Иван Гапак - Игра в магию
— Хватит!!! — вмешался в разговор глава клана «Адептов смерти».
Со своего стула поднялся двухметровый наа'хдол. Он был одет в странный костюм, который будто сливался с окружающей средой. На его рогах красовались кольца стали, золота и кольца украшенные изумрудами. Кольцо с изумрудами обозначало среднее мастерство владения стихией земли. Он обвел всех глав кланов и сидящих своим взглядом.
— У нас здесь не урок истории! Мы решаем будущее нашей расы. Я понятно выразился. Это касается вас Сии'арш Аришок в первую очередь. Продолжайте Амия'арш Саирабаз.
— Спасибо Кахтар'шар Аришок. — Видящая поклонилась в знак благодарности за поддержку. — Слушайте же братья и сестры то, что я вижу. Император сейчас стоит пред выбором смерти или жизни. Скорее всего, он выберет смерть, тогда мы сможем возродить наше былое величие, но если он выберет жизнь. Это уже будет не тот человек, которого мы знали. Он пробудит свою кровь и станет Мааршоком. — в зале начали шептаться.
— Ты уверена видящая?
— Да Кахтар'шар Аришок если он не расстанется со своей жизнью он станет воином, жаждущим мести его никто не сможет остановить.
— Кто вмешался?
— Я не знаю. Пыталась узнать, но вижу только фрагменты разных мыслей.
— Маг хаоса, только он может мешать видящим, видеть свои мысли. — Подал голос глава клана «Сила духа».
— Ты уверен, что он один?
— Пока да, но все может смениться в ближайшее время Кахтар'шар. Не нужно спешить я предлагаю не вмешиваться, пока жив Франц.
— Да будет так, — согласились главы кланов.
Глава 5. Солдаты Хаоса
В моей комнате, кроме Шальера, находился еще один молодой человек. Лет ему, на вид, было около тридцати. Но я прекрасно знал, что перед нами стоит доверенное лицо императора Боккаса V. Теперь нужно узнать причину его визита. Неужели Агнелия хочет начать переговоры.
— Мы бы очень хотели узнать с чем вы пришли к нам, граф Морат, правитель Катала?
— Я пришел просить убежища в обмен на информацию и свои услуги, архимаг. — он поклонился. Я показал ему на стул.
— Неужели императрица не оценила ваши умения, граф? — с издевкой спросил Шальер.
— Она оценила, но после того, как в столице появились дознаватели с Ордена Веры, все пошло не так.
— То есть? — чувство, что я сейчас узнаю что-то ужасное, поселилось в моем сердце.
— В столице и по всех провинциях запылали костры с магами не подконтрольными церкви, мало кому дается шанс пройти проверку на лояльность Спасителю и стать клириком. Инквизиторы, руководствуясь советами местных священников и сочувствующих им жителям, находят всех у кого есть хоть искра магии, если чувствуют тьму, отправляют на костер, если тьмы нет, предоставляю выбор или костер или обучение в монастыре. Молодых девушек с даром к магии забирают и увозят на Землю Спасителя. Они не щадят никого. На кострах умираю как крестьяне, так и дворяне. Некоторые графы и маркизы захотели договориться и выкупить близких друзей, родичей, детей. Сгорели вместе со всеми. Моей старшей дочери семь лет, младшей четыре. У обеих, как и у матери, магический талант. Вот почему я прошу убежища.
Шальер смял кубок, который держал в руке. На него было страшно смотреть.
— Куда смотрят академии? — чуть ли не рыча, спросил Шальер.
— Провинции под властью императрицы наводнены таким количеством дознавателей, что из них спокойно можно будет создать три-четыре полка. В первый день, когда запылали костры, дворяне попытались договориться с инквизиторами. Всех, кто пришел на встречу объявили еретиками. Они были сожжены на большом костре в центре Карлета, а их семьи вырезаны под корень. Люди начали бежать. Сначала пробовали прорваться сюда, но граница здесь хорошо охраняется. Большая часть беженцев убежала в провинции Изольды или попытались спастись, уходя на кораблях. Некоторые провинции юга взбунтовались. Дворянство, услышав про расправу в столице, заблокировало телепорты и закрыло города. Катал, был одним из таких городов. За неделю переговоров инквизиторы убедили меня открыть ворота и гарантировали мне и моей семье безопасность. Они пообещали, что в городе не запылает ни один костер. Внутри города чернь уже начала волнения. Горожане начали говорить, будто я стал приспешником темных богов. У меня не осталось ничего другого как впустить инквизиторов в город. Ночью началась резня. Я сумел сбежать со своей семьей у Ведегаст. У меня там друзья. Маркиз Дитфрид приютил мою семью, созвал всех правителей от Близнецов до Лангтона. На собрание было решено положить города на осадное положение. Взять под стражу всех инквизиторов и священнослужителей, связанных с инквизицией. Через четыре месяца к нам приехала императрица. Дворяне выбрали Дитфрида главным, и он провел переговоры с императрицей. Всю территорию от Близнецов до Лангтона объявили герцогством «Белого Орла». Герцогство получило свободу от налогов на пять лет, право на собственную армию.
— Дитфрид сдал тебя в обмен на титул герцога? Дорого же оценила Агнелия вашу голову граф, — хохотнул Шальер.
— Я тоже так подумал, пока не услышал ее требования. Герцогство обязано вступить в войну с мятежниками, то есть вами. Оно должно выдавать всех мятежников и еретиков. Также герцогство обязуется каждый год отдавать на обучение в семинарию всех девственниц, у которых есть хотя бы искра магии вне зависимости от их статуса.
— Девственниц? — спросил Шальер.
— Да, в договоре было именно так и написано.
— Вы нам предоставили интересную информацию, но наши лазутчики…
— Ваши лазутчики, архимаг, это маги-третьекурсники, владеющие иллюзиями. Вы думаете, они долго смогут узнавать для вас информацию? Ваша сеть проработает еще месяц. В лучшем случае два, а потом с ними разберутся или будут сливать ненужные сведения. Я проработал тайным советником императора семьдесят лет. Семьдесят лет!
— Успокойтесь, граф Морат. Но подумайте сами, почему мы должны вам доверять? Вдруг вас послала сюда Агнелия.
Граф улыбнулся хитрой улыбкой, у меня появилось впечатление, будто на меня смотрит снежный лис.*
Снежный лис — лис, обитающий на Ледяных островах. Ценится за белый мех. Очень хитрое и коварное существо. Профессия охотника за снежным лисом очень опасна тем, что лис может заманить охотника в снежную яму, на тонкий лед или логово смертельно опасных хищников. Старые лисы могут незаметно подбираться к охотникам и убивать своим ледяным дыханием. Гильдия охотников выставила статистику, что на трех убитых снежных лисиц приходится один мертвый охотник.
— Как император? Я слышал на него было совершено покушение. — граф перевел разговор в другое русло.
— Вам что ни будь известно о покушении?
— Нет, мне известна причина, по которой император хотел покончить с собой.
— Откуда вы это узнали?
— Ну, так вы берете меня на должность главы Тайной полиции? — Наши взгляды встретились. Несколько минут мы сидели, молча смотря друг другу в глаза. Я пытался почувствовать или заметить любые изменения в ауре графа, но он был спокоен как скала. Он не боялся, не лгал и находился в безвыходном положении. Отчаяние, вот что я увидел.
— Хорошо, граф. Но с вами все время будет один из моих магов. Вы не против?
— Нет, архимаг. Я все понимаю.
— Я б хотел узнать причину такой депрессии императора?
— Это случилось, когда принцу было девятнадцать лет. Он влюбился в служанку. Девушка была очень хороша собой, родом была она из обедневшего дворянского рода. Отец Франца не придавал их роману особого значения, хотя начали ходить разные слухи, будто девушка ведьма. Чтоб их пресечь император попросил епископа проверить девушку. Проверка ничего не дала и через год все начали обсуждать, когда будет назначена дата свадьбы. Знаете, бывает просто влюбленность, а бывает любовь на всю жизнь. Франц был готов на все ради Омелии. Попроси она его отказаться от престола, он бы отказался. Что про престол говорить он был готов умереть за нее, а она за него. Это была любовь, про которую пишут в книгах, воспевают барды. Она стала б хорошей императрицей и женой.
— Что случилось?
— Не думал, что магов интересую чувства людей. Про вас говорят, как про бездушных людей, которых ничто не интересует кроме силы и власти, маг Шальер.
— Глупое заблуждение, которое успешно насаживала церковь. Мы такие, как и все остальные люди. Просто мы умеем контролировать свои эмоции.
— Возможно, вы правы. Я продолжу? Принцу Августину тогда было шестнадцать. В тот вечер он праздновал свое шестнадцатилетние. Вы знаете, какие эти дети. Они выпили. Кто-то из них вспомнил старый обычай. Было уже поздно, служанки им не попадались, а Омелия…
По графу было видно, что он не хотел это вспоминать. Его молодость, которую поддерживали целители, исчезла. Теперь перед нами сидел не молодой хитрый и опасный, а старый повидавший жизнь человек. Его глаза стали безжизненными.
