Артефакт. Ритуал на крови (СИ) - Скоробогатова Наталья

Помотав головой, чтобы отогнать эти странные мысли, Игорь набрал на домофоне код, и его сразу же впустили, словно уже ждали. Хотя, конечно же ждали. И даже лифт оказался на первом этаже, так что уже через минуту Игорь стоял в дверях когда-то Папиной, а теперь квартиры Олега, пока два амбала охлопывали его, проверяя не принёс ли он с собой оружие.

— И что вы тут? Думаете, он без пистолета нас всех не положит? — смеясь, вышел из большой комнаты Шляпа. — Слон и моськи!

— Положено! — пробурчал один из амбалов.

— Идём, — дождавшись, пока Игоря отпустят, Шляпа позвал его за собой.

Это была полуторка. Такая же, какую Игорю выдали после выпуска из детдома. Прихожая площадью с придверный коврик, малюсенькая кухня, где одному-то тесно, и комната размером с диван и старый ламповый телевизор «Рекорд». Санузлы в таких квартирах вообще назвали шкафами.

Открыв в такой дверь, Шляпа нажал на стену позади небольшого, почти детского унитаза, и та отъехала вперёд, занимая почти всё свободное пространство и открывая проход в другое помещение, оказавшееся вполне приличной ванной комнатой.

— Извини, — кряхтя, Вадик перешагнул унитаз и прошёл в соседнюю квартиру, — конспирация.

— Извиняю, — согласился Игорь, проследовав за ним.

Здесь была четырёхкомнатная квартира, копия той, которая принадлежала родителям Марты. Почти копия, потому что обстановка этой оказалась слишком вычурной, словно в ней жил совсем не считавший денег человек, собиравший всё: от антиквариата и картин до каких-то непонятных электронных приборов, расставленных по всем свободным поверхностям.

— Хочу вложиться в это, — пояснил Олег, когда Игорь остановился у одной из моргавших разноцветными лампочками коробок. — Глушит все электронные сигналы по желанию пользователя. Хочу — радиус установлю, хочу — частотный диапазон, хочу — и электрику вырублю. Правда, с последней проблема — она ж не отрубается только в одном месте, сразу весь дом оставляет без света. Но ребята над этим работают.

— Интересная штука. Но у меня дело, и его желательно решить сегодня. Край — завтра. — Игорь повернулся к Кряжеву-младшему, одетому только в домашние растянутые на коленях трико.

— Почему?

— Я не знаю, когда вернётся Алекс, но подозреваю, что скоро. И если мы тут же не прижмём Романа, то всё рухнет.

— То есть?

— Он проболтался, что скоро умрёт, и именно поэтому ему нужно бессмертие. И он знает место, где можно провести ритуал.

— Получается, сейчас уже не об Алексе речь идёт?

— Нет.

— А подробности ритуала? Ну, место и камень, наверное, не единственные условия?

— Думаю, что нет, поэтому хочу сегодня поискать у него.

— А поговорить?

— Уже пробовал. Не применяя спецприёмов это бесполезно.

— А применить?

— А ритуал?

— Ладно, я понял. Так что тебе нужно?

— Вот это. — Игорь вынул из кармана и переслал Олегу скриншоты со страниц о местах силы. — Нужно узнать, есть ли между ними что-то общее. Собственно, я не знаю про такое место в Англии, поэтому их там тоже несколько. Но точно знаю про место в Парме — в речном парке, поэтому отталкиваемся от него.

— Уверен?

— Да.

— Хорошо. Тогда я посмотрю, что можно сделать, а ты…

— А у меня дела. Сегодня приезжает сестра Алекса с сыновьями. Прикинь, у него племянники — близнецы, и у Марты тоже. В общем, нужно их встретить, потом уже пойду к Роману. Кстати, адрес подкинь, он же у тебя есть, я даже искать не стал.

— Ой, и всё — на мои плечи. Нет, я точно попрошу, чтобы папу вернули, и как он только успевал? — проворчал Олег, тыча пальцем в экран планшета, который до этого держал в руках. — И позаниматься не дадут, а мне, между прочим, послезавтра сдавать экономическую теорию. Чтоб тех, кто это придумал, на том свете черти драли! Лови! — закончил он свою тираду.

— Получил, — кивнул Игорь, открыв пришедшее сообщение.

— Кстати, — проговорил Шляпа, который всё это время стоял в дверях комнаты, — а какой должен был быть рейс? А то сейчас передали что-то про отмену полётов…

Глава восемнадцатая

1937 год. Северная Италия. Парма

Время шло. За окном нарастал шум, послышались голоса, перекрикивавшие друг друга, потом раздался шум двигателя, ругань… Кажется, с того момента, как меня оставили одного, до того, как за окном всё стихло, прошло часа четыре. Нет, я знал, почему у меня не было часов в Англии, но почему Ху — а кто другой? — не предусмотрел их здесь, не понимал. Я ждал и думал об очках.

Нет, офтальмология в этом времени не настолько развита, чтобы у человека было достаточное количество очков, и он просто забыл об одной из пар. Значит, не могло быть такого, чтобы их оставили здесь просто так. Тогда для чего? Чтобы была возможность в какой-то момент вернуться и проверить, как я? Версия допустимая, но очень глупая — будто без них они этого сделать не могут. Чтобы я использовал очки для побега? Это более реалистично, но надо же ещё догадаться, а меня тут не знают и, соответственно, не факт, что я до этого варианта додумаюсь.

В двери щёлкнул замок, и в комнату заглянул солдат, судя по обмундированию, рядовой. Безоружный. Они тут все такие, или только этот?

— Меня просили узнать, всё ли у вас в порядке? — произнёс он.

— Да. Но мне бы в сортир, — ответил я.

— Я… — он замялся, явно не зная, что делать. Скорее всего, высший состав пользовался туалетами в доме, а вот рядовые и низшие офицеры — обычными уличными, с дыркой в полу, и моя просьба поставила его в тупик. Не зная, кто я, куда меня отвести.

Я не стал торопить солдата, это должен быть его выбор, мне же подойдёт любой. Он потоптался в дверях, затем вышел, пару минут где-то пропадал, что явно указывало на то, что помимо него в расположении остался кто-то ещё, а потом вернулся.

— Да, я провожу вас. Только нам запрещено выпускать вас из дома.

— Лишь бы не в детский горшок, — деланно рассмеялся я, проходя мимо него в коридор. Очки остались лежать на столе.

Если этот солдат здесь не один, значит у меня двойная проблема: избавиться от него и от другого. Или остальных. И для начала нужно этого другого найти, причём так, чтобы не поднять панику. Только потом можно будет не беспокоясь заняться поисками.

— А что, генерала уже хоронят? — спросил я, пока солдат вёл меня на второй этаж, похоже, в туалет кого-то из высшего состава. Как ни странно, он не держал меня на мушке, что было бы логично, и никаким иным образом не пытался контролировать. Складывалось ощущение, что я тут просто такой вот «гость под присмотром».

— Да, — ответил он. — Нас оставили вас охранять, чтобы ничего не случилось.

— А что со мной может случиться?

— Полковник Корси переживает за вашу сохранность. Говорит, вы вместе с генералом в аварии были. Вдруг придётся за доктором послать.

— Понятно. — То есть получается, рядовым не сказали, что я подозреваюсь в смерти Спады. Что ж, мне это в плюс, а им — в минус. Они не думают, что я могу попытаться сбежать. А вот мысль про доктора очень даже неплоха. Но не сейчас, сначала — хоть немного привести себя в порядок и осмотреться.

Лестница вывела к началу коридора. По его бокам я насчитал восемь дверей — по четыре на каждый, а в торце, с противоположной от нас стороны отметил приоткрытое окно от пола до потолка.

— Вам сюда, — солдат толкнул ближайшую к нам дверь слева, и я вошёл.

Ванная комната оказалась ровно такой, какие показывают в фильмах о европейском быте аристократии в начале двадцатого века. Собственно, сама ванная, небольшая, чугунная, на витых высоких ножках, стояла в паре шагов от большого окна. Тут же стоял унитаз с бачком и цепочкой, как в старых советских квартирах. У стены в белую мраморную столешницу была погружена расписанная яркими красками раковина.

К ней я и подошёл и заглянул в висящее на стене зеркало. Что ж, как у нас говорят: краше и в гроб кладут? В гроб я не собирался, но огромные синяки под глазами, общая бледность и внезапно отёкшие веки ничего хорошего не сулили. Нужно было отдохнуть, а для этого — вернуться домой.