Гай Орловский - Небоскребы магов
На той стороне, видно издали, уже земля глерда Риппера, на берегу в отдалении группа всадников расположилась на отдых. И хотя не видно расстеленной скатерти и бурдюка с вином, но сердце мое радостно екнуло, какой же я молодец!
А то чуть было не распустил сопли, что нехорошо вот так пользоваться преимуществом дальнобойной винтовки. Дескать, честно было бы сойтись лицом к лицу и чтоб оба с одинаковыми дубинами…
Нуда, читал я такие рыцарские романы насчет того, что и оружие должно быть равным, и правила, типа не бить ниже пояса, в спину или лежачего, да мало ли чего читал, но живу в реальном мире, а реальный вот он.
Глерд Риппер увидел меня, поднялся во весь немалый рост, но я вообще на коне, въехал на середину моста и не собираюсь покидать седло, так что демонстрирую, дескать, я выше и говорю с позиции конного с пешим, что уже говорит о разнице в рангах.
Он шел медленно, словно его тянут на веревке, лицо бледное, под глазами мешки, поблек и осунулся с той последней встречи, когда выглядел всепобеждающим орлом, наглым и самоуверенным.
Я забылся на миг и чуть было все же не покинул седло, но спохватился и сделал над собой усилие, остался. Вроде бы неприлично для интеллигента вот так смотреть сверху, но опять же: слезу — посчитают за слабость, будут наглее, а с наглыми нужно держаться еще наглее, другого языка не понимают.
Он замедлил шаг, я понял и пустил коня навстречу. Копыта звонко стучат по пересохшим, хоть и вблизи воды, доскам настила, но на ту сторону переходить не стал, на мосту как-то символичнее, пусть и не на середине, но это тоже своего рода символ.
Он почти тащит ноги, а я выпрямился, в одной руке повод, другую красиво упер в бок, подумал и опустил на бедро, тоже эффектно, а стрелять оттуда устойчивее.
Его спутники, завидев меня, поднялись на ноги, но остались на месте, ждут, смотрят нагло, похоже, еще не понимают, что за случившееся ночью с замком отвечаю я.
Обойтись бы без стрельбы, мелькнула странная мысль. Если полезут, то этого хамовитого гада можно только ранить, убивать нельзя, тогда моя ночная вылазка коту под хвост, все напрасно…
Он дотащился наконец и остановился в трех шагах, усталость на его лице вблизи еще заметнее, он не просто гасил, но и всю ночь гонял своих стражей в поисках тех сволочей, что все это устроили, не понимая, что можно устроить такое с расстояния в пару миль.
Я ждал молча и надменно, смотрю сверху, всем безразличным видом выказываю, что вообще-то ночью была разминка, могу Что-то учинить и похлеще.
Похоже, он понял, проговорил с таким усилием, словно каждое слово из него выдирают клещами:
— Глерд… после глубокого раздумья я решил отказаться от прав на спорные земли. У меня владения достаточно обширные, не за всеми удается уследить в нужной степени. Думаю, герцог будет доволен…
— Не уверен, — обронил я холодно.
Он дернулся.
— Глерд?
— Не доволен, но удовлетворен, — уточнил я. — Это не одно и то же.
— Глерд, — произнес он с усилием. — Не значит ли это…
Он умолк, смотрит исподлобья, но в глазах затравленное выражение. Бронебойные пули пробивали стены замка и взрывались в комнатах, он это помнит, это значит, что даже отсидеться в безопасности не удастся, если такое повторится снова.
— Глерд, — ответил я сдержанно, — уверен, герцог примет эти земли под свою руку и найдет им хорошее применение. Как друг герцога, я заверяю вас, что для всех будет хорошим примером, как нужно улаживать любые конфликты. И что жить в мире и добрососедстве хорошо и правильно.
Он наклонил голову, пряча выражение радости или облегчения на лице.
— Значит, этот вопрос закрыт.
— Подготовьте бумаги, — напомнил я бесстрастно. — Герцог должен получить заверенные вашей подписью и вашей печатью, что те земли принадлежат ему и вы на них претензий не имеете.
Он сказал поспешно:
— Конечно, это обязательно.
— Тогда вопрос закрыт, — сказал я. — Как сосед герцога, я тоже заинтересован, чтобы вы были хорошим ему соседом. Потому со своей стороны буду издали присматривать, чтобы и вам никто не наносил незаслуженных обид… Один ваш крестьянин сказал вчера, кто любит войну, к тому в конце концов она приходит сама. На своих условиях. Потому безопаснее жить со всеми в дружбе. Ведь неизвестно, на кого в этом мире нарвешься.
Он поклонился.
— Благодарю на добром слове.
Но голос оставался очень недобрым, а когда повернулся и медленно, дабы соблюсти достоинство, пошел к своим, даже спина кричала о том, что ненавидит нас с герцогом и будет искать способ расквитаться.
Его спутники один за другим поднимались в седла, я все так же надменно рассматривал их свысока и с предельным презрением, какое только могу выдавить, пусть чувствуют, на их силу и наглость есть сила помощнее и позверинее. Чтобы стать истинным демократом, нужно побывать настоящим зверем, иначе это не демократ будет, а подобие, имитация.
Когда Риппер поднялся в седло и весь отряд с подчеркнутой неторопливостью унесся обратно, я так же неторопливо развернул коня, суровый и неподвижный, пустил скакуна неспешной рысцой, и только когда удалился на достаточное расстояние, разрешил перейти в галоп.
Глава 12
Дворецкий сообщил хмуро, что герцог изволит завтракать, а когда закончит, то изволит заниматься личными делами.
Я прервал:
— Слушай, морда, ты свои порядки не заводи! Думаешь, герцог пожадничает налить мне чашу вина?… Быстро сообщи, я изволил… эта… прибыть!
Он отступил и с неподвижным лицом отправился в здание. Я пошел следом, так миновали холл, а дальше в полутемной комнате, где свет падает только в одно узкое окошко, герцог и герцогиня на противоположных концах длинного стола завтракают медленно и чинно.
На столе в массивных трехлапых подсвечниках свечи толщиной с мою ногу, но ни одна не горит, однако полумрак приятный, не раздражающий, каким часто бывает яркий свет, тарелки перед ними таинственно блестят старым серебром, а слуги под стеной почти не отличимы от вышитых на гобелене фигур.
Дворецкий, совмещающий здесь и функции церемониймейстера, громко сообщил:
— Глерд Юджин к его светлости!
Герцог и герцогиня в удивлении подняли головы, на лице герцога проскользнуло неудовольствие, слишком уж как-то неожиданно я появился, к тому же вчера был, не слишком ли часто, приличные люди выдерживают время между визитами.
Я сказал быстро и на ходу:
— Герцог, я на минутку, не прерывайте из-за меня обед!.. А заскочил по дороге от глерда Риппера сообщить вам, что мне удалось убедить его отказаться от притязаний на те земли, что всегда принадлежали и отныне будут принадлежать только вам.
Герцог вытаращил глаза, отшатнулся на спинку кресла, но потом опомнился, сделал приглашающий жест.
— Садитесь с нами, глерд, раз уж волей случая оказались здесь рядом. И… повторите, пожалуйста, а то я… просто не успел понять…
Я красиво, хоть и запоздало сорвал с головы шляпу и швырнул ее дворецкому, как мальчишки запускают плоские камешки по воде. Он выставил руки, и шляпа легла ему точно в растопыренные пятерни.
Все трое настороженно, даже слуги под стеной, наблюдали, как я, отвесив небрежный поклон герцогине, лихо опустился в кресло рядом с герцогом и сказал почтительно:
— Ваша светлость, я счастлив, что у меня такие высокородные и, главное, благожелательные ко мне соседи!..
— Глерд…
— И трепещу, — сказал я, — всеми фибрами и подфибрами, что такое счастье может нарушиться.
— Ох, глерд, — сказал он несколько растерянно.
— Потому я вчера, — закончил я, — преисполненный ликования от общения с вами, немедленно отправился к вашему соседу, глерду Рипперу, который Барн Риппер.
Герцогиня вздохнула, в глазах тревога, а герцог спросил с опаской:
— И… как…
— Вполне, — заверил я. — Он оказался очень разумным человеком, легко понимающим весомые доводы, особенно очень весомые. Потому решил, что мир гораздо ценнее, чем клочок земли, пусть даже очень большой.
Герцог проговорил с запинкой:
— Не могу поверить…
Герцогиня замерла на мгновение, затем чарующе улыбнулась.
— Глерд Юджин, это очень неожиданно и вообще как-то вот так не совсем понятно…
Герцог подхватил:
— Да-да, глерд Юджин, моя супруга права. Мы знаем глерда Риппера давно, это злой и неуступчивый человек. Как вам удалось?
— Добрым словом, — сказал я с улыбкой, — только добрым словом! Правда, весомым. И в какой-то мере увесистым. Он такие слова понимает. Даже если иносказательно. Сегодня же пришлет официальные бумаги со своим отказом от претензий на ваши земли. Или завтра, не уточнил. Но он заверил меня, что все сделает незамедлительно и срочно, дабы не.
Он спросил с опаской:
