Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим

— Товарищ майор, вы же не думаете, что передачу этого тухлого дела следаку Корнееву, да еще в следствие другого РОВД смог инициировать сам этот Сидоренко? Из своего Кировского⁈ — позволил себе улыбнуться я, — Это невозможно! И даже будь он сыном или зятем того Краснова из областного следствия, и в этом случае это было бы невозможно! И я никогда не поверю, чтобы он по своей воле отдал на сторону так неряшливо оформленное дело! Это же почти самоубийство для его карьеры! Кировский прокурор потому и решился только на половинчатое решение с арестом этих цыган! Если бы в собранном материале была добротная фактура, он бы их, как и положено, сразу на весь срок следствия арестовал! На все два месяца, а не на десять суток!

— Что ты имеешь в виду? — видимо, мозг очень неглупого и квалифицированного профессионала разогнался и теперь майор реагировал веселее.

— То, что говорил и вчера! — уже начиная уставать от этого разговора, произнёс я, — Помните, вы сами вчера сказали, что попытаться прикрыться мной, это нормально? Так вот, вчера я еще не знал, насколько сырое дело вы мне передали, Алесей Константинович! А сегодня знаю! И потому у нас с вами такой откровенный разговор сложился. Я всё прекрасно понимаю, представление на награждение шло через наше следственное Управление. Вот руководящие товарищи и ухватились за мою тонкую шею, как за соломинку! В обычной ситуации, не будь в области столичных проверяющих, это цыганское дело никто бы и не заметил! Пошло бы оно в суд или прекратили бы его, никто бы в области и даже не почесался бы! А сейчас эти цыгане с их гнилой сто пятьдесят четвёртой, та самая ложка для московской бригады! Очень уж вовремя коллективно жалоба трудящихся образовалась! Очень она дорога к их обеду! Москвичи ведь одной «ликёркой» удовлетвориться не могут. Их просто в Москве не поймут! «Ликёрка» и театральное дело, это, конечно, хорошая котлета! А теперь к этой котлете будет еще и гарнир в виде цыган. Полный набор для проверяющих. Что-то пришло с места, а что-то они сами нарыли!

Лучше бы Данилин тупил, как он это делал еще совсем недавно. Еще пять минут назад. Смотреть на него было неприятно. Спичечный коробок он доломал в труху. Сам того не заметив.

Однако жалости я к нему не испытывал. В памяти крепко держалась равнодушно произнесённая им фраза о том, что попытаться закрыться моей тщедушной фигурой от танка, это нормально.

— Но Октябрьский-то здесь причем? — такой иносказательностью начальник задал вопрос о себе.

Ну вот, наконец-то он догнал, что зря столько времени держал меня за неглупого и крученого, но всё же, за мудака. Если интересуется моим мнением относительно собственной персоны, значит, я уже не настолько мудак в его глазах. Наверное, мне должно быть это лестно. Оно бы, может, так и было, будь я просто сопливым лейтенантом из этой застойной реальности. Н-да…

— Тут не только Октябрьский, Алексей Константинович! Тут все будут причем! Даже вам достанется пряников! — без намёка на злорадство, успокоил я начальника, — Москва бьёт с носка! В следственном Управлении это сразу поняли. Начальник СУ области едва ли чуть больше двух месяцев, как свою должность принял, а вы смотрите, как он забеспокоился! Даже его, со столь коротким сроком исполнения обязанностей, не пожалеют и отправят за штат ГУ кадров МВД! Для дальнейшего использования с понижением. Где-нибудь в районе Чукотки. Это же не родная министерская проверка, товарищ майор! Это ЦК! А им кровь подавай! Много крови!

— Ты чего мне тут сердце рвёшь⁈ — неожиданно вызверился, терзающий трясущимися пальцами сигаретную коробку майор, — Мне на День милиции подполковника дать должны! — дико сверкая глазами, взвизгнул он, будто это я завернул его представление на очередное звание. — Хрен с тобой, будет тебе Гриненко! А, если из Кировского машину не дадут, мою «Волгу» забирай! Забирай вместе с Жоркой!

Блядь! Да что же это такое! Второй день с этой цыганщиной и второй раз перебор с переживаниями оппонентов. Ни хрена я не гомеопат! Снова переборщил, хотя делал всё так, как учили и так, как делать следовало.

— Алексей Константинович, а вы не рвите так свою сердце, не надо! — я осторожно взял со стола Данилина измятую пачку «Стюардессы» и, покопавшись в ней, выбрал самую кондиционную и неразодранную цигарку. И уважительно протянул её ему в ту руку, которая была ко мне ближе. Надо было бы эту сигарету сразу сунуть ему в рот, но я не решился. И без того в его голове много, чего отложится из нашего сегодняшнего общения.

— Вы покурите и успокойтесь! Всё будет нормально, мы с вами что-нибудь обязательно придумаем! — тембром и интонациями сиамских братьев Чумака-Кашпировского, пробубнил я, — Нам не ваша «Волга» нужна, нам надо, чтобы Кировский нам во всëм помог! Вы пока Тютюннику и этому Сидоренко звоните, я пошел дело смотреть более внимательно. Делайте, что хотите, Алексей Константинович, но через час я уже должен к цыганам ехать! С Гриненко!

Глава 18

С цыганской коммерцией, зафиксированной в убогих материалах и подло слитых нам кировчанами, я знакомился дольше, чем намеревался. Да, Зуевская справка первоначальное и очень неплохое представление по этой делюге мне дала. Но составляла Лида эту справку, как сделал бы это и другой нормальный следователь, основываясь на процессуальных документах. На постановлениях, а также на протоколах допросов, изъятий и обысков. Но в деле помимо всего этого была еще и, как бы это сказать, оперская лирика. В деле было несколько рапортов от кировских «колбасников» из их территориального отделения БХСС. Из которых следовало, что установить других покупателей по факту спекуляции, возможным не представилось. А, значит, и свидетелей у меня тоже больше уже не будет. Всё как обычно. Ноги бить желание у бэхов отсутствует, вот и не представилось им возможности набрать необходимую свидетельскую массу для дальнейших следственных действий.

Но в одном из рапортов я обнаружил то, что меня зацепило. А вместе с тем и заинтересовало. И ядовитым зубастым червяком вгрызлось в мозг. Один из бэхов и, скорее всего, по незрелой своей молодости, не поленился и проявил несвойственную осторожным «колбасникам» оплошность. В рапорте он указал, что работницы завода неохотно шли в свидетели, прежде всего по одной причине. В головах простых, но практичных женщин сложилась немудрёная и вполне объяснимая картина. Очень для них невесёлая. Выглядела эта картина так, что сначала на их предприятии появились шустрые трусеносцы-цыгане, у которых они купили себе исподнее. Носильные вещи, которых почему-то днём с огнём не найти в магазинах госторговли. В основном, это был тёплый трикотаж и бельё из зимней бумазеи.

На дворе уже сейчас прохладная осень. А в провинциях среднего Поволжья за осенью, уж так повелось, чаще всего случается холодная зима. Вот женщины и готовились к скорым и беспощадным холодам, как могли. Но как только они заплатили немалые деньги за тепло для своих задниц, как тут же появилась бесцеремонная милиция! Оно и хрен бы с ними, с этими цыганами, которых та самая милиция заарестовала! Беда была в том, что попутно менты также изъяли у баб весь купленный ими товар. И теперь у несчастных тёток нет ни денег, ни тёплых подштанников. Которые до суда и в соответствии с законом, будут мёртвым грузом числиться в вещдоках милицейского следствия. И храниться они будут так же не на телесах тёток, а незнамо где. И, само собой, всю зиму.

Вот и попрятались все прочие многочисленные покупательницы от следственных органов, как от чумы. И в свидетели идти нипочем не хотят. Бабы-то они бабы, но при том ни разу не дуры! По-любому, свои труселя с начесом и арктические гамаши им как-то ближе к телу, чем неотвратимость цыганской ответственности за спекуляцию. Тем паче, что за шматьё уже деньгами уплочено. Да еще по лошадиной цыганской цене. Короче, за окном седьмое десятилетие торжества советской власти, а по факту имеет место быть сплошная несознательность в массах. И тёплых бабских трусов хроническая нехватка. Н-да…