кураж, азарт и какая-то особая смесь из радости и предвкушения. Такое испытывает человек, стоя перед пропастью. Ему кажется, всего шаг – и он взлетит, но сознание утверждает обратное. И эта борьба мечты с реальностью вызывает просто бурю эмоций, рвущих грудь и туманящих сознание.
«Что за сны он видит?»
И тут Сильвию скрутил приступ тошноты. Буря радостных горячих эмоций сменилась вязким болотом. Магиня оказалась где-то в глубине, в самых потаенных уголках сознания, о которых стал забывать и сам субъект. Здесь вместо радости царила тянущая печаль, кураж сменился тоской, а вместо предвкушения стояла дикая злоба, неумолимая жажда мести, готовая сжечь все, включая самого наемника. Наконец она увидела то, что десять минут назад отыскала Таша. Рваные черно-синие нити формировали древние руны, переплетаясь в некогда изящный, но мерзкий узор.
«Печати никогда не рассеиваются полностью, – вспомнила Сильвия одну из лекций по теории общего искусства. – Печати въедаются в саму жизненную суть разумного, если хотите – душу. Их можно снять, можно развеять, можно взломать и уничтожить, но следы остаются. И они будут вечно преследовать разумного, потихоньку подтачивая его изнутри, подобно тому, как термиты точат вековые дубы. Именно поэтому многие ратуют за возвращение рабства и упразднение процедуры нанесения печати личного слуги, считающейся одной из самых пагубных меток, что когда-либо создавали чертильщики».
Сильвия прервала медитацию и тяжело задышала. По лбу градинами скатывался пот. В последний раз она погружалась до четвертого уровня лишь на экзамене в Академии и после этого зареклась от подобных изысканий. Если ты не аурный маг, оставь эти испытания кому-то другому.
В этот раз капитан смотрела на спящего Ройса, у которого на добром лице застыла мечтательная улыбка, совсем по-другому. Без презрения, но с уважением, без жалости, но с гордостью. Да, она была горда тем, что среди самых простых людей существуют такие, кто готов идти до конца, кто не сдается, кто не прогибается под гнетом властвующих дворян. А еще ей стало очень стыдно за ту насмешку.
– Только извиняться не вздумай, – прошептала Таша. Целительница уже пришла в себя, подживила губу, а на лицо вернулся извечный румянец.
– Не вчера родилась, – буркнула Сильвия. – И что-то засиделись мы. Всем спать!
– А как же каша? – возмутилась Свата.
– Оставишь на утро.
– Да она промерзнет!
– Ничего, – отмахнулась капитан, раскладывая спальник. – Разогреем.
