Илья Арсёнов - Сен. Возврат.
Прошла вечность.
— … да будет так во веки веков! — иступлено закончил Турус и метнул тригух в зеркальное полотно. Как только он коснулся стеклянной поверхности, зеркало просто осело черной пылью прямо на пол.
— Это включат мне в счет, — произнес я, утирая пот, — не знаю, что там засело, но на редкость злобная и сильная тварь.
— Сам виноват, — парировал Турус, — в следующий раз не станешь доводить до такого. И заклинаю тебя Триединым: веди себя осторожней. Если о тебе узнают темные маги Северной Империи, то никакого влияния церкви не хватит тебя защитить. Архимагистры-демонологи с радостью тебя приютят в своем бестиарии. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Да.
— Вот и хорошо.
— Только это не имеет никакого значения.
— Что?
— Я уверен, что ищейки Солнечной Империи уже идут по моему следу. Это просто вопрос времени, когда меня найдут.
— Тогда стоит поспешить. Твое пленение ничем хорошим не закончится.
— Зачем? Это называется воздаяние. Я заслужил свою участь. Надо принять кары, как подобает!
— Что-то не вовремя ты озаботился своим моральным обликом, — удивленно проронил инквизитор.
«Полностью с ним согласен! Ты окончательно рехнулся? Что с тобой?»
— Мои руки в крови невинных! — ответил я обоим.
— Что-то я при прошлых наших встречах не заметил над тобой нимба. Да и святостью от тебя не пахло, — Турус пригубил вино.
«Я тоже! И руки у тебя с шестнадцати лет в крови!»
— Стар я стал, — достал сигариллу, прикурил и выпустил в потолок струю дыма.
— Ты сломался! — обвиняющее высказывание инквизитора меня несколько покоробило.
— И что? — взвился на ноги я, — я устал! Знаешь, как больно удерживаться от окончательного падения? Меня постоянно терзают адские муки! И я заслужил их в полной мере. Солнечную Империю…
— Солнечную Империю постигла бы та же самая участь. Только позже…
— Ну, конечно, — сатирично бросил я.
— Дай клятву, что сказанное здесь не уйдет дальше.
«Становится интересно!»
Инквизитор, похоже, неплохо меня изучил, если у меня и есть слабости, то только одна — моё любопытство. Моя аура так и оставалась в весьма плачевном состоянии, но для принесения стандартной клятвы мага хватит и огрызка. Конечно, такая клятва ничто по сравнению с обетом на сфере Хроноса, её можно обойти, но сомневаюсь, что у Туруса под сутаной найдется этот редкий артефакт.
— Через тридцать лет, максимум через пятьдесят весь мир заполыхает, как Солнечная Империя. Это предопределенно Эльранским Пророком. Не ты причина бед Солнечной Империи, вера её жителей ослабла, а жрецы официального пантеона расслабились. За кажущейся красотой иногда скрывается ужасная сущность. Тот город имел прекрасный фасад, но за ним скрывалось множество скрытых пороков. Это официальный ответ аналитиков церкви, побывавших в Солнечной Империи. Как ты сказал? Это просто воздаяние! — слова инквизитора вылетали резко, словно лезвия гильотин.
— Ты жесток, Турус. Я тебе не узнаю.
— С чего ты решил, что я не добрый? Служение Триединому это не только прощение и сочувствие! Я великий инквизитор, вся моя жизнь это борьба — я пролил реки крови и пролью еще больше! Грядёт великая война и сейчас не время для жалости!
— Но я всё равно…
— Что ты? — загремел голос Туруса, — не слишком ли много ты берешь на себя, мальчишка? Максимум ты сработал как катализатор. Даже произошедшие события здесь — это следствия разгульного образа жизни местных! Один храм на полсотни борделей! Да сгорят они все в геенне огненной — это их выбор! Они виновны!
Таким Туруса я еще не видел, против воли в моем сознании возникли ровные ряды костров, на которых горели люди, не слишком крепкие в вере: даже запах горелого мяса защекотал ноздри!
«Он инквизитор. И уже готов начать превентивный очистительный поход!»
А ведь и правда готов. Если хотя бы половина их Синода мыслит как он, то скоро Кахор заполыхает без всяких демонов!
«Соберись уже, тряпка! Тебе какое дело? У тебя своих проблем выше крыши!»
— Ты размяк, — жестко произнес Турус, — из-за твоей слабости, ты ставишь под угрозу всех. Стоит тебе сломаться и Бездна придет на Кахор уже сейчас! Ты это понимаешь?
— Да, — глухо ответил я.
— На какой стороне баррикад ты хочешь оказаться? С нами или с тварями?
— Турус это глупый вопрос. Я сам по себе, но с Бездной мне не по пути.
— Это твой ответ глуп, — с далекой от смирения усмешкой ответил инквизитор, — Грядет Великая Война! Никто не останется в стороне!
Он посмел мне угрожать?
«Сен! Успокойся! Не смей!»
От былого припадка слабости не осталось и следа, изнутри поднимался гнев, щедро сдобренный яростью.
«Не надо! Сен!»
Хорошо, Шиза, хорошо. Я справлюсь.
— Я чувствую в твоих словах очистительный огонь, Турус, — в моем голосе клокотала ярость, — Ты алчешь великой войны, инквизитор, а в её горниле сгорят многие невинные!
Боги, что я несу? Я защищаю жизни смердов в разговоре со служителем светлого бога? Какой-то сюрреализм.
— Слишком давно Кахор жил непозволительно расслабившись.
— Уж не гордыня говорит в тебе? — возможно, не стоило бросаться такими обвинениями, но сказанного не воротишь.
— Ты обвиняешь меня? Великого инквизитора? В гордыне? — синие глаза Туруса потемнели от ярости, как море во время шторма.
— Да, — твердо ответил я, — а сейчас еще и в гневе!
— Я… — Турус сжал тригух, а потом резко выдохнул, — прости Триединый. Слаба плоть и дух мой расшатался в метаниях, — инквизитор встал на колени, закрыл глаза и начал молитву.
«Молодец какой! Переспорил инквизитора!»
Я не стал отвечать Шизе, а просто вышел в спальню, где за полчаса привел себя в порядок и переоделся в походную одежду. После чего вернулся к Турусу, инквизитор уже закончил молитву, и сейчас сидел в кресле и в глубокой задумчивости пил вино. Я присел рядом и нацедил себе сока.
— Спасибо, — после долгого молчания поблагодарил Турус.
— Не за что, — отмахнулся я, — это зеркало виновато. Там что-то сильное сидело.
— Вероятно, ты прав. Но это лишь говорит о том, что мой дух недостаточно силен!
— Тебе тоже спасибо, — проявил я ответную любезность, — на меня эта тварь зазеркалья тоже подействовала. Какие-то сомнения появились. Метания всякие.
— Бывает, — отрешенно проронил инквизитор.
— Расскажи мне о пророчестве, — попросил я.
Турус повернул голову, внимательно меня осмотрел, вздохнул и из его уст полился заученный текст. На пересказ всего пророчества понадобился почти час, Эльранский Пророк не поскупился на информацию, изложил всё четко и предельно понятно.
— Печальная перспектива, — прокомментировал я конец речи Туруса.
«Печальная? Да это просто конец Кахору! Полномасштабное вторжение одиннадцати ближайших темных миров! Да они сотрут этот мир в порошок и не заметят! Посмотри на Дшехеронж, один доминион Елизароли, отмечу не самый сильный доминион, уничтожил тот мир!»
— Предотвратить? — я проигнорировал Шизу.
— Не получится. Эльранский Пророк никогда не ошибался. Аналитики церкви считают, что и в этом пророчестве он прав.
— А почему ты всё это мне рассказал? — я сменил разговор на нейтральную тему.
— Потому что волею Триединого ты во всем этом участвуешь. Ты первый вестник вторжения. И вряд ли это веселье минует тебя. А ты парень настойчивый и удачливый, вдруг что-нибудь придумаешь.
— Империи в курсе?
— Еще нет. Патриарх наложил вето на распространение этого знания. Аналитики церкви считают, что это приведет к панике. А некоторые не слишком устойчивые в морали маги могут совершить излишне резкие поступки.
— Например, попробовать продаться демонам…
— Например, — согласно кивнул Турус, и мы снова замолчали, каждый погруженный в собственные мысли.
«Знаешь…»
Я все знаю. Чего хочешь?
«Возможно, все не так и плохо…»
Правда? Хорошо, что ты сказал, а то я слегка взгрустнул уже. То есть не надо паковать чемоданы и валить в другой мир?
«Твой сарказм ни капельки не помогает».
Говори, что хотел сказать.
«Дитя Хаоса!»
Отправилось в поместье под присмотром Первого.
«Я имел в виду, что он носитель искры Хаоса. Следовательно, пророчество уже недействительно, потому что…»
Потому что пророчество есть тонко упорядоченное, а такие конструкции уничтожаются Хаосом. Даже любым его конечным отражением. А это шанс. Хотя… есть маленькая проблема: уверен, что для вторжения есть объективные предпосылки, например, изъеденная магическими экспериментами ткань мира. Так что всё становится еще хуже, теперь нет никакой достоверной информации о вторжении.
«Если смотреть с этой стороны, то ты, конечно, прав. Но если взглянуть на ситуацию под другим углом…»
