Сергей Плотников - Из рук врага
Лайла ещё много чего сказала: наш х-х-х… художник пришла от «икэбаны» на скальпе в полный восторг! И дёрнул же меня чёрт пойти сначала в её студию, показаться человеку более широких взглядов для первичной оценки новой «причёски»!
— З-зачем тебе листья из черепа? — Грегори Марсо неотрывно разглядывал мой новый, скажем так, имидж.
У Плуга, кажется, был настоящий «разрыв шаблона».
— Чтобы обеспечить симбионта солнечной энергией, разумеется, — удивился я вопросу. Ведь проговаривали уже сто раз. — А энергия нужна для контроля прорастания симбиотической фитосистемы внутри тела…
— Лучше без подробностей! — Стерха аж передёрнуло от избытка живого воображения. — Жуткая штука!
— Эта «жуткая штука» заменяет рентген (помните, рассказывал?), лабораторию для клинических анализов и опытного хирурга, это кроме функций контроля родственных растений. При условии нормального энергоснабжения. — Я подёргал себя за зелёную гриву. Ощущения, конечно…
— И что, мы тоже будем так ходить? — В голосе Плуга смешались опаска и…
Ему что, причёска не понравилась?! Я, конечно, понимаю: обидно облысеть в сорок пять, но не думал, что у фермера от потери волос такой комплекс! А вот Стерха опять передёрнуло.
— Спасибо, я как-нибудь обойдусь…
— Я правильно тебя понял: ты, когда я подошёл, как раз решил предложить свою кандидатуру в плавании на нашей трофейной джонке к берегам королевства Наррона? — Учитывая, что мы договорились сегодня решить вопрос по экспедиции и пленникам, предположение напрашивалось. — Чтобы Бут не решил, что с «глаз долой — из сердца вон»?
— Что-то вроде того. — Мора переглянулся с Гууракой и Грегори. — Конечно, повторный допрос, в смысле разговор под «сывороткой правды», поможет выбрать тех, кто желает честно служить (когда мы это предложим) во флоте Арка за лечение травм и болезней, оплату и… гхм… гражданство — я правильно слово сказал? По крайней мере, те, кто сами будут верить в свои слова после демонстрации возможностей, таких, скорее всего, наберётся достаточно для полных трёх вахт. Но гарантировать, что они не передумают, едва остров скроется за линией горизонта… или тем более в порту на материке… Разве уж если только строго обратное! Потому я уговаривал Гуураку присоединиться: вдвоём, при наличии барабанных карабинов, это будет почти безопасно. И заодно Охотник сможет наконец… найти грелку в одинокую постель. И нечего на меня так смотреть, Мика! Как показала практика, даже один повелитель растений сможет защитить остров от одиночного корабля! А если не сможет, разница между двумя и четырьмя мужчинам роли не сыграет. Тем более вас теперь двое. Стой, Алессо, я знаю, что ты хочешь сказать, но я видел, как ты заставлял колючки двигаться. Значит, можешь управлять! Да и за десять дней ты не стал… э-э-э… более странным, чего так опасался. Ну, кроме листьев на башке, извини, конечно.
— Я хотел сказать совсем не это. — Моя улыбка явно не понравилась собеседникам: мы друг друга знали достаточно хорошо, чтобы знать, какая именно эмоция или действия означают следующие не совсем приятные события. — Плуг, положи правую ногу на стол и закатай штанину… Вот так, ага. А теперь…
— …! — Непечатное выражение само собой вырвалось из уст агрария. — Что ты сделал, Алессо?!
— Пережал корнями того растения, что фиксирует тебе почти сросшийся сложный перелом, бёдерную артерию и бёдерный нерв одновременно. И кстати, я уже «отпустил»… Как ощущения?
— Как будто у меня отобрали ногу! Через сколько времени эту сраную гадость можно будет извлечь?!
— Ещё через месяц, судя по тому, что я ощущаю… Кстати, теперь могу сказать такое более-менее точно, а не почти наугад, как раньше. — Я демонстративно постучал по виску, наслаждаясь сменой выражений лиц сограждан и друзей. — А теперь, господа, встречный вопрос: контрабандисты — будущие добровольцы республиканского флота имеют утрату частей конечностей, инфекции и врождённые проблемы с организмом, приобретённые от бурной жизни следы-отметены вроде шрамов и повреждения внутренних органов. Как же мы будем их лечить? Ага, вижу понимание… Господа в-скором-будущем-повелители-растений! Если «лекарство» под контролем вырастить так, чтобы оно не соединялось с центральной нервной системой, вы получите полный контроль над нашими будущими согражданами. И это куда надежнее карабина.
— Зимние демоны подземного мира!.. — До Стерха, как до офицера, вся глубина проблемы, с учётом моей оговорки, дошла до первого. — А мы?..
— А мы, пока не поймём, как разграничить влияние внедрённых фитоимплантов, будем очень хорошо относиться друг к другу и не допускать возможных ссор. Потому что запросто сможем вырвать друг другу мозг, в прямом смысле. — На этот раз на моём лице улыбка вышла на редкость кривая. — Вот почему эльфы и отказались от симбионтов, когда научились контролировать растения и переделали их в трансплантаторы без возможности прижизненного сосуществования в организме живого существа, как в дикой форме. Вот почему не наращивают биомассу изменённых деревьев и травы в этом мире, вот почему не идут в атаку друг на друга, подбивая людские государства ослабить лес противника или защитить себя: те древа и кусты, что не могут полностью охватить своим влиянием населяющие лес «свои» эльфы, автоматически усилят эльфов нападавших. И вот почему я наши растения, после удаления возможности контроля напрямую — гуманоидами со способностями, называю не магией, а технологией: теперь мы сами даём доступ тому, кому хотим. И доверяем. Целиком. Собственно, это, получается, и есть признак гражданства — все по возможностям равны. Ну, как вам?
— … — после минуты молчания выругался Плуг. — Он первым бросил переваривать новости и вернулся к реальности. — Вот же…
— Мне в пять лет приснилось, что я стал деревом… — глядя в никуда, произнёс Охотник, и его фраза, как всегда, подействовала, разрядив обстановку.
— Хорошо тебе! — нервно хохотнул Мора. — А мне что-то не по себе до сих пор. Вот уж венец жизни — стать ходячим деревом!
— Ты министр, ты и так… гм… приведёшь свою внутреннюю суть и содержание к согласию, — всё так же тихо и без выражения добавил Гуурака.
— Эй, я тоже министр! — отреагировал Марсо. — И вообще, только Мика не…
— Самая опасность будет с женщинами… — не слушая остальных, медленно резюмировал Охотник и обвел глазами аудиторию. Заметил, что озадаченные Плуг и Стерх что-то прикидывают, и «добил» мрачным, серьёзным тоном: — Бревно в постели — это страшно.
Кажется, мы только что поменяли маршрут каких-то перелётных птиц — по крайней мере, на их месте на землю, откуда доносится такой гогот, я бы не сел.
48
— Имя? — Барго! Вы чё, забыли, што ле? Вроде ж записали, грамотеи хре… Ауч! Понял, понял, не баклан! Чем это вы меня так боль… молчу! Молчу!
— Вы участвовали в атаке на мирное судно, заякоренное во внутренней бухте острова Арк.
— Какой-какой остров? Нет такого!
— Остров Арк. Это вот этот, наш остров.
— Так бы сразу и сказали… Ни хрена не участвовал, там не было мирного судна!
— Это был не вопрос.
— Ваш красавчик, обрастающий ракушками в бухте, никакой не мирный. Провалиться мне на месте, если я видел более хищные обводы! Военный корабль это, военный! С-сухопутные кры… а-а-а! Хватит, я понял! Понял!
— В связи с нападением на судно другого государства в его территориальных водах мы, высокая комиссия, рассматриваем этот акт как пиратство. И, как и положено в цивилизованной стране, мера наказания для выявленных пиратов одна — высшая. Однако…
— Да говорите, не тяните! Или вешайте уже!
— …однако, в связи с нехваткой людей, пригодных к морской службе, а также рассмотрев ходатайство капитана Бута, поручившегося за часть своего старого экипажа, мы, высокая комиссия, готовы предложить вам, Барго, беспорочной десятилетней службой заслужить высокое звание гражданина Республики Арк…
— Чего? Республики? Это как старые полисы в Нарроне, што ле?
— Арк — страна равных возможностей… для граждан, — впервые улыбнулся Плуг, уже слегка уставший играть роль прокурора. — Если вы согласны на службу вместо казни за пиратство, Арку найдётся, чем доказать свою состоятельность. Наше оружие вы на себе испытали…
— Это было колдовство! Ауч!
— ОРУЖИЕ наше вы на себе уже испытали… — с нажимом повторил министр сельского хозяйства в роли главы военно-островного суда, пока я в очередной раз слегка стегнул живой шипастой плёткой с нейротоксином будущего нового боцмана: без физического насилия подсудимый слушать судью, даже связанный, очень быстро переставал. И это один из самых вменяемых, по словам капитана джонки, людей из экипажа!
— Ну вы мягко стеле… ай! Ау! Хватит! Хватит! Согласен на службу! Прекрати уже, лечить больше придётся!
