Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан — 2 (СИ)
— А у нас все будет по-другому. — Уверенно ответил на это я, ибо нефиг разводить кашу из неуверенности и сомнений, в самом начале операции. — Полагаю, причина вашего неуспеха, в недостаточной подготовке операции. Но у меня есть определенный опыт проведения таких акций, так что все будет нормально. — Соврал я. — Если вы все еще согласны принять участие, то вам надлежит отобрать два десятка человек, в преданности, храбрости и уме которых, вы уверены абсолютно. Еще двух-трех, — так сказать — на главные роли. Тут желательно этакое сочетание дурной лихости и точного расчета, если вы понимаете, о чем я говорю. Понимаю — сочетание редкое, но надеюсь, вы отыщите подходящих людей. При подборе, не ограничивайтесь только рамками своего капральства. В вашем распоряжении вся рота. Потом все вместе обговорим детали. Надо будет подумать во что одеваться, что с собой брать, и еще множество мелочей. Потом, я надеюсь что вы дадите мне несколько уроков вашего языка. Так — пара фраз, на случай если не удастся отмолчаться. Итак — даю вам время до заката. Потом прошу ко мне, со списком второстепенных участников, и непосредственно — кандидатами на главные роли. Представите их мне, и я вынесу окончательное решение, — подходят ли они для участия в задуманной нами операции, так что заранее ничего не обещайте.
* * *…Несмотря на то, что солнце уже почти коснулось горизонта, — жара все никак не спадала. Самая середина лета, ни ветерка, духота жуткая. На море хоть идет прохлада и свежесть от воды, а тут…, море правда тоже совсем рядом, но все забивает мелкая противная пыль. Лезет в каждую щель, вызывая безумное раздражение. — Или это у меня все от нервов, ведь эта жара и духота, тоже часть моего плана, и мне стоило бы только радоваться? …Волы — ленивые твари, словно бы издеваясь, неторопливо переставляли свои могучие ноги, поднимая очередные клубы пыли. Повозка раздражающе скрипела и покачивалась. Самый противный и опасный этап операции — неторопливо проехать около двух километров, на глазах у всего вражеского лагеря и охраны равелина. Тут от тебя ничего уже не зависит, смел ты или трус, умен или дурак — один глазастый часовой, один бдительный сержант — и весь мой план коту под хвост. А времени подготовиться, у нас толком не было.
Жизнь в пространстве между основным лагерем удихов и позицией мортир, была весьма насыщенной. По лежащей между этими двумя объектами дороге, телеги и возы сновали, чуть ли не с интенсивностью городского движения в моем мире. Армия — это огромный организм, требующий постоянного обеспечения. Надо прокормить не только несколько тысяч человеческих ртов, но и не меньшее количество лошадиных, верблюжьих и бычьих. Возы с харчами и сеном так и сновали в разные стороны. Гнали отары овец и бычков, Отдельная статья — питьевая вода. Как я понял, при постройке крепости, все ближайшие источники воды постарались взять под контроль на случай осады. А те, что не смогли — просто засыпать. Так что осаждающим, приходилось возить воду довольно издалека.
Это — что касается лагеря, но и в вынесенном на полкилометра вперед равелине движения тоже хватало. — Заряды для каждого выстрела подвозились отдельно. Внутри равелина, складов пороха, которые можно было бы рвануть, уничтожив заодно и большую часть пушкарей, увы, не было. Воду для охлаждения стволов, брали прямо из моря. Но требовалась еще и вода для артиллерийской прислуги, роты охраны, и скота — жара стояла, не дай боже. Опять же — пожрать привезти, голодом удихи своих солдатиков не морили. В общем — движение было изрядным, и это было нам на руку. …Каждое орудие, обслуживали примерно пять-шесть десятков человек. Из них непосредственно артиллеристов в мундирах — не более двух десятков. Все остальные, на должностях принеси-подай, привези-оттащи, навались-тяни-толкай — местные наемные крестьяне. Оно и не удивительно — эпоха действительно массовых армий, тут еще не наступила. Солдат, а тем более артиллерист, все еще достаточно ценный кадр, чтобы использовать его на подсобных работах. Как я понял, в этих, довольно заселенных краях, куда дешевле нанять обслугу из гражданских, чем гонять со связками дров, или бочками воды хорошо обученных специалистов. Тем более что солдатиков, тем временем, лучше занять дополнительной муштрой. Вот эту самую прислугу, мы сейчас и пытаемся изобразить.
* * *…Первые два этапа операции прошли достаточно успешно. Были мелкие накладки, пару раз мне даже показалось, что нашу аферу спалили, но…, обошлось. Первый, и самый длинный этап — это внедрение. Надо было, описав большой крюк, пробраться в зону контролируемую противником. Шли двумя отрядами — отряд водовозов, и отряд землекопов. Первым, вроде как командовал я, вторым — Фор-гхеса. Почему я командовал «вроде как»? — да потому что, еще на этапе подготовки выяснилось, что я абсолютно не умею работать с волами. Ни запрячь, ни «убедить» двигаться в заданном направлении. А учитывая еще что и с языком у меня было отнюдь не блестяще — толку от моего участия в операции было не много. Я в основном изображал «безмолвного погонщика #16», как написали бы в какой-нибудь пьесе. С остальным, мои подчиненные вполне успешно справлялись и сами. Тем более что дорогу нам показывал взятый в крепости проводник из местных, так что мои умения провести отряд из пункта А в пункт Б, не потребовались. …Язык удихов, кстати, оказался весьма похож на имперское наречие, если только выкинуть из него половину всех слов принесенных с южной земли, или из языка «ирокезов», и заменить их местными аналогами. Ну и еще своеобразный акцент. Примерно, как польский или чешский язык — вроде слова и знакомые, но не сразу понятные, и отнюдь не всегда означающие то же, что и на русском. В общем, я, слушая его, основную суть улавливал, но вот говорить самому, мне было лучше не пытаться. Что, конечно, сильно снижало пользу от моего участия в операции. Но как ни странно, никто не пытался меня убедить отказаться от участия в ней. Кажется, мои подчиненные искренне верили, что я являюсь своеобразным залогом на возвращение. Была бы эта акция в стиле камикадзе, — главный начальник отряда, просто обязан был бы остаться командовать основной частью. А коли сам пошел — значит, верит в возвращение. Это внушает уверенность подчиненным, а уверенность в себе порождает кураж, и дает гораздо больше шансов на успех в подобной афере с переодеванием и попыткой выдать себя за кого-то другого, чем что-либо другое.
…Время мы немного не рассчитали, и пришли к нужной точке примерно на час раньше. Так что землекопы начали честно ремонтировать дорогу в заранее высмотренной и облюбованной нами лощине, скрывающей этак метров сто дороги от множества заинтересованных глаз. А возчики, расположившись чуть в стороне, взялись чинить «сломанную» ось на одной из телег. И возились мы с этой несчастной осью, пока солнце не покатилось к горизонту. А тут, как раз и подоспели нужные нам возы с бочками, везущими морскую воду для охлаждения стволов. Тогда «ремонтники» быстро достали из-за пазух ножи и кистени, и переквалифицировались в разбойников. Водовозы двигались без охраны, а обозники даже не пытались оказать сопротивление, быстро подняли ручонки, а стоило чуть надавить — рассказали нам все что мы хотели узнать. …Нет, резать мы никого не стали — и негуманно, и трупы тут прятать негде. Зато шесть человек, легко затеряются среди основной группы разбойников, вновь ставших ремонтниками, и срочно заторопившихся куда-то по своим делам. С ними отправились и три телеги из шести, что должны были доставить воду в равелин. Их заменили три наших, заранее подготовленных телеги, нагруженных бочонками. …Это был второй этап.
И вот, третий, — самый ответственный. — Время рассчитано превосходно — вечер, сгущающиеся сумерки, а солнце светит нам в спины, слепя глаза размякшим от жары и духоты, затюканным длинным дежурством караульным.
— Вы кто еще такие, демоновы задницы? — Вяло поинтересовался дежурный капрал у ворот.
— Дык — воду привезли? — Почтительно сгорбившись, ответил Фор-гхеса, — у мужика оказались неплохие актерские данные, да и куража, чтобы работать на подобной «сцене» у него хватало.
— А где те, что были раньше?
— Не могу знать, ваша милость. Нам велели сюда ехать. Господин офицер сильно орал и ругался. Мы бочки с маслом, значит, сгрузили, и сюда. Потому как, господин офицер кричал, что вода нужнее. Велел слово на воротах сказать…, как его там? — Ага — «штык». …Вы уж не гневайтесь, мы люди маленькие, куда скажут — туда и везем.
— Ну и везите. Чего разболтался? — Эй Йоо-рии, проводи их на позиции, а то еще заблудятся, бестолочи деревенские.
— Благодарствуем, ваша милость.
…Так мы проникли внутрь охраняемого периметра. Было несложно, до серьезных диверсантов этот мир еще не дорос. А шпионы целыми караванами не ездят. Так что въезд на суперстратегическую позицию удихов, охранялся достаточно формально. Да и какой смысл особо бдительно проверять бочки с водой, такие же, как и те, что проезжают тут по двадцать раз за день? А характерный запах масла, исходящий от них, объяснялся словами погонщика, сказавшего что раньше они возили масло. …Вот что значит — все продумать заранее!
