Леонид Сидоров - Демон поневоле
– Да в общем-то, я и сам не особо горю желанием. А все же почему нелегко, я что, такой страшный? – удивленно вскинулся Алексей.
– Дело совсем не в этом, – досадливо поморщился старик. – Телесная красота – удел обольстительных женщин. Да, у тебя есть молодость, недюжинный ум и благородство. Но ни одно семейство в нашей и всех окрестных деревнях никогда не выдаст свою дочь за тебя замуж.
– Но почему, неужели все из-за денег? – возмутился Алексей.
– Не горячись, Алахей. Я понимаю тебя. Но таковы наши древние обычаи, нарушить которые не сможет никто. Как ты, наверное, уже заметил, вся наша семья по мужской линии является врачами. Род наших занятий – это знак принадлежности к высшему сословию и передается детям по наследству. Даже малолетний Ашок почти с самого рождения помолвлен с девочкой из врачебной семьи, живущей в соседней деревне.
Взглянув на возмущенного Алексея, старик мягко улыбнулся в бороду и продолжил:
– Но ведь наш с тобой старый разговор о продолжении обучения по-прежнему в силе. Осенью поедешь в Паталипутру. Там много юных особ из иноземных благородных семейств. У них нет таких строгих запретов на браки. Уверен, ты со своими знаниями и необычными умениями быстро войдешь в высшее общество и завоюешь сердце какой-нибудь иноземной красотки. На самом деле все в твоих руках, Алахей, – лукаво глянул он на смущенно улыбающегося Алексея.
Продолжая улыбаться, молодой человек неожиданно для себя широко зевнул и оттого смутился.
– Что-то не выспался сегодня.
– Да-да, ты прав. За разговорами про чудеса мы совершенно потеряли счет времени. Уже далеко за полночь. Доброй ночи, – добродушно усмехнулся старик, вставая из-за стола.
Глава 28
Жизнь снова вернулась в свое обычное неторопливое русло. Начался долгожданный сезон дождей. Вечером после обильного ливня Алексей вышел на веранду полюбоваться на красочный закат и едва не раздавил блюдце с молоком. Чертыхнувшись, отпрянул в сторону и едва не угодил во второе.
– Да что здесь такое творится! – возмущенно огляделся. – Ага!
Поблескивая капельками пота на лысине, Рагху самозабвенно расставлял блюдца, время от времени сердито шикая на Везунчика. Раздувшийся, словно шар, кот, видимо считая священным долгом снять пробу с каждого блюдца, лениво преследовал повара по пятам.
– О! Добрый вечер, Рагху! А что ты тут затеял на ночь глядя?
– А, здравствуй, Алахей! – утирая лысину, радостно приветствовал его повар, отставив большой кувшин. – Вот, расставляю дары для нагов. Сегодня в полночь наступает великий праздник.
– И что, змеи правда выпьют за ночь столько молока? – Алексей подозрительно покосился на измусоленную морду Везунчика.
Машинально проследив за его взглядом, Рагху смущенно потеребил передник.
– Ну, может, и не все. Но думаю, когда сюда сползутся наги, будут очень довольны.
Еще раз оглядев множество блюдец, Алексей ободряюще пожелал повару доброй ночи и отправился спать.
Утром, даже не оставшись на чаепитие, Ашок пулей умчался на улицу. Шум подготовки к празднику стало слышно даже сквозь каменные стены.
Дед с улыбкой проследил за непоседливым внуком и заметил:
– Хочу с тобой поговорить, Алахей. В полдень начнется торжество Нагапанчами. Помня о твоем страхе перед змеями, сразу тебя предупреждаю – кобр там будет очень много. Возможно, сегодня для тебя разумней будет вообще не выходить на улицу?
– Ой, не знаю, – вздохнул Алексей.
С одной стороны, при виде змей подкатывал настоящий ужас, а с другой – остаток жизни придется жить здесь. А к змеям тут относятся как к само собой разумеющемуся, и надо как-то к ним приспособиться, ведь местные жители испокон веков живут с ними бок о бок, и ничего, даже живы, ну, по крайней мере подавляющее большинство. Да и к тому же начал сильно одолевать информационный голод.
– Эх, ладно. Нравятся мне змеи или не нравятся, но здесь жить. Постараюсь перебороть свой страх.
– Ответ, достойный разумного мужа, – похвалил старик. – Только уж постарайся снова не исчезать. Увидев такое, я постарел на добрый десяток лет, – он сдержанно усмехнулся. – А что подумают люди, предугадать вообще невозможно, но думаю, сразу разбегутся.
Глядя в лукавые глаза, Алексей невольно улыбнулся:
– Постараюсь изо всех сил…
Ближе к полудню торговую площадь заполонила нарядно одетая толпа. Откуда ни возьмись появились ярко наряженные факиры, развлекающие почтенную публику огромными языками пламени изо рта.
По-гусиному вытянув шею, Ашок недоверчиво уставился на огонь.
– Настоящий?
– Настоящий, – заверил Алексей.
Завороженные необычным зрелищем люди мгновенно окружили факиров, загородив ребенку весь обзор.
– Вот всегда так! – запротестовал Ашок. – Ничего не вижу!
– Сейчас увидишь, – усмехнулся Алексей.
Подхватил почти невесомого малыша и бережно посадил себе на плечи, удерживая за лодыжки.
– А теперь видно?
Боясь упасть, Ашок испуганно притих. Осмелев, восторженно закрутил головой, глядя на мир с высоты огромного роста асуры.
Садхир только тихо посмеивался в бороду, наблюдая за внуком.
Появились одетые в белые наряды брахманы. Народ сразу же переключил внимание на них. Позади жрецов шествовал старый знакомый.
Сандип, нарядившийся по такому торжественному случаю, гордый от осознания собственной важности, медленно вышел вперед, держа большую украшенную корзину.
Главный жрец, седой как лунь благообразный старик, обратился к людям с короткой приветственной речью, торжественно принял корзину и высоко поднял над головой.
Народ взорвался ликующими криками. Затем совершил такое, отчего Алексей невольно поежился. Если бы не Ашок на плечах, то уже оказался бы далеко-далеко.
Брахман медленно положил корзину набок и спокойно открыл крышку. Выкатился целый клубок сплетенных змеиных тел, распавшийся на множество разновозрастных кобр, которые начали деловито расползаться во все стороны.
С улыбкой проследив за снующими вокруг смертоносными змеями, Сандип совершил совсем невозможное, сильно поколебавшее все бывшие представления Алексея о мироздании.
Из второй маленькой корзины голыми руками старик вытащил небольшую упитанную кобру и торжественно передал брахману. Тот со спокойной улыбкой положил змею на шею, словно живой извивающийся воротник.
Подозревая какой-то подвох, Алексей потрясенно поглядел на Садхира. Гуру спокойно пояснил:
– Я же тебе говорил. Насмерть кусают только тех, кто нарушил дхарму. Брахман чист.
Приветствуя неторопливо расползающихся змей, люди впали в религиозный экстаз, начали осыпать их лепестками олеандра, жасмина и красного лотоса.
Алексей замер, боясь даже пошевелиться, представляя десятки искусанных людей. К немалому удивлению, никого не покусав, кобры спокойно расползлись по ближайшим кустам. Искоса наблюдая за Алахеем, Садхир облегченно перевел дух.
Наступил черед театрального действа. Посредине торговой площади возвели деревянный помост, закрытый богато расшитым занавесом. Красочный орнамент изображал большую семиглавую кобру, несущую по волнам человека, лежащего на ложе из колец ее тела. Под громкие звуки фанфар и ликующие крики толпы занавес медленно раздвинулся, и началось представление.
Актеры выглядели своеобразно. Ярко раскрашенные тела, а лица некоторых, очевидно играющих роль злых демонов, скрывали огромные страшные маски.
Ашок испуганно притих. Затаив дыхание, начал следить за представлением.
Алексей напрягся, вслушиваясь в быструю речь. Разыгрывалась древняя легенда о семиглавой кобре Ананте, носящей на себе спящего бога Вишну, который предается долгому отдыху в перерывах между многотысячелетними эпохами творения.
Музыканты играли в такт театральному. Неожиданно для себя Алексей увлекся музыкальной постановкой: актеры играли мастерски, вкладывая всю свою душу. В конце толпа разразилась одобрительными выкриками, на все лады прославляя игру актеров и музыкантов.
Процессия во главе с брахманами двинулась по улицам. Многие люди несли ткани с большими изображениями кобр, богато украшенные вышивкой, блестками и гирляндами цветов. По пути много раз останавливались одарить мелкими монетками заклинателей змей, которые самозабвенно наигрывали на дудочке незатейливые мелодии, заставляя кобр из корзинки медленно танцевать под музыку.
Алексей задумчиво оглядел восторженные лица. Люди действительно верили, что змеи танцуют. Прекрасно зная о том, что все змеи абсолютно глухи, он неожиданно понял, что будет последней свиньей, если когда-либо скажет об этом Садхиру.
Глава 29
Вот уже несколько дней подряд Алексей начал чувствовать непонятную нарастающую тревогу. Казалось бы, оснований для беспокойства совершенно нет. Все так же вел неторопливые беседы с Садхиром, играл с Ашоком и изучал местную грамоту. Тревога усиливалась ночью, в промежуток времени между явью и сном. Тогда хотелось завыть во весь голос и выскочить из дома, не важно куда, лишь бы не оставаться под крышей.
