Иннокентий 2 (СИ) - Коруд Ал
«Не отвлекайся!»
Перед ним извечный русский вопрос — Что делать и как дальше жить? Каждый решает его по-своему. Кому-то и вовсе по фиг на собственное будущее. Пусть идет все по накатанной. Учеб, работа, женитьба, дети, старость, смерть. «Не жили хорошо, так и начинать нечего!»
Иннокентия невольно передернуло. Сидевший рядом с газетой пенсионер предосудительно в его сторону покосился. Почему-то старики всегда подозревают в молодежи нехорошее.
Нет! Не для того он умер, чтобы утонуть в грязи повседневности.
«Думай, Кеша, думай!»
Иннокентий по прошлому своему опыту знал, что столичная суета у кого угодно замылит мечту и превратит её в бытовую труху. Есть лишь несколько способов избавиться от давления тварного мира. И стоит подробно обдумать каждый. Партийная карьера ему не светит. Семен Семенович занят своими делами, Светлана сразу пояснила «на берегу», что собирается устраивать личную жизнь. Ну да, скоро сиськи повянут, задницу обтянет целлюлит. Он её не винит. Но такой путь движения наверх покамест закрыт плотно. С профессиональной карьерой также не задалось. На решение насущной проблемы потребуется время. Как и с вопросом добычи наличности. Каждое хлебное место в столице занято.
Выйдя из автобуса, Васечкин остановился. Под вечер снова показалось солнце. Теплый ветерок обдувал его разгоряченные щеки, задувал под легкий пиджачок, настойчиво теребил отросшие волосы. Кеша улыбался погожему дню, своей удаче и новым впечатлениям. Внезапно он перехватил глаза проходящей мимо молодой симпатичной женщины. Дама мило улыбнулась ему и даже кокетливо повернула голову. Видать, так не нее подействовала задорная улыбка молодого мужчины. А ведь он не красавец, хотя статность и рост никуда не деть. Так или иначе, но Кеша нравился здешним женщинам.
Проводив взглядом барышню, особо отметив крепкий «тыл» и талию, Кеша выдохнул. Полушария ягодиц дамы так и ходили под короткой и узкой юбкой. Кому-то сегодня вечером определенно повезет! Кеша подавил острый приступ зависти, ведущий к непредсказуемым последствиям, и повернул в сторону малосемейки. И в этот момент он осознал, что требуется совершить. Особых нравственных дилемм Васечкин-Петров в будущих своих поступках не увидел. Вы даже не представляете, как необычайно гибка мораль москвича двадцать первого века. Уже со свежими мыслями шаги молодого человека стали шире, и походка уверенней.
«Один раз живем!»
Глава 3
Научные коридоры
— Васечкин! Васечкин! Да постой ты, зараза этакая!
Сима могла кого угодно довести до истерики своей неугомонной настырностью. Мелкая, с толстой жопой и огромным самомнением, она трясла сейчас перед Иннокентием кипой бумаг.
— Чего тебе, вредная ты наша?
— Васечкин, я пока еще по-хорошему прошу. Ты вчера не отвез важные бумаги. Так закончи дело сегодня!
— Я же вам сказал, что не смог доставить их по причине задержания милицией. То есть сначала я задержал преступников, а потом милиция уже меня.
— Ты мне зубы не заговаривай, Васечкин! — Сима, несмотря на колоссальную разницу в росте наступала на парня, как некая бесноватая Валькирия. — Взял бумаги и метнулся!
— Еще чего! Мне на телефоне требуется сидеть. Мало ли меня позовут в милицию.
Сими подозрительно взирала на штатного фотографа из-под очков.
— Это еще зачем? Тебя же отпустили, охламона этакого. На ровном месте вляпаться в драку, такое надо уметь, Васечкин!
Иннокентий развел руками:
— Так это, требуется тогда грамоту дать. А то и медаль. Как я без медали, Симоляндия!
Ответственный секретарь корреспондентского отдела затопала ногами:
— Не называй меня больше так никогда!
— Ладно, — подозрительно быстро согласился Кеша, тихонько отступая дальше по светлому коридору редакции издательства.
Здание научного комплекса было построено недавно и по самым современным технологиям. Светло, тепло и мухи не кусают. Модный ракушечник, которым были облицованы стены вестибюлей и переходов, алюминиевый профиль, подвесные потолки. В целом отделка напоминала будущий «евроремонт» и откровенно глянулась гостю из двадцать первого века. До чертиков надоела «совковая» мода на вездесущую синюю краску на стенах и побеленные потолки.
— Тогда бери бумаги и вперед! — превратно истолковала примирительный посыл Кеши Сима.
— Ни за что! — отчеканил Васечкин в стиле управдома Бунша. — Меня сюда фотокорреспондентом взяли, а не курьером. Я еще согласен по пути что-нибудь закинуть, но ради бумажек больше не поеду. Все, прощай, рыба моя!
Сима выпучила глаза и глотала воздух, как морепродукт, вытащенный из воды. Этот молодой и нахальный до беспредела провинциал вел себя сегодня особенно нагло.
Она растерянно оглянулась и в коридоре раздался неимоверной силы возглас:
— Юрий Максимович! Юрий Максимович! Васечкин отказывается работать!
Вышедший из кабинета по своим надобностям Саврасов, их научный редактор кисло поморщился, затем повернулся к Кеше.
— Что же вы, Иннокентий, делаете?
— Ничего! Жду звонка.
— Откуда?
— Из МВД, — тихо, как будто по секрету объявил Юрию Максимовичу Васечкин.
— О! — лысоватый и начинающий толстеть бывший ученый, после защиты диссертации поменявший науку на теплое место администратора, причмокнул — Ты поменял профиль, Иннокентий? Занимаешься детективными расследованиями? Или у нас открылась новая кафедра?
Сима, не ощущая в голосе редактора сарказма, засуетилась:
— Это он специально путает вас, Юрий Максимович. Вышло так, что вчера около «Колхозной» Васечкина задержал патруль за то, что он задержал хулиганов.
— Кто, кого задержал? Какая нелепая история!
Редактор с подозрением покосился на Симу.
— Да вы просто нашего Васечкина не знаете. Вечно он вляпывается в какую-нибудь дурную историю. То на другой конец Москвы уедет. То научного сотрудника из Африки с интервью выгонит.
— Какой может быть ученый из негра, Сима? И вы меня не предупредили. Сказали, что это иностранец будет.
— А он, кто, по-твоему?
— Я подумал, что афро-русский.
— Кто-кто?
Сейчас оба работника издательства с подозрением повернулись к Васечкину. Тот же клял себя последними словами. Подобные проколы время от времени с ним случались, здорово удивляя окружающих. Кеша даже как-то для себя решил, что если бы за него взялась злобная гэбня, то раскололи вмиг. И сидел бы бедный Васечкин-Петров в шарашке до конца своей непутевой жизни. Вспоминая под веществами, как устроен адронный коллайдер.
— Да неважно. В Одессе так говорят. Но за тот косяк я уже ответил. Перед партией и правительством.
Сима беспомощно всплеснула руками:
— Вы только посмотрите на него, Юрий Максимович. Лишь бы шутить и ёрничать. А кто за него работать будет?
— Да, Иннокентий, ты почему не работаешь?
— Так нет покамест редакционного задания. И я сюда, вообще-то, не курьером устроился.
Пока эти двое играли в поддавки, Кеша, не будь дураком, юркнул в дверь и запрыгал по лестнице вверх. Позади истошно закричали:
— Васечкин!
Кеша ухмыльнулся.
«Ноги у тебя, Симочка, больно коротки, не догонишь!»
Шустрый корреспондент нахрапом проскочил пять этажей вверх и оказался в помещении НИИ Химии Удобрений и Ядов. По понятной причине короткую аббревиатуру сего значимого института использовали редко. Даже в деловых письмах. Хотя иностранцы их все равно слали, заставляя краснеть советских почтальонов. NII HUYA читалось удобоваримей, но все равно подозрительно. Чай и работников почты в школе аглицкой грамоте учили. Но не было на буржуинов управы, и такие письма приходилось доставлять по двусмысленному адресу. Как в Научный комплекс, где господствовала микроэлектроника, и царствовали ЭВМ попал такой институт, было непонятно.
