Павел Мамонтов - Общий враг
Степь встретила меня ледяным холодом, кожу на лице сразу стянуло. Я начал засыпать вход в схрон. Вернулся Рикки, который проверял растяжки в тридцати метрах от базы.
– Командир, с юга в четырехстах метрах вижу десять человек, идут на лыжах в полный рост. В нашу сторону, – шепот Инги стеганул по ушам, как звук выстрела. У всех было одно желание – как можно быстрее смыться подальше отсюда, но торопиться нельзя. Я ещё раз оглядел замаскированный схрон: сугроб как сугроб – и приказал:
– Двинулись!
Наша четвёрка построилась колонной и заскользила на лыжах. У нас ещё был шанс уйти от преследования, накрутить петли, затеряться, в конце концов. Сучество, ну хоть бы слабый ветерок поднялся!
«Командир, с северо-запада двенадцать человек, триста пятьдесят метров. Идут в линию, прочёсывают поле», – уже только знаками, а не словами, показала снайперша.
«Ну хоть бы не к нам, лишь бы на след не вышли», – с тоской подумал я.
И будто в ответ на мои мысли привычно кольнуло знакомое ощущение. Чужая магия!
– Гаврик, последний резерв, – рыкнул я в полный голос.
Маг уже сорвал с груди хрустальный кулон в форме спирали, сломал его и бросил под ноги.
В лицо сразу ударил ледяной порыв ветра с зарядом снежной «дроби». Вокруг поднимались снежные вихри, начиналась вьюга. Ветер пронизывал до костей, сбивал с ног, снежная крупа забиралась под капюшон и за шиворот, колола глаза. На плечах сразу образовались целые сугробы. Буря в степи – это страшно, буря зимой – это настоящий ад. Снежный буран мог принести смерть целому каравану. Заморозить, замести всё живое.
Вчетвером мы боролись с ветром и продвигались на восток. Утешало нас только, что тем, кто сидел у нас на хвосте, было ещё хуже.
Присутствие чужой магии снова кольнуло меня. Я остановился, остальные тоже замерли. Ветер явно начинал спадать, снежные вихри кружили уже не так яростно. Мы успели пройти метров пятьсот, когда позади нас, в плотном покрывале туч образовалась дыра, как раз над нашим схроном. Она быстро разрасталась, открывая небо с мерцающими звёздами.
Мы дружно упали в снег. В бинокль я разглядел человек тридцать, с разных сторон приближающихся к нашей бывшей базе. Игла выставила указательный палец – она выбрала цель.
«Готовьтесь», – жестом приказал я магу и снайперше.
Гаврик порылся в полушубке, вытащил длинный, чуть изогнутый медный жезл с красным камнем в наконечнике. Игла не изменила своего положения. Я подождал, когда разведчики южан подойдут к замаскированному укреплению метров на тридцать, и кивнул.
Жезл мага дёрнулся, камень еле заметно мигнул красным светом, после этого хлёстко хлопнула винтовка Инги, но звук выстрела никто из южан точно не услышал, потому что одновременно с ним взлетала вверх, подброшенная вышибным зарядом, мина-лягушка и рванула в полутора метрах над землёй.
Сразу после взрыва, ни на секунду не задерживаясь, мы собрались в боевой порядок и покинули место краткой остановки. На бегу я считал в уме, на счёт сто двадцать один приказал остановиться.
Фугас с замедленным взрывателем, заложенный в схроне, взорвался вихрем осколков, вверх взлетели куски брёвен, комья снега и смерзшейся земли. На месте нашей базы взмыл в воздух серо-бурый столб, а потом опал, оставив глубокую воронку. Южан смахнуло в снег. Надеюсь, кого-нибудь убило. На одного меньше стало точно – Игла не промахивается, но был ли среди убитых тот кудесник, который «нашу» метель успокоил? Вряд ли, маг чувствует, когда в него целятся, поэтому даже снайперу его снять очень тяжело.
В любом случае взрыв придержит южан. Пока они будут осматривать схрон, разминировать растяжки, опасаясь как бы чего опять не рвануло, много времени пройдёт, и мы успеем оторваться.
Я немного скорректировал маршрут движения. Бежали мы в заранее условленное место встречи с остальными бойцами. В трёхстах метрах от ориентира № 5 – так на картах обозначали нагромождения камней высотой в три человеческих роста. Такие курганы из гранитных глыб довольно часто встречались на границе Южной Колонии и ничейной земли.
Стоп, сказал я самому себе, ведь ориентиры эти не вчера придумали, и знаем о них не только мы. А налёт на схрон моей группы явно не случайный – это была спланированная акция. И если наши преследователи не полные идиоты, то…
«Поворачиваем», – опять жестом показал я.
Рикки, шедший первым, будто ожидал этого приказа – сразу заложил вираж. Инга, замыкающая, на ходу развернулась, не переставая контролировать сектор местности, за который отвечала.
2. В гостях у чародейки
Дверной звонок затрещал на всю квартиру. Аглая, пятнадцатилетняя девочка с русыми косами, дочь лидера Профсоюза магов Сергея Борисова, проще говоря самого главного волшебника Зелёного Города, сразу побежала открывать. На пороге в синих обтягивающих джинсах и белой зимней куртке стояла её любимая и самая близкая подруга Лика Ахромеева. Чёрные волосы волной спадали на откинутый капюшон, красивые карие, почти чёрные глаза весело смотрели на девушку. Через плечо у Лики висела большая синяя прямоугольная сумка с изображением тощего юноши в пиджаке, рубящего мечом каких-то монстров.
– Привет, – радостно сказала юная волшебница, привстала на цыпочки и поцеловала Лику в щёку.
Та благосклонно приняла поцелуй, но тут же извернулась и чмокнула Аглаю прямо в губы. Волшебница засмеялась. Лика была старше её почти на семь лет. Аглае совсем скоро должно было исполниться шестнадцать – возраст совершеннолетия в Колонии. Так что взрослая и красивая подруга смотрелась не так уж необычно рядом с ней.
– Проходи, – сказала она.
– Отца дома нет? – спросила Лика.
– Не-а, и не скоро вернётся. Может, завтра. Проходи.
Лика кивнула, повесила свою курточку на вешалку, осталась в одной клетчатой рубашке, подчёркивающей грудь идеальной формы, и синих джинсах, обтягивающих бёдра. Только Лика сделала шаг за Аглаей, как сразу отшатнулась. Прямо у нее перед лицом пролетели три светящиеся бабочки, распыляя за собой «хвост» оранжевой пыльцы, прямо как кометы.
– А что это? – осторожно спросила она.
У каждого животного в Мире Колоний есть свои магические способности, иначе бы их всех нечисть давно сожрала, но вот светящихся бабочек Лика видела впервые.
– А, это…. Да не обращай внимания, пустяки, обыкновенные светлячки. Пойдём, – и волшебница нетерпеливо повела Лику за собой.
Восемь месяцев назад дочь главного мага Зелёного Города увидела Лику на репетиции рок-оперы «Дорога без возврата», поставленной по мотивам фэнтезийной саги «Ведьмак». С тех пор юная волшебница была буквально очарована прекрасной певицей, игравшей роль Йеннифэр.
Лика следовала за подругой, с любопытством оcматриваясь по сторонам, но ничего необычного больше не попадалось, хотя…
– А что это там, кабинет отца?
Сквозь приоткрытую дверь были видны разбросанные по полу и рабочему столу разноцветные кристаллы, мутные и прозрачные стеклышки, железки, металлические штыри, откуда-то исходило сильное голубое свечение.
– Да, там он занимается своими делами, – Аглая пренебрежительно махнула рукой, на запястье сверкнул браслет Профсоюза магов: три переплетающиеся виноградные лозы шириной сантиметров десять, – я особо не вникаю, ничего особо интересного тут всё равно нет.
Лика ни разу не была у Аглаи, и ей было чрезвычайно интересно. Из комнаты отца донеслось раскатистое мелкое громыхание, знакомое любому человеку.
– Там что – змея? – возбуждённо проговорила Лика.
– Да нет, это лиана, – отмахнулась Аглая, – папа развлекается. Ничего интересного, потом, если хочешь, покажу. А сейчас иди сюда.
Аглае очень хотелось поделиться новостями и похвастаться тем, что она нашла. Ведь она выполняла просьбу подруги. Хоть для этого ей и пришлось залезть в книги, которые отец ей пока запрещал.
Аглая завела подругу в свою комнату, ничем не отличающуюся от комнат других дочерей таких же влиятельных людей Колонии. Яркие цветы на подоконнике, почти все хищные, плакаты и фотографии певцов с Внешней Земли, диван, стол, заваленный книгами, шкаф с одеждой, но было тут и одно сокровище – ленточный магнитофон. Золотой. В смысле в золотой оплётке, защищающей электронику от помех в Мире Колоний.
– Присаживайся, – показала Аглая на диван.
Лика села и улыбнулась.
– Надеюсь, ты сделала то, что я просила, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она.
Волшебница улыбнулась в ответ, порылась в столе, достала ручку и тетрадь.
– Вот смотри. – Аглая села на диван, подобрала под себя ноги и положила на согнутые колени тетрадь, в которой стала рисовать. – Это, – она начертила что-то похожее на цветок ромашки с тремя лепестками, – руны, или символ воздействия.
– Какого воздействия?
– На человека. Вот смотри, эти три завитка означают разум, душу и тело, – Аглая показала на лепестки «ромашки», – если внутри завитка начертить особый знак, можно повлиять на одну из этих составляющих человека.
