Елена Кароль - Джинн на полставки
Вот только с меня после его странных слов весь сон слетел.
– В смысле «брачное»? Мы же еще не женаты…
– Женаты, – уже засыпая, пробурчали мне в область шеи.
Сглотнув и не собираясь верить на слово (с Фэрри станется так глупо пошутить!), я срывающимся шепотом уточнила:
– Когда?
– Ночью. – Мне в шею страдальчески вздохнули и, не открывая глаз, добавили: – Помнишь, ты сказала «да»?
– Я… – Я не помнила. Точнее, помнила, но… – Я много раз говорила «да»! И не только «да»…
– Да-да, я помню. Слов было много. – Мужчина самодовольно хмыкнул и потерся об меня носом. – И «да», и «еще», и «не останавливайся»…
– Фэрри, ты хотел рассказать о свадьбе.
Как бы ни уводил он разговор в сторону и ни гладил мой бочок, для меня важно знать – какого черта?!
Какого черта мы уже женаты?!
– Ах да… Часа в два ночи я спросил: «Согласна выйти за меня замуж?» И ты ответила: «Да!» Причем так рьяно… Ну, в общем, я подумал и решил, что это знак свыше. И обряд состоялся.
– Какой обряд? – Воспоминание было довольно смутным, но что-то такое я уже начала припоминать… В тот момент в моем теле было столько волшебных пузырьков, кружащих голову, что странное мимолетное жжение на запястье…
Так, на правом, точно.
– Это что?!
– Брачная татуировка. – Фэрри даже не открыл глаз, когда я сунула ему под нос правую руку, в районе запястья украшенную темно-бордовой татуировкой с незнакомыми мне письменами. – Ксю, а давай чу-у-уть-чуть поспим… У меня такая же, не пыхти. И не говори ничего, я знаю. Я тиран, я деспот, я изверг и самовлюбленный эгоист. Не отрицаю. А еще я тебя люблю и хочу спать. Все. Я сплю.
Эм…
Ну…
Как бы…
Черт!
Поздравляю, Ксюша, твой мужчина только что порвал твой джинний шаблон. Рада?
Замерев и пытаясь склеить шаблон обратно, я была несколько растрепана в своих чувствах. Одновременно хотелось чего-то большего, чем татуировка, поставленная мне ночью и по большому счету без моего ведома, но вместе с этим…
Он сказал, что любит!
Сказал!
Мм… все, я в раю. Не кантовать!
Маленький розовый монстрик угомонился далеко не сразу и еще минут десять пыхтел и сопел, устраиваясь поудобнее, но на то он и Страж, чтобы суметь проконтролировать не только свое дыхание, но и настроение своей супруги.
Жена…
Само слово звучало дико, а уж словосочетание «его жена» – вообще немыслимо.
Но, как ни странно, правильно.
Правильно-правильно. Теперь, когда она свободна, теперь, когда она всесильна и в любой момент может сделать все, что ей взбредет в голову (в том числе обидеться и сбежать), он просто не имел права не подстраховаться.
Понятно, что она хотела бы красивого праздника и шикарного торжества, и сейчас дуется. Да не проблема! Сделает!
Зато теперь она точно не скажет «нет».
Потому что поздно говорить «нет».
Это стало поздно уже вечером, когда она с истинно детской непосредственностью заявила Стражу, что он, оказывается, «ее мужчина», и у него в душе это не вызвало отторжения, а наоборот. Наоборот! Это вызвало такой прилив воодушевления и чувства гордости, что монстр, живущий внутри его, радостно оскалился и удовлетворенно кивнул. Моя. Только моя и точка.
Кстати, не забыть – на днях перевернуть мир, но узнать, кто такие джинны и что за демонов параграф о «Досрочном освобождении». Что-то ему это не очень нравится…
Слишком все просто. А когда просто, то проверено – жди подвоха.
А пока прочь тревожные мысли, здесь и сейчас у него первое брачное утро.
Фэрридан жадно скользил взглядом по спящей девушке, лежащей рядом, и никак не мог насмотреться. Казалось бы, такая обычная, но уже такая дорогая. Такая удивительная и такая родная. Такая хрупкая, но такая сильная, уверенная, настойчивая, загадочная и непостижимая.
Маленький розовенький монстрик по имени Ксюша.
Его персональный монстрик.
Мужчина прикрыл глаза, полыхнувшие багровым светом, и, притянув девушку к себе еще ближе, наконец расслабился и уснул. Сил, чтобы справиться с ее горячим темпераментом, ему понадобится очень много.
Но на то он и Страж, чтобы не сдаться и не спасовать перед трудностями, а завоевать и отпраздновать победу.
А победа будет ох какой сладкой…
Скоро, совсем скоро.
Пробуждение стало довольно волнительным, потому что…
– Мм?
Когда по коже начали безостановочно бегать мурашки, а внизу живота невероятно сладко и томно заныло, только тогда я поняла, что мне все это не снится и руки Фэрри, и не только руки, очень даже реальны.
– Просыпа-а-айся…
А уж когда его губы захватили в плен мою шею, причем весьма коварно – со спины, я проснулась окончательно и бесповоротно, хотя сначала не поняла, какое сейчас время суток. За окном были то ли вечерние, то ли утренние сумерки… Хотя какая разница?
– Просну-у-улась… – Я послушно прогнулась в пояснице, за что моментально была награждена серией поцелуев от плечика до ушка, и выгнулась еще сильнее. – Мрр… ох-х-х! А сейчас что?
– Где? – Мужские руки всего на пару секунд задержались на животе, а затем скользнули ниже, и вопрос потерял свою актуальность на много-много минут.
Но к тому моменту как мы окончательно проснулись и обрели возможность внятно общаться, за окном стемнело, и вопрос был отброшен окончательно.
Понятно – вечер.
Но мы выспались. И что теперь мы будем делать ночью?
– Я знаю прекрасное занятие…
Мне не позволили не то что одеться, но и вообще встать и снова уронили на себя.
– Да ты маньяк просто! – Рассмеявшись, когда Фэрри изобразил этого самого маньяка и в шутку зарычал, заведя мои руки высоко наверх, я моментально признала свое поражение: – Сексуальный маньяк! Очень сексуальный! Только не…
Поздно.
Меня снова зацеловали, а затем доказали, что я была права, причем целиком и полностью.
– Фэрри-и-и… – Одеяло уже давно было скинуто на пол, и меня грели лишь его руки и ноги, которыми он зачем-то удерживал мои. Неужели думал, что после всего, что он тут сейчас вытворял, я сбегу? Я, может, и рада бы, но у меня элементарно дрожали конечности, которые больше походили на желе, а не на кости, покрытые мясом и кожей. – Откуда в тебе столько энергии? Или у вас, у Стражей, где-то батарейка вставлена?
– Насчет остальных не скажу. Но у меня есть батарейка. – Мне снова прикусили ушко, но на этот раз очень нежно и аккуратно, и в него же прошептали, когда я удивленно приподняла брови: – Ее зовут Ксюша… Кстати, как тебя зовут полностью?
Вопрос довольно неожиданный, но он показался мне смешным. Ну а как же? Замуж, понимаешь, взял, а как звать супругу – не знает! Вот точно монстр!
– Ксения Михайловна. А фамилия… У вас жены берут фамилию мужей или нет?
– Берут.
– А какая у тебя фамилия?
Тут уже хохотал Фэрри, причем так громко и заразительно, что и я не удержалась, чтобы не присоединиться.
– Варгеш. Фэрридан Варгеш. И ты теперь Ксения Варгеш… Здорово, хоть буду знать, на кого делать документы. А день рождения у тебя когда?
Еще минут десять мы выясняли такие серьезные вещи, как дни рождения, имеющееся образование, родственников и прочие личные, но такие важные для совместной жизни мелочи.
А затем Фэрри почему-то притих и серьезно спросил:
– Ты скучаешь по дому и семье?
– Я… – Трудно сказать: в последнее время я совершенно об этом не думала, еще в первые дни запретив себе раскисать, так что сейчас требовалось внимательно покопаться в своих ощущениях, чтобы ответить честно. – Знаешь, не очень. Поначалу было тяжело, а затем все как-то само отошло на задний план. С родителями и братом я не слишком близка, из более или менее хороших друзей только Наташка, да и та не сказать что близкая подруга. Конечно, я буду рада навестить их когда-нибудь и успокоить, что жива и у меня все в порядке, но так чтобы горевать и рваться назад – нет. Я уже несколько лет жила самостоятельно и успела отвыкнуть от их заботы и опеки, да и они прекрасно понимали, что я достаточно взрослая, чтобы иметь личную жизнь и свое мнение. Вот, как-то так… А зачем ты спрашиваешь?
– Затем, чтобы знать, к чему стремиться и в каком направлении действовать, чтобы ты не грустила и не думала ни о чем, кроме меня.
– Да ты…
– Да, эгоист.
– Ты очень продуманный эгоист.
– Конечно, я же Страж.
– И скромный…
– Да, есть такое.
– И жену ты завел себе под стать… – Решив не отставать в наглости, я многозначительно улыбнулась, чем слегка озадачила Фэрри. Он притих и приподнял бровь, предлагая продолжить. – Мне братишка всегда говорил, что рядом со мной может выжить только полный псих.
– Ну спасибо!
– Между прочим, это комплимент.
– Я понял.
За комплимент меня зацеловали и наконец разрешили встать, потому что кое-кто большой проголодался и заодно решил накормить свою супругу, чтобы та не мешала ему наслаждаться медовым месяцем своим бурчащим желудком.
