Как пятое колесо (СИ) - Сысолов Дмитрий

Переподчинение анклава Кошака в Боровике от прямого протектората Князя, на промежуточное, через меня. Ну тут, в принципе, всё логично. Кошак самостоятельно всё равно не вытягивал (вон, Мостовик-то уже просрал. Зайковские его вытеснили), но и Князю им управлять не с руки. А у нас и общая граница и совместная пасека... Логичный шаг, чего уж там. Вот только геморроя мне опять добавится... Еще и с зайковскими как-то объясняться придется.

Закупка у Князя соли. Самый сезон заготовок. Соль улетает чуть ли не мешками. Как уж тут не вспомнить тот злосчастный КамАЗ с таблетированной солью, что ушёл от меня тогда к Князю. А у него и другие источники имеются. — Одобрено. Но, опять же, содрал с меня Князь за соль немилосердно. Торговаться с ним одно мучение...

И таких вот вопросов несколько десятков. И каждому хоть несколько минут да удели... Вымотались.

– Да, кстати, - спохватился Князь, уже собираясь уходить, — помнишь ты между делом меня попросил девочку Люсю из Шевелёвки найти у Скользкого?

– Да, — напрягся я. — Было такое.

– Ну я со Скользким на днях встречался. Объяснил ему твою ситуацию. Он согласился отдать девочку. Все равно у неё никого близких нет, а в садике она почему то чахнет среди сверстников.

– И где она сейчас?

– Да вон в одной из соседних палат. Там у тебя пацаненок какой-то обитает... Ну этот, диабетик. Вот у него под присмотром одной из твоих охранниц и сидят.

Глава 18

Умеет Князь всё-таки оставить за собой веское последнее слово. Вот, казалось бы, пустячок, едва вспомнил при расставании, а из душевного равновесия он меня выбил. Причём, уверен, что сделал это без всякой выгоды (иначе вывел бы меня из себя не в конце, а в начале разговора, чтоб получить преимущество), а просто из желания щелкнуть меня по носу. Чтоб не задавался и не воображал о себе особо.

Ну а я реально поплыл. Просто с этим выматывающим марафоном сверхсрочных дел и делишек я почти забыл самое главное. Отдать долг погибшим на арене товарищам. Сразу-то, вроде, помнил, заданий надавал, а потом как-то оно всё и забылось. Ну да, Шрам нашёл и вытащил команду Серафимы. Доктор Лиза привезла братишку Скотининой (я, кстати, его даже ни разу не навестил. Хотя, казалось бы. Вот же, рядышком он. Но «некогда мне», видите ли), Серый обещал выяснить за Качана. Но пока молчит. А Князь не просто выяснил, а привёз ко мне ту самую девочку, о которой я спрашивал. Воспитанницу Дона.

Вот, казалось бы, Юра ни слова упрека мне не высказал, а я всё равно чувствую, что он меня носом ткнул в мои... Гм... Недостатки, так скажем. Я ведь действительно стал забывать... Стоило только, хотя бы, чуть-чуть очухаться и всё, что происходило со мной ТАМ словно подёрнулось пеленой. Память милосердно стирала всяческие воспоминания о том, что было ТАМ. И я уже почти ничего не помню. Но вот то, что я в необъятном долгу перед погибшими — я помню точно.

И, вдобавок... ведь где-то ещё живет и радуется жизни тот подонок, что отправил Наву, считай, на верную смерть. А где-то далеко за Тоболом загибается от голода крошечный анклав Греки... А я тут в «высокую политику» играю.

– Завтра с утра Шрама ко мне! Срочно, — отдал я приказ Соне, вернувшейся после того, как проводила высокого гостя до машины.

– Хорошо, — послушно поставила в блокноте какую-то пометку мой секретарь.

– А сейчас вон с Диной подстрахуете меня...

– Что ты задумал опять? — встревожились девочки.

– Ничего особенного. Просто прогуляюсь немножко... Покажите где Алёша обитает?

– Так это ж на другом этаже... — ещё больше забеспокоились девчата, — да и в противоположном конце коридора. Ты не дойдешь.

– Вот я и говорю, чтоб подстраховали, — отрезал я, и начал выбираться из кровати.

Нет, ну в самом деле, ну сколько можно мне из себя умирающего изображать? Руки-ноги целы. То, что лёгкое пробито, так оно уже затянулось. Рёбра, конечно, сломаны, но тоже, потихоньку срастаются. Тем более, что на мне такой жёсткий корсет одет, что я даже согнуться в нём не смогу. Так что рёбрам ничего не угрожает. Единственное, что при малейшем физическом напряжении начинаю задыхаться. Воздуху реально не хватает. Лёгкое ещё не восстановилось и кислород качает в основном одно. То, которое целое. Но, если не спешить, не гнать впереди паровоза, тихонечко вот так, по стеночке, то я вполне-таки могу...

Всё-таки я переоценил свои силы. До этого я только до туалета и обратно ходил, да и то, под чутким присмотром собственной охраны, а тут такой путь в неизведанное... Нет, по коридору я прошлёпал довольно бодро. Сказывался какой-никакой навык. Но вот лестница меня чуть не убила. Казалось бы, всего-то два пролёта... Но без помощи я сумел преодолеть только первый. А дальше Сова с Диной, подхватив меня под плечи, тащили уже на себе.

Оказавшись на нужном этаже, я дышал как загнанный... Гм... Паровоз. Со свистом и хрипами. Снова пришлось припадать к живительному баллончику с кислородом. Это что же — мне теперь с ним всю оставшуюся жизнь ходить?

Оставив меня под присмотром Дины Сова исчезла куда-то буквально на пару секунд и появилась уже со стулом. Меня усадили на него прямо в коридоре. И дали-таки возможность немножко отдышаться.

Чуть придя в себя я снова выставил свое вечное «Я сам!», и снова тихонечко, по стеночке поплёлся по коридору в сторону нужной комнаты. Коридор всё длился и длился, и никак не хотел заканчиваться. Нет, я определенно погорячился, когда решился на столь «дальнее» путешествие.

Впрочем, всё когда-то заканчивается. Добрался до нужной мне палаты и я. Я зашёл в распахнутую Совой дверь и посмотрел на двух испуганно оглянувшихся на меня малышей.

Дети разглядывали загадочную конструкцию, занимающую весь подоконник палаты. Безумное переплетение случайных, на первых взгляд, деталей. Центральное место в конструкции занимало обычное велосипедное колесо с картинными и пластиковыми лопастями различной длины и формы. Крутясь, оно задевало другие детали, вызывая жужжание, тиканье и стрекотание, заставляя всё двигаться, создавая жутковатое ощущение живого организма.

Разглядывая конструкцию боле детально начинаешь замечать отдельные детали. Вот раскачивается маятник настенных часов. Вот вижу шарики для пинг-понга, соединённые трубочками для коктейлей (очень напоминает модель молекулы, как их принято изображать в учебниках химии). Вот вращаются несколько спиннеров различного размера. Вот игрушечный замок (такие любят в аквариумы ставить), из его окошка льётся свет (лампочку, что ли, с батарейкой туда засунул?). Игральные карты, пластиковые крышечки от бутылок, SD-диски, новогодняя гирлянда... И такой вот ерунды целый подоконник. Всё переплетено между собой. Всё взаимосвязано и одно влияет на другое.

Вот только практический смысл этой инсталляции от меня ускользал. Для чего это всё? Какую практическую функцию выполняет? Нет, так-то красиво конечно, всё жужжит, движется и переливается всеми цветами радуги. Но зачем это всё?

Впрочем, задавать этот вопрос настороженному мальчишке, (а вся конструкция явно его детище) я не спешил. Медленно подошёл, присел на краешек кровати возле подоконника и несколько минут просто разглядывал конструкцию, находя всё новые и новые детали. Колоссально!

– Что это? — наконец задал я вопрос Алёше.

– Конструкция, — нехотя откликнулся мальчишка. Его явно тяготило внимание к его игрушке незнакомого «взрослого».

– Ну я вижу, что конструкция. Но конструкция чего?

– Не конструкция, а Конструкция! — малыш явно выделил голосом заглавную букву. Помолчав немного он ещё более неохотно добавил. — Это макет.

– Макет чего? — удивился я. То, что у мальчишки явный талант к механике, видно невооруженным взглядом. Вот только я был уверен, что это нагромождение скорее произведение искусства, чем что-то практическое. А вишь ты, оказывается макет.