Евгений Тарбеев - Дверь в небо
- Пускай будет так, если вам угодно. Но как выбраться отсюда, из карантинного сектора?
- Нет никакого сектора, - отрезал хибаровладелец, - есть город, есть свалка и больше нет ничего. Все остальное - бред, лапша, которую вешает на уши простофилям Провидица.
- Кто такая Провидица?
- Все, хватит, - разозлился бородач. - Иди спать. Моя жена покажет тебе где.
Я поднялся с табурета и вышел за женщиной на улицу.
Тени удлинились и лежали на земле узкими полосами. Значительно стемнело. Но на небе не заметно ни звезд, ни луны или чего-то подобного. Пустая темнота.
Женщина привела меня в соседнюю лачужку. Она едва вмещала кровати по обеим сторонам от двери. Одна была застелена ветхим лоскутным одеялом. Вторая - пустая, сетка в железном каркасе, установленном на двух ящиках. Между кроватями в узеньком проходе табурет.
Женщина поставила на него лампаду и поправила края одеяла.
- Скажите, а кто такая Провидица, о которой говорил ваш муж?
- Провидица учит, что есть другие миры.
Я обрадовался: как раз то, что мне нужно.
- А как можно ее увидеть?
- Не сейчас. После темноты. Ложитесь спать здесь, - она показала мне на застеленную постель.
- Спасибо большое. А где будут спать дети? Разве это не их кровати?
Женщина помолчала.
- Те, кто здесь спал... Их забрала темнота. Ложитесь, и не вздумайте выходить во двор, - кратко сказала женщина и поспешно покинула лачугу. Я почувствовал, что она хотела сказать что-то еще, но спросить не успел.
17
Раздеваться я не стал. При свете лампадки осмотрел кровать на наличие зловредных насекомых, вроде клопов или вшей, коими по моему разумению должны были изобиловать жилища, подобные этому. И впрямь, при тщательном осмотре я отыскал в складках одеяла одного клопа. Кто ищет, тот всегда найдет. Принимая в расчет, что мысли имеют свойство материализовываться, я постарался о клопах больше не вспоминать. Но то, что глаза уже засвидетельствовали, трудно откинуть как несуществующее. Видать, вот так люди и привыкли верить в реальность окружающего мира - вжились в иллюзию.
Я лег поверх одеяла и сладко вытянулся. Появление хозяйского сына блаженство прервало. Он бесшумно проник в мою обитель и сел напротив, на свободную кровать.
- Ты веришь, что есть другие города? - спросил он слету.
Я приподнялся на локтях и посмотрел на мальчонку.
- Да. Я хочу выбраться отсюда. Ты что-то знаешь об этом?
- Я только знаю про Провидицу; что она учит людей выживать в темноте. Знаю, что она рассказывает, что было до темноты и что будет после нее. Отец нам запрещает к ней ходить, а читать мы не умеем.
Я хотел предложить научить мальчика чтению, но вспомнил, что у них нет книг.
- Я пришел из иного мира, - я понимал, что для паренька мои слова звучали нелепицей, но как сказать по-другому.
Мальчуган смотрел на меня. Я догадывался, о чем он думает. Родители учили его, что чудес не бывает, и подобные утверждения не могут быть правдой. Он искал в моих глазах подвох, но хотел верить. Я открыто смотрел на него и полагал, что выражаю саму искренность.
Из хозяйской хибары послышался окрик: позвали мальчишку. Он выскочил за дверь, задержавшись на пороге, чтобы сказать:
- Не выходи во двор, когда темнота. Ни за что!
О чем это он? Его мать тоже предупреждала. Хотелось о многом его расспросить, но мальчишка убежал. Я лежал на кровати, закинув руки за голову и прокручивая цепь событий. Получалось многовато. Постепенно глаза начали слипаться и мысли сбивались. Я сел на кровати. Перед сном полагалось посещение туалета. С этой целью я вышел из домика.
Почти стемнело. Для исполнения ритуала я отошел от лачуги к реке. На улице царила невероятная тишина. Она оглушала. Мне показалось, что в радиусе километра слышно, как падает на землю изливаемая мной струя. И вдруг, совсем рядом, заскрежетало что-то, напоминающее по звуку громкий скрип корабельной мачты.
По спине пробежал холодок: что они там говорили про темноту? Закончив, я застегнул ширинку. Скрежет и связанные с ним неприятные ощущения напомнили мне о совете не оставаться на улице после наступления темноты. Надо бы ему последовать. Я повернулся, собираясь в хижину, но не успел. Хижина исчезла. На ее месте горел костер. На огне был устроен котел, в котором булькало варево.
Подле костра, спиной ко мне сидел человек в черном одеянии. Его линные седые волосы покрывали плечи, словно серебристый платок. Незнакомец помешивал варево в котле. Я приблизился, чтобы спросить, куда подевалась лачуга. Он продолжал мешать длинной деревянной ложкой содержимое котла, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания. Я похолодел, увидев, что в том месте, где у обычных людей должно находиться лицо, у него зияла чернота, бездонный колодец, уходящий внутрь головы.
Спустя минуту человек в черном зачерпнул из котла и молча протянул мне ложку. Над ней поднимался причудливо извивающийся в форме кривляющихся рож дымок.
- Что это? - спросил я.
- Тебе понравится.
Я посмотрел на ложку и заглянул в котел. Внутри чавкала кипящая похлебка. Пузыри, поднимающиеся со дна, выносили на поверхность варева кусочки кореньев и овощей, и лопались. Овощи относило от центра к стенкам котла, где они снова опускались на дно. Один корешок затейливой формы кружился в горячем фонтане, бьющем снизу. Я пригляделся и узнал в нем маленькую человеческую фигурку. Кроссовки, штаны, рубашка с трепещущимися в воде краями. Из-за дыма не получалось хорошенько его разглядеть. Я пригнулся. Глаза на вареном лице не больше спичечного коробка были закрыты. Мое сердце ухнуло - я узнал в человечке себя! Обмякшее тельце перевернулось и скрылось в наплывах жижи.
На поверхности булькающей жидкости замельтешили, как на экране плохо настроенного телевизора, лица, в которых я опознал насильника в переулке, жиротряса, висельников, рыбака. Лики расплывались по дрожащей поверхности и видоизменялись: насильник сузился в плечах и уменьшился в росте, толстяк впятеро похудел, рыбак помолодел и был без очков, у висельников разгладились черты лица. Святые небеса! Все они, как отражение в зеркале, стали похожи на меня. Я смотрел в котел и видел сцены прошлых событий, повторяемые в таком ракурсе, будто в каждом случае я встречался с самим собой. Вот откуда рождались подозрения: тогда я не узнал в них себя.
Ошарашенным взглядом посмотрел на черного незнакомца. Безликий засмеялся диким хохотом. Я попятился от костра, зацепился пяткой о торчащий из земли камень и упал навзничь. Тут же сверху меня что-то сдавило. Я приподнял голову. На груди сидела черная кошка с рогами. Я хотел ее согнать, но рука словно налилась свинцом. Я даже не мог оторвать ее от земли.
Кошка оказалась вовсе не кошка. Когда она приблизила ко мне свою вытянутую безобразную морду, я понял, что мне на грудь взгромоздился черт. Он медленно подползал к моему лицу, цепляясь за одежду похожими на вороньи лапы черными костлявыми пальцами. Я видел его острые зубы в искривленной усмешкой пасти, длинный горбатый нос, свирепо сверкающие черным огнем глаза.
Я рванулся изо всех сил, чтобы подняться. На сей раз удалось. Рывком я смахнул беса наземь и вскочил на ноги. Черт, казалось, ожидал, что я предприму что-то подобное: он по-кошачьи извернулся и приземлился на копыта. Его сгорбленная фигура снова начала приближаться. Я машинально отступил назад.
- Куда ты? - прохрипел нечистый неестественно низким голосом - Ты - мой.
Я сделал еще шаг назад. Черт тоже приблизился на шаг. Темнота вокруг исчезла. Я видел над собой фиолетовое небо с четко очерченными сизыми облаками. Они необычайно быстро бежали по небу из-за реки в сторону свалки. Краем глаза отметил, что изменилась и река. Вода загустела и стала красной. Я понял, что предо мной река крови.
Бес вытянул в мою сторону свои корявые лапы и цыкнул, обнажив два широких ряда здоровенных острых, как бритвы, зубищ. Мне показалось, что он увеличился в росте. От неожиданности, я дернулся назад, и не удержав равновесия, повалился на склон мусорной кучи. Тихо загремели потревоженные круглобокие кувшины, на которые я упал. Ранее, когда было светло, я не замечал на свалке посуду. Я поднес один к глазам и обомлел. Господи! В руках вместо кувшина я держал человеческий череп. Кости были повсюду. Гора мусора, которая возвышалась рядом с лачугой, превратилась в курган из человеческих костей. Как на картине Верещагина.
- Ха, ха, ха, - раздался злобный смех. На моих глазах черт вырос мне вровень. Теперь нас разделяло каких-то три метра. Он с места прыгнул на меня и, вцепившись в шею, принялся душить. Я отбивался руками и ногами, пытаясь сбросить агрессора, но на меня как будто весь мир навалился тяжестью. Смертельный страх пронзил с головы до ног, рвал меня изнутри на части.
