Кристина Кулиш - Другой Мир (СИ)
Джулианом завладели сложные, крайне смешанные, полные неопределенности чувства. И как ни старался он расставить события последних нескольких часов на свои места, так и не смог.
По правде говоря, действительно веских причин ненавидеть или же защищать его у Джулиана не было, однако он не мог и с готовностью заявить, что испытывает к нему чувства любви и привязанности, как, например, к погибшей матери. Он ведь совершенно не знал этого эльфа, что сейчас стоял перед ним. Не знал он ни о его происхождении, ни о его стремлениях, увлечениях и жизненном времяпровождении. Странно? Может быть.… Но такова была реальность.
Зато кое-что он все же знал наверняка, он восхищался этим эльфом и как королем, и как отцом. Ведь принятые им решения касательно своих близких никак не могли не затронуть хотя бы одной струны в его душе. В одном он был уверен точно. Джошуа, не смотря ни на что, действительно был великим эльфом и могущественным правителем. И величие это и былая слава до сих пор являлись сияющим ореолом, крылатым венцом, на его голове. Да и народ арийский до сих пор относился к памяти о нем с должным уважением, теплом и любовью, и совершенно не считали его виновником нынешних грозных событий. Ведь этого им было в любом случае не избежать. Так и зачем обвинять того, при власти которого им жилось хорошо, и даже слишком…
А еще он был его отцом. Его настоящим отцом. Отцом, узнать которого ему так и не довелось. Но он искренне хотел верить произнесенным Джошуа словам, и вызванным этими словами чувствам. Он искренне хотел вновь обрести своего отца пускай и ненадолго, а так же разобраться с чувствами, вызванными его появлением.
-И первое – совет. И знаешь, как бы ты не относился ко мне, чтобы не думал, Джулиан, но прими к сведенью то, что я скажу тебе, потому что я, как ни как знаю, о чем говорю. Итак, ты идешь войной против Марона и должен понимать, что он твой самый страшный и самый опасный враг. И пока он жив ни видать ни тебе, ни кому-либо другому, ни мира, ни спокойствия. И сражаться с ним придется не кому-то, а именно тебе. И не смотря ни на что поворачивать с выбранного пути уже слишком поздно. Слишком много уже было жертв и слишком много сил затрачено. Вы зашли уже слишком далеко. И если не решить этот вопрос сейчас, то он уже не решится никогда. Но разница с кем тебе придется сражаться, не так уж и велика. Король он или принц, смертный или маг. Тебе ведь будет все равно, кем он окажется, если ты сумеешь его победить. А он, в любом случае, был и останется Мароном. И сражаться ты будешь с Мароном. А победить его можно лишь осознав, что сколь бы огромной силой и властью он не обладал, даже он не в состоянии знать и предугадать все. Просто помни об этом, когда вы встретитесь лицом к лицу.
Вторая же вещь – это клятва. Мне всегда очень хотелось самому защитить тебя и Каина, и маму от любых напастей, но, увы, до сегодняшнего дня это было не в моей власти. Но теперь…
И призрак короля Джошуа, наконец, обратился к Покровителю Арии:
-Ты спрашиваешь меня, согласен ли я, Алан? Да я ждал все это время, я надеялся и ждал шанса искупить свои грехи перед своим королевством и его народом!
И Великий Единорог усмехнулся.
-Тогда ждать тебе осталось недолго. С первыми лучами солнца мы вступим в захваченную столицу, и грянет война, какой Ария еще не видывала. И тогда я призову тебя вновь. Готовься же, Джошуа, сын Данте и Алисаны, час искупления грехов вскоре настанет. И да не подведет тебя твой меч!
Король Джошуа молча, кивнул, и, улыбнувшись сыну, исчез.
***
И за спиной ринувшегося в атаку Алана не отставая ни на шаг, бежали призрачные напоминания из прошлого – воины Арии былых времен во главе с бывшим королем Джошуа – с оружием в руках прокладывая себе дорогу. Во все стороны брызнула черная кровь…
И вновь дрогнула земля, немилостиво терзаемая уже столько долгих часов и тысячами копыт, и тысячами ног. В который уже раз над полем боя запели мощные чистые звуки рожков и труб, уносясь далеко вдаль.
То вслед за Аланом из каких-то совершенно неприметных обычному глазу складок местности устремилась вперед великолепная и едва ли тронутая неприятелем арийская конница, прикрываемая по флангам двинувшейся следом пехотой.
В глазах стало темно от трепещущих на остриях пик и копий флангов и гордо поднятых высоко над головами знамен и стягов; сотни и тысячи голосов грянули могучий боевой клич и, посылая вперед себя тучи метких стрел, вступили в бой, вложив в эту, последнюю, атаку не только все свое мастерство и уныние, не только все свои силы, желания и стремления, но свои сердце и душу.
Арийский клин прошел насквозь средь поспешно разлетающуюся в стороны толпу врагов подобно косе над травами, и, развернувшись, ударил вновь, густо устилая землю, где пролегал их путь телами поверженных воинов; сверкающее оружие повстанцев насквозь пронзало любого пытающегося противостоять их правому делу. В топот и ржание вмешался и еще один звук – то вновь запели частыми хлопками гномьи арбалеты. Поддержали их слаженную атаку и закончившие, наконец, свое сражение воины Винты и Скайлета внеся свою лепту в развернувшееся на земле сражение свирепствуя так, что порой пугались даже сами тави (если конечно у них вообще было время на это).
Джулиан отвернулся от врезавшихся в ряды противника арийцев смешавшихся с призраками былого времени, повернувшись лицом к озлобленному пуще прежнего Марону. Он полностью предоставил это сражение в руки Алана и других своих соратников, ведь его Враг стоял прямо напротив него и яростно скрежетал зубами.
-Что ж, продолжим, пожалуй, наш с тобой поединок – обратился он к побелевшему от ярости и досады Марону, немало позабавившись про себя его выражением лица.
-В таком случае, готовься к смерти, мальчишка! – прошипел он, бросившись в атаку.
Он прыгнул на него, один за другим, нанося яростные удары. А Джулиан молниеносно отбивал их. Со стороны могло показаться, что их мечи – это миниатюрные светящиеся молнии, исполняющие дикий танец, повинуясь движениям их хозяев. Марон наседал, нанося удар за ударом; и даже ухитрился нанести Джулиану четыре укола подряд: один в левое плечо, два в ребра и один, самый ощутимый, в низ живота. Но будущий король не отступал. И вскоре даже сумел перехватить инициативу в свои руки, обрушив на противника целый град ударов и выпадов, стараясь достать его отовсюду: сверху, снизу, по всему корпусу.
Они обменялись еще четырьмя ударами, и каждый последующий оказывался более яростным, чем предыдущий. Марон нанес рубящий удар ему по ногам. Однако тот парировал и тут же попытался рубануть Темного Короля по талии, но тот все же сумел ускользнуть от блеснувшего меча. Но Джулиан продолжил атаку; не давая Марону возможности опомниться и собраться с силами, он нанес весьма хитрый удар из-под согнутой в локте руки, который тот впрочем, сумел блокировать с обманчивой легкостью, а затем он, шагнув вперед, каким-то неуловимым движением поддел краешек его щита своим мечом и попросту отбросил его в сторону. И едва его противник оказался незащищенным с невероятной скоростью нанес новый удар.
Но как бы быстр не был Марон, Джулиан, все же, оказался быстрее. Каким-то чудом, уловив ту особенность в его движениях, что выдавала его намеренья, юный эльф моментально отступил на полшага назад, уходя от удара, и тут же, согнул руку в локте и резким движением разрубил воздух в нескольких метрах от Темного Короля, вынудив его тем самым отступить на прежнюю позицию. Разойдясь в стороны, они принялись кружить по полю короткими, скользящими шагами, точно танцоры, не опуская и не сводя глаз друг от друга. Получив временную передышку, они принялись выискивать наиболее слабые места друг друга. Схватка их явно затягивалась. Напряжение ощутимо висело в воздухе, казалось, его можно было даже ощутить на ощупь, ведь воздух был прямо-таки пропитан им насквозь. Марон не сводил глаз с Джулиана, а тот – с него.
И они вновь бросились друг на друга, испуская воинственные кличи и наполняя все пространство вокруг себя лязгом мечей. Они сходились и расходились без конца; оба взмокли и покрылись слоем грязи и пыли, а у Джулиана к тому же хватало и без того весьма болезненных ссадин, синяков и порезов. Но они упорно продолжали сражаться.
Силы Джулиана иссякали; а силы Марона наоборот прибывали. Они не думал отступать, не пытался и уклоняться – что ему бояться какого-то мальчишку, едва держащегося от усталости на ногах. Все быстрее и быстрее Темный Король наносил удары; меч его так и свистел в воздухе, полыхая. А Джулиан все с большим трудом отражал его атаки, уйдя в глубокую защиту. Он ждал. Ждал когда наступит подходящий момент, а Марон в самоуверенности и несокрушимости своей допустит, наконец, ошибку. И только в этот миг, не раньше и не позже, он должен был опустошить себя, вложить все, что только может в свое оружие, и ответить одной – единственной атакой, не погибнув до этого и выдержав чудовищный всевозрастающий напор Марона. И эта единственная атака должна была стать последней, а там будь, что будет…
