Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)
Заснуть у нее так и не получилось, и, покопавшись в собственной голове, она решила вновь покопаться в шкафах - и обнаружила новые вещи. Лопату, например, и эта находка ее испугала - на короткое мгновение, не более того - потому что ее лезвие было покрыто свежей землей. Или сумку, большую, удобную, наплечную, в которую она сложила немного еды - чтобы не терять времени, когда придется убегать. В самом дальнем углу она нашла увесистый кошелек с монетами и резную деревянную шкатулку с драгоценностями: перстнями, серьгами и брошками совершенно различных размера и исполнения - от тонких и изящных, до толстых, покрытых грубыми узорами, с крупными камнями, гладкими, полированными, или же наоборот ограненными. Девушка задумчиво перебирала украшения, примеряя каждое из них - с этой коробочкой она вполне могла бы представить себя принцессой, если бы только знала, как выглядит сама. И если бы ей этого захотелось. Почему-то образ принцессы, обвешанной драгоценностями, не прилещал ее, так что драгоценности она мерила исключительно от безделья.
Приглянулась ей только одна вещь: браслет из четок, каждая - с ноготь большого пальца, круглая, с поверхностью, покрытой глубокой резьбой, какими-то письменами, как ей показалось. Девушка принялась перебирать четки. Монотонные, умиротворяющие движения. То что нужно, чтобы отдохнуть. Она принялась считать бусинки. Щелк... щелк... щелк...
***
Прозвенел звонок, Орейлия подошла к горшку-самовару, открыла крышку и пару раз махнула на себя ладонью, втягивая носом аромат. Бульон был готов, пришло время загружать овощи. Она уже подошла было к овощечисткорезке, но вспомнила, что сегодня решила обойтись без нее. Мальчик так тяготился ролью найденыша и так жаждал помочь! Пусть в этом не было нужды, но Орейлия всегда считала, что негоже отказывать человеку в труде. Сил у парня было в избытке, жаль, голова до сих пор слаба. Придя на кухню, он минут пять озирался по сторонам выпученными глазами, а паровой свисток горшка-самовара заставил его чуть ли не подскочить. Кухни он, что ли, не видел? Впрочем... Такой, может быть, и нет. Кухня была ее гордостью. Орейлия любила хорошую еду - повара ее семьи с детства приучили ее к самому лучшему - но вот чистить репу и вручную помешивать суп ей совсем не нравилось. Так что, оставшись без поваров, пришлось компенсировать их отсутствие.
Орейлия обернулась к мальчику, сидевшему неподалеку за столом. Он так и не вспомнил своего имени, и она назвала его Ярином, в честь своего покойного дедушки. В нем не было ничего необычного, если не считать того, что он неведомым образом оказался у нее в доме, одиноко стоявшим в чаще Железного Леса. Парень был среднего роста, складен, могуч: развитые руки и плечи, принадлежали, скорее, крестьянину или строителю, чем лавочнику или писарю. Русые волосы, карие задумчивые глаза, широкое лицо с квадратной челюстью и ямочкой на подбородке - никто бы не посмотрел на него дважды на улице, кроме девушек, конечно. Он мог быть кем угодно, откуда угодно... Орейлия посмотрела на то, как Ярин нарезал овощи и коренья грубыми, разновеликими кусками. Кем угодно, кроме повара. Ну ничего страшного, научится.
- Скажите, а где мы находимся? - спросил Ярин, - вы вчера упоминали какую-то деревню, но мне ее название ни о чем не говорит.
- Сталка. Это в нескольких милях от Назимки, - Орейлия посмотрела на парня и по его лицу поняла, что определенности это не принесло, - столицы Северных Земель. К югу от нас Степи, на востоке - Железный лес, а сама Назимка почти на границе с Тролльим краем...
- Как-как?
- Троллий Край.
Парень помолчал, и переспросил еще раз, недоверчиво:
- То есть мы в тролльем краю?
- Не совсем, - что, мальчик, сам удивляешься, в какую глушь тебя занесло? - улыбнулась про себя Орейлия. Она прожила здесь всю жизнь и любила эти места, но, конечно же, для жителя Староместа или Латальграда Назимка казалась тмутараканью, где люди живут в сугробах и катаются на белых медведях.
- Троллий край чуть севернее, Назимка как раз на границе, а мы...
- Но Троллий край? В нем что, живут тролли?
- Конечно, кто ж еще?
- Большие и зеленые?
- О, ты помнишь! - обрадовалась Орейлия, - да, именно такие они и есть, болотные тролли.
Ярин мелко потряс головой, зачем-то пощипал себе руку и вернулся к овощам. Какое-то время он сидел молча, нарезая репу уже ровными, мелкими кубиками - существенно мельче, чем требовалось, и было видно, что разум парня занят сейчас совершенно не репой. Он пробормотал себе под нос что-то вроде: "да где ж я очутился", и Орейлия вновь решила помочь ему. Жажду знаний она поощряла так же охотно, как жажду труда.
- Смотри, - сказала она и быстро, почти не уделяя внимания, пробормотала заклинание. Перед ней возникла Карта Северных земель: горы размером с ноготь мизинца величиной, голубые реки толщиной в шерстяную нить, леса... Не очень точно, но пока что сойдет, - вот здесь - Назимка, - палец Орейлии с ухоженным ногтем уперся в огороженный стеной город, - здесь Сталка, - она перевела палец на небольшую деревеньку в отдалении, - а вот тут здесь начинается Железный Лес. Тут-то мы...
Тут она заметила, что Ярин уставился на нее, отвесив челюсть. На его лице были написаны такие испуг и изумление, будто она внезапно отрастила себя рога, как у беса. Он все смотрел и смотрел на нее, сглотнул, перевел взгляд на руки. О, боги, ну что здесь такого особенного? Потом он начал сверлить взглядом возникшую перед ним карту, пару раз ткнул в нее пальцем - конечно, безуспешно, палец попросту прошел сквозь горы и леса. Заклинания не могут коснуться реальности, и карта была иллюзорной, ненастоящей, мнимой - ее можно было увидеть, но не коснуться.
- Как? - выдохнул он.
- Что - как? - не поняла Орейлия.
- Как вы сделали... это?
Орейлия удивленно уставилась на него:
- Да что с тобой такое? Ты что, с неба свалился? Это всего лишь волшебство.
- Всего лишь волшебство, - эхом отозвался Ярин и вновь ущипнул себя за руку. На этот раз у него, похоже, вырастет синяк, - всего лишь волшебство... Отлично. Просто отлично. Тролли, волшебники... А что еще? Драконы? Единороги?
Орейлия не очень поняла про... единорогов? Странное слово, да и потом, что за чушь, разве ж это видано, чтобы рог один был? Мальчик, видимо, бредил. Похоже, его хворь оказалась сильнее, чем она думала.
***
В первый раз она сбилась, досчитав до тысячи трехста пятидесяти одного щелка. Глупое это все таки занятие! Но другого у нее не нашлось, и, посидев какое-то время без дела на полу, потаращившись в пустоту, принялась считать заново.
В следующий раз, на отметке в две тысячи пятьсот восемнадцать, она решила прогуляться. Девушка добралась до стеллажей, на сей раз ухитрившись ни на что не натолкнуться и не удариться, и принялась снова рыться на полках и ящиках. В одном из них она обнаружила клубок железных цепей и веревок. Она тут же приспособила находку себе по благо, натянув цепь у нижних ступеней ведущей на свободу лестницы. Если ловушка сработает, у нее будет больше времени, чтобы убежать из подвала, когда за ней кто-нибудь явится. Ведь явится же, должны явиться! Или... или если ее бросили в этом подвале навсегда? Что, если никто не знает о том, что она здесь, и вокруг нет ни одного человека? Кто знает, где находится эта кладовая, может быть, в середине густого леса, или в заброшенной шахте?
Еще три тысячи. Она перекусила апельсином, колбасой и яблоком. Возможно, все эти запасы удастся растянуть на несколько дней, или даже на пару недель. Но все равно, когда-нибудь они закончатся, и она умрет от голода или жажды, если не сойдет раньше с ума от темноты и одиночества. Эти мысли зрели в ее голове тысячи две щелчков, и она решила попробовать люк на прочность. Тщетно. Он был сделан на совесть. И почему среди всех этих ножей и топоров нет хорошего ломика, а еще лучше - кувалды?
Она посидела без дела еще немного, и сама не заметила, как вновь начала перебирать четки и считать. Нет, нужно заканчивать с этим. Я уже схожу с ума. Она еще раз пошла на прогулку, порылась на полках, в ящиках, но не нашла ничего интересного - какой-то самый обыкновенный хозяйственный скарб, мыло, тарелки, кастрюли... Скука, скука, скука! Это было ужасно. Раньше она была уверена, что наверху кто-то есть - ну или по крайней мере скоро появится - и готовилась к встрече с ним, но что, если никакой встречи не будет? И не к чему готовиться, не с чем бороться?
Она вернулась к своему гнезду, свитому из найденных ранее тут и там одеял, покрывал и постельного белья, куда она уже успела стащить и провизию, и сумку, и нож, и все, что могло ей пригодится. Она выпила немного вина, и, досчитав до двух тысяч щелков, погрузилась в беспокойный, то и дело прерывающийся сон.
***
Ярин гостил у Орейлии уже четыре недели. Он надеялся, что кто-то близкий, кто-то, кому он был нужен - ведь такой человек обязательно должен найтись! - явится за ним к Орейлии, но этого не произошло. Впрочем, возможно, это было временно - зима, начавшаяся в день Яринова появления, развернулась в полную силу, лес за окном завалило снегом, который доходил парню до пояса, так что любые поиски пришлось отложить.
